республику, а также допущенных отдельными работниками злоупотреблений при выдаче удостоверений на переезд обсуждались на Бюро ЦК КПСС по РСФСР и на секретариате ЦК КПСС, и виновные за это наказаны. 12 августа с. г. в городе Грозном в присутствии секретаря ЦК КПСС т. Поспелова проходил Пленум Чечено- Ингушского обкома партии, на котором обсуждались вопросы, связанные с устранением недостатков при возвращении чеченцев и ингушей в свою республику, где выработаны меры упорядочения всего этого дела.
Что касается проступков членов оргкомитета т. т. Тонгиева и Дукузова, то Чечено-Ингушский обком партии наложил на них строгое партийное взыскание и предупредил их о снятии с работы и о привлечении к более строгой партийной ответственности, если с их стороны будут допущены какие-либо новые нарушения.
Считаю возможным ограничиться принятыми мерами и на этом рассмотрение заявления т. Арсанукаева закончить.
В октябре 1958 года в Грозном были зафиксированы массовые волнения жителей, протестовавших против возвращения чеченцев и ингушей. О характере происходивших событий дает представление следующий документ.
СПРАВКА ПРОКУРОРА ПО НАДЗОРУ ЗА СЛЕДСТВИЕМ
ПРОКУРАТУРЫ СССР НЕЗДВЕЦКОГО ПО ДЕЛУ ИСАЕВА В. Е.
25 июня 1960 г. Секретно
По приговору Верховного суда Чечено-Ингушской АССР от 17-18 октября 1958 года осужден по совокупности преступлений к 10 годам лишения свободы:
Исаев Виктор Егорович, 1907 года рождения, русский, со средним образованием, беспартийный, ранее судимый (в 1954 г. по ст. 109 УК РСФСР – к 3 г. лишения свободы, в 1955 г. – по Указу от 3.Х-55 г.), служивший в Армии в 1941-1943 гг., имеющий 3-х взрослых детей, на момент привлечения к ответственности не работавший.
Исаев осужден по ст. ст. 58-10 ч.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 13 ноября 1958 года приговор оставлен в силе, кассационная жалоба без удовлетворения.
Как видно из заключения по делу Прокуратуры РСФСР, Исаев судом признан виновным в том, что «26 августа 1958 г. принимал активное участие в массовых беспорядках, происходивших в г. Грозном и сопровождавшихся погромами, насилиями над представителями власти, избиениями граждан, а в отдельных случаях их убийствами.
Исаев выступил на площади перед толпой бесчинствующих элементов с антисоветской речью, в которой возводил клевету на коммунистов и демократические свободы советского народа, призывал к организованному прекращению работы на предприятиях, призывал к ликвидации национальной автономии чеченского и ингушского народов, подстрекал участников беспорядков к усилению бесчинств и физической расправе над членами КПСС» (из приговора).
Допрошенный в суде, Исаев виновным признал себя частично и показал: «26 августа 1958 г. я весь день занимался по хозяйству. Вечером в 7 часу я пошел в новый универмаг на Августовской улице.
Там я услышал, что чеченцы убили рабочего с химзавода, и народ собрался около памятника Ленина и выражали свое недовольство.
Я сразу передал корзину своей жене и побежал к площади.
Там действительно стояла большая толпа и многие выступали.
После одного из выступлений кто-то из толпы выкрикнул: «Сделать забастовку». Я тоже возмутился и сказал окружающим, что я выступлю. Меня поддержали, подняли на руки и я начал выступать.
В своем выступлении я говорил о бесчинствах чеченцев, о убийствах… и требовал приезда руководителей ЦК. Помимо этого я говорил о лжекоммунистах и также требовал расправы и с ними. После выступления я пошел по направлению Ленинского моста и стал плакать. Ко мне подошел один гражданин и сказал, что он коммунист с 1941 года и если так сказал, то начинай бить меня. Я ему ответил, что я говорил не о всех коммунистах.
Сейчас я считаю, что я сделал выступление необдуманно, не разобравшись с сложившимися в тот день обстоятельствами.
Свидетели показывают на меня неправду. Когда я пошел домой и плакал, ко мне подошла женщина и успокаивала.
Ей я сказал, что я не работаю, имею большой стаж работы и меня возмущает все, например то, что меня не принимали на работу.
Я сидел целыми днями дома, готовил обеды, ходил на рынок, в магазины».
На вопросы:
«Виновным я себя признаю в том, что я выступил и по глупости сказал в части выселения чеченцев, о лжекоммунистах.
О лжекоммунистах обкома Чечено-Ингушской АССР я не говорил. О забастовке я тоже ничего не говорил.
26 августа я выпил 2 стакана вина и кружку пива. Вообще же мне нельзя пить и даже курить.
Свидетелей я не знаю, и почему они на меня говорят неправду, не знаю».
В последнем слове сказал:
«Виновным себя признаю, преступление совершил по глупости. Прошу суд учесть мою болезнь желудка».
Свидетели в суде показали:
Бондаренко, слесарь: «Исаева видел, 26 августа 1958 г. я пошел в КОГИЗ. На площади я увидел столпившийся народ. Я подошел поближе и слышал выступление т. Шепелева (секретарь Грозненского горкома КПСС.
На Исаева я обратил внимание по той причине, что он все порывался выступать.
Исаева поднимали на руки, и он начал говорить о переодевшихся белоказаках и что-то другое. Речь у него не получилась, и он отошел.
Далее опять выступали работники обкома, народ и опять Исаев.
Его опять подняли на руки, и он начал говорить, что в обкоме сидят лжекоммунисты, но это я слышал плохо, и не утверждаю, что он говорил об обкомовских коммунистах. Всю его речь я слушал обрывочными фразами, поэтому с подробностями ее передать не смогу. Исаева я запомнил по одежде, к тому же я обратил внимание, что Исаев был в нетрезвом виде».
Любина, работник райкома: «Исаева я опознаю. 26 августа 1958 г. у нас в райкоме было совещание… в конце работы нам сообщили, что на площади творятся безобразия…Как только я подошла, я обратила внимание, как Исаева подняли на руки какие-то люди, и он начал выступать. Он говорил, что пришло время, когда ему можно высказаться, долой лжекоммунистов. Требовал приезда из ЦК и выселения чеченцев.
В этот момент подняли еще одного гражданина на руки, и кто-то из них двух сказал: «Долой Советскую власть». Сейчас я возможно не все сказала, а на следствии я говорила подробнее и все свои показания
