Завернув за угол дома, Ник улыбнулся, заметив иссиня-черные волосы Рейвен, блестящие на солнце. Но, поднявшись на веранду, он заметил еще одну черноволосую головку.
– Папочка! – радостно воскликнула Саманта, бросаясь отцу навстречу.
Ник нежно обнял свою старшую дочь и поцеловал в раскрасневшуюся щечку.
– Саманта, почему ты дома? Что случилось?
Девочка смущенно опустила глаза, и Ник перевел взгляд на Рейвен, словно ища у нее объяснения. Лицо любимой было серьезно, если не трагично.
После томительной паузы Саманта наконец пробормотала:
– Сегодня у меня началась первая менструация. Я позвонила на работу Рейвен, и она отвезла меня из школы домой.
– Ах вот оно что, – ошарашено пробормотал Ник. Он был ошеломлен известием о том, что его маленькая девочка уже выросла и стала превращаться в юную женщину. Ему казалось, эта перемена, пусть неизбежная, произошла слишком быстро.
Видя потрясение Ника, Рейвен почувствовала внезапный прилив любви и нежности к этому заботливому отцу. Любви, а не гнева. Потому что она не могла долго сердиться на него, а настоящий гнев испытывала только по отношению к себе.
Теперь она почти ненавидела себя за то, что так глупо обрадовалась звонку Саманты, увидев в этом признак доверия к ней, и бесцеремонно вмешалась в семейную жизнь Ника.
– Саманта позвонила мне, потому что знала, что у меня найдется немного свободного времени и я смогу подвезти ее домой, – извиняющимся тоном произнесла Рейвен, почти не глядя на Ника..
В ответ на его лице появилась неуверенная, но счастливая и даже гордая улыбка. Казалось, он гордился тем, как умно и тонко Рейвен сумела завоевать доверие его старшей дочери.
«Не верь ему! Строго произнес ее внутренний голос. – Он только притворяется! Мастер притворства! Он притворяется ради Саманты!»
– Поскольку имени, Рейвен не было в моем личном деле, ей пришлось долго убеждать мою классную даму в том, что она вовсе не собирается похитить меня ради выкупа! – выпалила Саманта. – И у нее это здорово получилось!
– Должно быть, Рейвен умеет убеждать.
– Еще как умеет! – восхищенно улыбнулась Саманта.
Ник повернулся к Рейвен и благодарно улыбнулся ей. Потом снова посмотрел на дочь и заботливо спросил:
– Как ты себя чувствуешь, Саманта?
– Отлично! – воскликнула девочка, действительно прекрасно себя чувствуя в присутствии любимого отца и помогшей ей Рейвен.
Они сидели на веранде и разговаривали обо всем на свете. Потом Саманта встала, чтобы позвонить школьным подругам и узнать домашнее задание.
– А как же бабушка? – спросил Ник.
– Ей я позвоню в первую очередь! – пообещала раскрасневшаяся Саманта. – И расскажу потрясающую новость!
Потом девочка повернулась к Рейвен:
– Спасибо, что приехали за мной в школу... и вообще... спасибо за все!
– Всегда рада тебе помочь, – улыбнулась Рейвен. Как только Саманта вышла, Рейвен тоже стала собираться уходить.
– Нет, Рейвен, не уходи, – попросил ее Ник. – Позволь мне все тебе объяснить...
Рейвен остановилась.
– Я не дурочка, Ник. Мне не нужны твои объяснения.
– А мне кажется, очень даже нужны, – мягко возразил он. – Прошу тебя, выслушай! Рассказывая тебе о Дендре, я невольно создал такое впечатление, что мы с ней были влюбленными однокурсниками, пытавшимися создать семью на пустом месте, практически без гроша в кармане. Правда заключалась в том, что к тому времени, когда мы с Дендрой встретились, я уже был очень богат. Для нее первостепенное – пожалуй, даже единственное – значение имело мое богатство. Я не могу сказать, что был в то время наивным или безумно влюбленным в нее, но ей удалось обвести меня вокруг пальца. Она убедила меня в том, что по-настоящему любит меня и, так же как я, мечтает о детях.
«Она умеет убеждать», – молнией пронеслось в голове у Рейвен. Именно такие слова произнес Ник полчаса назад, когда с ними была Саманта. Эти слова относились к ней, Рейвен.
Ей действительно довольно быстро удалось убедить строгую учительницу в том, что она хорошая знакомая Ника Голта, чуть ли не член его семьи. Несомненно, это была ложь. Рейвен не была членом семьи Ника Голта и вряд ли могла им стать.
Он очень тщательно держал ее на безопасном расстоянии от своего дома, от своих дочерей... и от своего богатства, всерьез опасаясь, что она может лишить его нe только денег, но и любви дочерей.
Внезапно Рейвен увидела все произошедшее между ней и Ником в ослепительном свете жестокой правды.
Когда Ник впервые увидел ее в дорогой спортивной одежде, он быстро смекнул, что Peйвeн придавала большое значение внешнему виду. Позднее она рассказала ему всю правду о том, как в детстве ужасно страдала от крайней бедности, как хотела быть принятой в кругу сверстников из богатых и преуспевающих
