Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО

гауптмана Рудольфа Шмидта, видимо, подбитый зенитным огнем и упавший где-то на советской территории. Вечером 9 сентября бомбежке подверглась железнодорожная станция Богдо, пострадали около 100 человек, загорелись цистерны с нефтепродуктами и бензином. Из-за того, что железнодорожная линия не была прикрыта средствами ПВО, движение составов прекратилось на длительное время.

На участке между станциями Урбах и Эльтон немецкие самолеты-разведчики появлялись иногда до десяти раз за сутки, постоянно контролируя движение поездов. А над станцией Баскунчак группы ближней разведки установили своего рода «дежурство». Рано утром высоко в небе начинал кружить одиночный FW- 189. Зенитчики, прикрывавшие станцию, вели отчаянный огонь, но снаряды взрывались значительно ниже самолета. Затем «рама» улетала, и тотчас ей на смену приходила другая, продолжавшая наблюдение. И как только на станции появлялся эшелон, экипаж по радио сообщал о нем на аэродромы бомбардировочной авиации и уже вскоре над Баскунчаком появлялись вездесущие «Юнкерсы». Если в момент атаки эшелон находился непосредственно на станции, то первые Ju-88 бомбили выходные пути, блокируя состав, а затем остальные бомбардировщики наносили удар уже по самому поезду. Между тем начальникам поездов не разрешалось уходить от вверенного им груза даже во время бомбежки. Начальник эшелона Тимо фей Безуглый потом вспоминал: «Если оставишь эшелон, а его уничтожат, родителей твоих будут считать родителями дезертира. Слава Богу, у меня такого не было. Но познакомиться с „особым отделом“ все равно пришлось: я дружил с лейтенантом, у которого разбомбили два эшелона».

Подготовка самолета(разведчика FW-189A к очередному вылету

Снимок, сделанный с борта Не-111 из KG27 «Бёльке» во время налета на железнодорожную станцию с двумя стоящими на ней эшелонами (фото Archiv KG27 Boelcke)

Воздушное прикрытие участка Урбах – Эльтон осуществляла истребительная группа, состоявшая из летчиков Качинской авиашколы и базировавшаяся на аэродромах Красный Кут и Палласовка. Посты ВНОС, находившиеся на каждой железнодорожной станции, регулярно сообщали о появлении немецких самолетов, однако взлетавшие по тревоге летчики обычно либо вообще не успевали перехватить противника, либо не могли догнать скоростные «Юнкерсы». Регулярное патрулирование в воздухе также не давало желаемых результатов. И это при том, что немецкие пилоты действовали достаточно схематично. Пересекая линию фронта, они проходили над Волгой в районе Камышина, затем летели на северо-восток к Красному Куту и далее круто разворачивались на юг, барражируя над железной дорогой.

В 09.0011 сентября поступило сообщение от постов ВНОС о том, что севернее Палласовки на высоте 3000 м замечен вражеский самолет. На перехват с аэродрома в Красном Куте на самолетах Як-1 из 976-го ПАП вылетели летчики-инструкторы Качинской авиашколы Гудков и Шлыков. Вскоре ими был обнаружен самолет-разведчик, производивший аэрофотосъемку железной дороги Саратов – Астрахань. Это был Ju- 88D-1 W.Nr.430333 «T1+DL» из 3-й эскадрильи Aufkl.Gr . 10 «Танненберг», вылетевший на разведку в район Сталинград – Камышин.

Дмитрий Гудков позднее вспоминал: «Через три минуты после взлета на высоте 2000 м я увидел выше себя примерно на 1000 м разведчика Ю-88, который летел курсом 180° вдоль железной дороги. Пошли на сближение. Вскоре за хвостом разведчика появилась полоса черного дыма, видимо, экипаж: заметил нас и теперь уходил с набором высоты, включив моторы на полную мощность. Лишь спустя 10минут мы сблизились с ним. С дистанции 400—300 м я открыл огонь на поражение стрелка. У меня израсходовались боеприпасы и отказало оружие. Теперь разведчик мог уйти безнаказанно, получив нужные разведданные. Нет! Упустить нельзя. Хотя бы ценой собственной жизни я решил таранить Ю-88. Но как ? Этого я не знал. Явилась мысль выскочить вправо из-под плоскости разведчика и с левым разворотомсверху ударить носом своего самолета в фюзеляж разведчика. Так я и сделал. Перед тараном я не снизился, а догнал на параллельных курсах разведчика и подошел вплотную к нему. В последние секунды в моей памяти запечатлелось: высота 5000 м, скорость по приору 450 км/час. При ударе меня выбросило из кабины».

«Юнкере» же совершил вынужденную посадку в степи, на границе Казахской ССР, около станции Кайсацкое. У четверых членов его экипажа на открытой местности на удалении около 250 км от линии фронта не было никаких шансов скрыться, и все они вскоре были захвачены в плен[106]. Старший лейтенант Гудков удачно приземлился на парашюте и вернулся в свою часть. За совершенный таран он был награжден орденом Красного Знамени [107].

Однако этот одиночный успех ПВО никак не отразился на общей критической ситуации. Налеты немецких бомбардировщиков постоянно усиливались. В один из сентябрьских дней девять Не-111 внезапно совершили налет на станцию Палласовка, разрушив все станционные постройки и прилегающие здания. Казахские поселки Орда и Джаныбек почти каждый день подвергались бомбардировкам, в результате в них погибли тысячи мирных людей, были уничтожены практически все дома и хозяйственные постройки. В Джаныбеке от прямого попадания авиабомб полностью сгорел госпиталь, раненые красноармейцы прыгали из окон, пытались спускаться по водосточным трубам, те же, кто не мог ходить, отчаянно ползли подальше от огня, но спаслись далеко не все.

Люфтваффе атаковали даже сельскохозяйственные угодья в Казахстане. Так, 12 и 13 сентября германские бомбардировщики сбросили несколько сотен зажигательных бомб разного калибра на поля колхозов «Алгаба» и «Жана Турмыс» Джаныбекского района. В результате сгорели 38 тыс. гектаров сенокосных угодий и кошары для скота. Местные жители стали чуть ли не по полдня отсиживаться в вырытых на окраине поселка щелях и траншеях.

Поселок Орда превратился в военный городок, здесь размещалось руководство гарнизона. Какен Кубейсинов, живший во время войны в Орде, вспоминал: «Я бросил учебу и пошел работать, так же, как и все мои сверстники, пас скот, сеял, убирал урожай и сопровождал обозы до железнодорожной станции Сайхин. В телеги, запряженные волами, загружались вещмешки с продуктами, в основном это были масло, куырдак (жареное мясо) и 2—3 пуда зерна. Сами солдаты шли рядом. В сентябре 42-го, когда мы уже стали приближаться к поджидавшим нас вагонам на станции Сайхин, четыре фашистских бомбардировщика сбросили пять бомб, а затем на бреющем полете обстреляли из пулеметов воинский эшелон. При мне были убиты два и ранены пять человек».

Помимо постоянных бомбардировок, немцы стали все активнее воздействовать на железную дорогу Саратов – Астрахань с помощью многочисленных диверсионных групп, которые регулярно сбрасывались Люфтваффе в казахской степи. Они снабжались большим количеством оружия, запасами взрывчатки, продовольствием, рациями, а также подробными топографическими картами. Все это позволяло им в течение длительного времени автономно существовать в районах, примыкавших к железной дороге. Немецкие агенты подрывали железнодорожное полотно, вели постоянное наблюдение за движением составов, сообщая полученные данные по рации.

Сотрудники НКВД и бойцы истребительных батальонов Джаныбекского и Урдинского районов постоянно вступали в бои и перестрелки с диверсантами. Однако держать под контролем всю дорогу протяженностью около 600 км было невозможно. Поэтому диверсии происходили регулярно. Немецкие самолеты по ночам регулярно сбрасывали своим «партизанам» контейнеры с боеприпасами и продовольствием, а иногда даже совершали посадки на специально оборудованных в степи площадках.

Кроме агентов и шпионов в советском тылу бродили и сбитые немецкие летчики. Какен Кубейсинов рассказывал: «В одну из ночей сентября 42-го во дворе залаяла собака. Мы, ребятишки, выйдя на улицу вместе с мамой, увидели, как ярко вспыхнул свет. Все поняли, что в селе кто-то чужой, потому что в нашем магазине такие лампадки не продавались, и никто у нас не мог позволить себе такие вещи. Наутро я с двумя своими друзьями-пионерами пошел искать следы чужака. Село наше находится в песках, поэтому на окраине увидели отчетливые следы взрослого человека, они уходили в степь. Один из мальчишек побежал звать взрослых. Остальные двое двинулись дальше. Пройдя еще немного, во рву я увидел мужчину, он лежал не шевелясь. Из взрослых к нам из района приехали военный комиссар и представитель местной власти, они приказали немцу сдаться, но тот начал стрелять. Мы мальчишки, пригнулись к земле и, окружив яму, лежали не дыша. Потом немец в одежде советского солдата поднял руки и вышел из ямы. Оказалось, его истребитель был сбит советскими самолетами, он катапультировался и скрывался в наших краях. Военком поблагодарил нас за бдительность, а в школе нас представили как героев».

В середине сентября железнодорожные станции на линии Саратов – Астрахань стали подвергаться