Сближаясь с «Хейнкелем», Воронович открыл огонь с дистанции 20—30 м, но почти одновременно сам был обстрелян из верхней огневой точки «Хейнкеля». Затем, когда дистанция между истребителем и бомбардировщиком сократилась до минимума, немецкий пилот отвернул вправо и, сбросив скорость, пропустил Ла-5 вперед. Когда самолеты поравнялись, немецкий бортстрелок обстрелял преследователя из бокового пулемета, добившись нескольких попаданий. Это вынудило советского летчика резко изменить курс и прекратить атаку, а Не-111 тем временем ушел со снижением. Позднее, вернувшись на аэродром, капитан Воронович заявил, что видел, как «Хейнкель» врезался в землю, и ему была засчитана победа.
По немецким данным, в ту ночь во время налета на Горький пропал без вести Не-111H WNr.7681 гауптмана П. Кромера из 5-й эскадрильи KG4 «Генерал Вефер».
После 01.00, по берлинскому времени, усталые немецкие экипажи, согласно полетным планам, возвращались на свои базы. Так, Не-111H «IG+АГ» из 3./KG27 «Бельке» совершил посадку в Олсуфьево в 01.10, пробыв в воздухе ровно пять часов. Через пять минут приземлился Не-111H «1G+DP» из 6-й эскадрильи, продолжительность его вылета также составила пять часов, за которые самолет преодолел расстояние в 1600 км. Не-111H «1G+FS»H3 8./КС27сел в 01.31, проведя в воздухе 305 минут. Не-111H «Ю +БГ»из 3./KG27 несколько запоздал, приземлившись в Олсуфьево уже в 02.00, и его полетное время составило почти шесть часов.
Генерал-лейтенант М. С. Громадин из Горького отправил телеграмму Сталину, в которой по горячим следам изложил устрашающие подробности очередного налета:
Впрочем, на следующее утро и другие ответственные лица тоже написали самые противоречивые донесения и отчеты о последствиях налета. Так, начальник отдела МПВО УНКВД по Горьковской области полковник Горянский доложил первому секретарю обкома М. Родионову, что
Тем временем аварийно-восстановительные команды и саперы по всему городу устраняли последствия бомбежки, пожарные ликвидировали последние очаги огня. Повсюду поднимались клубы дыма, перемежающиеся с паром. То тут, то там находили все новые и новые неразорвавшиеся авиабомбы. В Автозаводском районе были обнаружены 34 фугаски, в т.ч. 24 SC250. Еще 17 «адских машин» нашли на улицах поселка Монастырка и 27 – на территории ГАЗа. Всего наутро 11 июня в штаб МПВО Горького поступили данные о 73 подобных находках. Бойцам 22-го инженерного батальона НКВД все это время пришлось работать поистине по-стахановски. За неделю, с 5 по 12 июня, ими уже были обезврежены 134 авиабомбы разных калибров. Кроме того, в разных районах города оставались еще 146 найденных входных отверстий, в основном от крупных зажигательных бомб.
Число погибших на сей раз было определено в 15 человек, что тоже походило на явную попытку всячески преуменьшить потери от очередной бомбежки. Берега Оки после налета приобрели серебристый цвет от огромного количества глушеной рыбы. Целые безжизненные косяки кверху брюхом проплывали под Окским мостом, уносимые течением в сторону Казани.
В ответ на очередные успешные налеты Люфтваффе командование советских ВВС вновь приказало нанести удар по немецким аэродромам. Днем 10 июня 1-я воздушная армия бросила на них 45 двухмоторных бомбардировщиков и 56 штурмовиков, а также 172 истребителя, из которых 104 предназначались для сопровождения, 28 – для «отсечения» истребителей противника и 40 – для блокировки аэродромов. Однако операция снова закончилась полным фиаско.
Так, 23 Ил-2из 571-го и 566-го ШАП совершили налет на аэродром Брянск. Сопровождавшие их истребители из 18-го Гв.ИАП и 168 -го ИАП уже на подходе к цели столкнулись с немецкими истребителями и ввязались в воздушный бой. Штурмовики же, невзирая на сильный зенитный огонь, сбросили бомбы, нов момент разворота на обратный курс были атакованы пятнадцатью Bf-109 и FW-190. В результате были сбиты 18 «Илов» и лишь пятерым экипажам удалось довести изрешеченные пулями машины до своих аэродромов. В провале операции обвинили командира 168-го ИАП, которого отдали под суд военного трибунала.
Советская авиация дальнего действия в прошедшую ночь тоже не бездействовала. Вечером 10 июня и в ночь на 11 июня ее самолеты вновь попытались совершить массированные налеты на немецкие аэродромы в Брянской и Орловской областях. Всего в двух атаках участвовали около 700 бомбардировщиков, экипажи которых доложили об уничтожении ими 150 самолетов противника. При этом собственные потери, в т.ч. от огня зенитной артиллерии, составили 19 машин! Фактически же никаких серьезных повреждений немецкие аэродромы не получили. В ночь на 12 июня 468 самолетов совершили очередной налет на Сещинскую, Брянск, Орел и Боровск. Параллельно немецкие аэродромы каждую ночь атаковали еще и легкие бомбардировщики У-2.
Ночь с 11 на 12 июня в Поволжье прошла спокойно. Зато советская АДЦ продолжила массированные налеты на Брянскую и Орловскую области, сбросив на этот раз в общей сложности 600 т фугасных и зажигательных бомб. Ее потери, по официальным данным, составили два бомбардировщика. Однако все эти удары не дали практически никаких результатов.
Получалась странная картина: днем аэродромы, расположенные не где-нибудь в тылу, а вблизи линии фронта, атакуют сотни советских штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей, ночью туда же вываливают бомбы ночные бомбардировщики и «кукурузники», а во всех германских источниках упоминаются лишь беспокоящие налеты «Рус-фанер», словно
Всего, по официальным советским данным, с 5 по 10 июня 1943 г. авиация совершила 3360 самолето- вылетов на атаки аэродромов Люфтваффе, якобы уничтожив от 140 до 170 вражеских самолетов. При этом ее собственные потери составили 106 машин.
12 июня над Москвой опять появился немецкий самолет-разведчик. Это был Ju-88D из 4-й эскадрильи дальней разведки Aufkl.Gr . 121. «Юнкере» был оснащен устройством впрыска закиси азота, позволявшим, в случае необходимости, увеличить потолок полета на полторы-две тысячи метров. Это помогло немецкому экипажу пройти над столицей на высоте 11 500 м, оставшись недосягаемым для истребителей ПВО. В результате его попытался перехватить только МиГ-3 младшего лейтенанта Ионцева из 34-го ИАП. Пилоту с большим трудом удалось подняться почти на 11 400 м, но этого оказалось недостаточно. К тому же двигатель истребителя перегрелся, и в кабине вспыхнуло пламя. Ионцев вынужден был прямо на этой огромной высоте выпрыгнуть с парашютом, после чего сразу потерял сознание из-за нехватки кислорода. Летчик пришел в себя только на следующий день в госпитале.
Бомбардировщики Люфтваффе уже неделю разрушали Горьковский автозавод, сровняли с землей шинный завод в Ярославле, потому сохранялась опасность, что атакам могут подвергнуться и другие города Поволжья. Саратовский горкомитет обороны регулярно получал
