Неудача. Хотелось задать вопрос, не собирается ли Маша на учебу в Англию, в тот колледж, где учился ее кузен Борис.
Маша всегда с охранниками. Когда она утром приезжала в школу, один из них уже сидел внизу у входа. Телохранители у нее менялись чуть ли не каждый день. Но по школе они за ней не ходили, только по улицам, когда девочка гуляла с подружками.
У Маши Окуловой есть старшая сестра Катя, которая с 1 сентября 1996 года училась на историческом факультете МГУ. В университет президентская внучка ездила на машине с правительственными номерами — из дедушкиного гаража. На факультет ее сопровождал молодой симпатичный охранник. Правда, на лекциях она часто позволяла себе засыпать.
Ни для кого в МГУ не были секретом обстоятельства ее поступления в престижное учебное заведение. На все экзамены Катя приходила с мамой, и все преподаватели были вызваны из летних отпусков. На переговоры приезжала сама бабушка Кати Наина Иосифовна. Венценосная абитуриентка набрала 14 баллов из 15 возможных. Преподаватели и студенты строили предположения, насколько улучшится материально- техническая база факультета — здесь очень плохо с учебной аппаратурой.
Для поступления Кате не помешала даже не слишком высокая, мягко говоря, оценка по сочинению, полученная ею на вступительных экзаменах. Получила пару, но на апелляции комиссия нашла возможным поставить «удовлетворительно». Газета «Московский комсомолец» выступила по этому поводу с материалом с сенсационным заголовком «Внучка президента совсем не владеет русским!». Правда, оценивают письменные работы на истфаке очень строго: отметку «неудовлетворительно» ставят за четыре ошибки (две грамматические и две стилистические). Конкурс при поступлении был четыре человека на место.
Характер у Кати будь здоров! Лет в 13 начала курить. В 15–16 несколько раз убегала из дому.
В 1997 году влюбчивая внучка ушла из семьи к любимому студенту с психфака МГУ. От деда это поначалу скрывали. Когда глава династии узнал, был большой шум. Но потом Борис Николаевич понемногу успокоился.
Во время первого приезда Ельцина во Францию ведущий парижского телевидения Гийом Дюран пытался сменить выражение лица интервьюируемого на более приветливое.
Дюран попросил собеседника напеть мелодию нового русского гимна и, подав пример, первым напел французский гимн «Марсельезу». Интервьюируемый, очевидно, счел происходящее ловушкой, унижением, специально подстроенными, для того чтобы поставить его в неловкое положение. И потому молча сидел и злился.
1 февраля 1991 года Борису Николаевичу стукнуло 60. Он еще не был президентом, всего лишь — Председателем Верховного Совета РСФСР. Напомним, что Россия тогда входила в состав СССР.
Вспоминает Михаил Никифорович Полторанин, один из самых близких соратников будущего российского президента:
— Накануне шеф предупредил: «В Белом доме ничего устраивать не будем — разговоры пойдут… Я, понимаешь, снял домик в пансионате — тут недалеко, за Зеленоградом. Из наших будут только Илюшин, Коржаков, Суханов, Бурбулис и вы. Ясное дело, с женами. Ну и из Свердловска жду небольшую делегацию моих студенческих друзей». Когда вечером первого мы прибыли в пансионат, то просто остолбенели: делегация была под полста человек! По-моему, даже сам виновник торжества был несколько растерян. Кстати, за проживание гости платили из собственного кармана, а уж стол взял на себя Борис Николаевич.
— Что дарили юбиляру?
— В самом начале ему подарили волейбольную майку с номером «9», под которым он играл в институтской сборной. Борис Николаевич снял пиджак, галстук, натянул майку прямо на рубашку — так и не снимал ее весь вечер. Рядом с ним за столом, помнится, сидела его мама, Клавдия Васильевна, а он, в этой майке, и впрямь был похож на бесшабашного студента. Дарили какую-то мелочь, как в студенческие времена. Закусь была простая: пельмени, огурцы, капуста. Пили немного. Особенно Ельцин — так, несколько рюмок коньяка пропустил… Он и без того был пьян от воспоминаний о своей юности… Потом, за полночь, вышли на улицу, разожгли два огромных костра. Дурачились, пели студенческие походные песни. Лева Суханов играл на гитаре, а Борис Николаевич — на ложках. Я больше никогда не видел его таким счастливым…
По спискам приглашенных на дни рождения российского президента можно писать историю новейшей политики. В 1992-м и 1993-м годах за столом именинника сидели все те же Коржаков, Суханов, Полторанин со своими женами. Друзья — не разольешь водой. В 1994 году Полторанин с супругой уже не были приглашены. В 1995 году настала очередь четы Сухановых — они тоже выпали из списка. В 1996 году за праздничным столом высокого именинника воссел Барсуков со своей половиной, но как оказалось — единственный раз. Дольше всех продержались Коржаковы, но, увы, 66-я годовщина отмечалась без них.
А с кем? Слово — близкому к кремлевским кругам журналисту Александру Гамову, который, в свою очередь, ссылается на лиц, имеющих прямой выход на ближайшее окружение Ельцина. Итак, 66-летие Ельцина отмечалось 1 февраля 1997 года в подмосковной резиденции «Горки-9»:
«В гостиной накрыли стол, довольно скромный, за которым собралась вся семья. Из спиртных напитков было только шампанское, но его пили дочери президента. Мужская половина в знак солидарности с Борисом Николаевичем употребляла минеральную воду. Борис Ельцин был за столом очень непродолжительное время. Большую часть времени он находился в соседнем помещении в полулежачем состоянии.
Выходил несколько раз встречать гостей. Первыми прибыли Юрий Лужков и Владимир Ресин. Обнялись, поцеловались с президентом, вручили цветы, подарки и, пожелав здоровья, уехали. Ту же процедуру выполняли побывавшие затем (по отдельности) Виктор Черномырдин и Анатолий Чубайс. Никто из гостей спиртное не употреблял и даже не садился за стол. Больше никого из высокопоставленных руководителей в тот день у Бориса Ельцина не было».
Бывший руководитель администрации Президента России Сергей Филатов рассматривал высказывания уволенного со службы Александра Коржакова в интервью английской газете «Гардиан» как «скрытую монополию на жизнь, здоровье, состояние» Бориса Ельцина «под видом охраны президента». Об этом в июне 1997 года Филатов заявил в интервью радиостанции «Эхо Москвы».
— Еще нужно разобраться, что за всем этим стоит. Это ненормальное явление, — подчеркнул Филатов. — Это нарушение не только этических, а и нормальных государственных норм жизни. Никто не может скрывать того, что на самом деле есть, особенно того, что принадлежит всей нации — состояния здоровья президента. Нужен закон, регулирующий эти вещи, потому что есть люди, которые обладают скрытой монополией на то, что принадлежит всей стране. Я за такие вещи отдавал бы просто под суд, если это законом предусмотрено.
Газета «Гардиан» в 1997 году опубликовала интервью уволенного со службы начальника президентской охраны А. Коржакова, в котором он утверждал, что в последние годы президент Ельцин предпринимал несколько попыток самоубийства.
Сергей Филатов также отверг заявления о том, что Борису Ельцину свойственно впадать в депрессию.
— Конечно, есть периоды, когда человек берет на себя всю ответственность, и это отражается на его облике тоже. Мы видели, как Ельцин переживает накануне принятия крутых решений, но сказать, что эти решения принимались в состоянии депрессии, — я бы абсолютно отверг, — сказал бывший глава президентской администрации.
По его словам, «настроение разное бывало, бывало настроение уставшего человека. Это нормально. Особенно тяжелым было человеческое состояние Бориса Ельцина в период, когда шла чеченская война. Он не хотел оставаться президентом».
Филатов также отметил, что помимо морально-этических, правовых и юридических вопросов
