Табби больше не мог сдерживать слезы.
– Ты всегда был таким потерянным, – сказала Шерри и обняла его. Теперь они оба плакали. Табби вспомнил энергичную, уверенную в себе Шерри, которая нянчила его во Флориде. Он уткнулся лицом ей в плечо и плакал от жалости.
– Ты можешь отправиться со мной, – сказала Шерри ему на ухо.
– Я не могу, – сказал Табби. – Но я тоже люблю тебя, Шерри.
– Так будет лучше. – Она погладила его по затылку. – Я пришлю тебе открытку. Пиши мне иногда, Табби. Как писал дедушке.
– Я напишу.
– Позаботься о нем. Я пыталась, Табби. Я действительно пыталась, но если я останусь здесь, он убьет меня.
– У тебя хватит денег? – Глаза у Табби уже были сухими, но он по-прежнему прижимался щекой к ее плечу.
– На первое время – да. И я всегда могу найти работу.
Насчет денег я не беспокоюсь.
– Я пришлю тебе денег.
– Из карманных расходов?
– У меня есть деньги, которые я могу тебе послать.
– Позаботься лучше об отце. Кларку понадобится твоя Помощь.
Они услышали, как прозвенел дверной звонок, и Шерри обняла его еще крепче.
– Он лгал мне, – сказала она, – Это не из-за той женщины, Табби. Поверь мне, это очень важно. – Она поцеловала его в лоб. – Я буду скучать по тебе.
Он вышел за ней в холл. Она подхватила чемодан на верхней площадке, и они вместе спустились вниз.
У дверей он обнял ее, потом она села в такси и уехала.
Он знал, что больше никогда ее не увидит.
Все это могло случиться с Хильдой дю Плесси, даже если бы она и не сидела на балконе ресторана Франсуа, но то, что это случилось во вторник вечером, было прямым результатом ее пребывания там. Связь между тем, что случилось с Хильдой во вторник и с Ричардом Альби в среду, после смерти Хильды, была не слишком явной, но все же была. Опять же в данном случае, время, в которое произошли эти события, имело гораздо большее значение, чем сами события.
В среду утром Ричард приехал в контору Юлика Бирна, агента Сэйров в Хэмпстеде, и забрал у него ключи. Параллельно он выслушал целую лекцию от седовласого мистера Бирна:
– Обычно, мистер Альби, я никому не отдаю ключи до того, пока обе стороны не обменяются бумагами. Но ваше появление каждый вечер на телеэкране имеет некоторые преимущества. Все же, – он уперся толстым указательным пальцем в грудь Ричарду, точно это было ружейное дуло, – Сэйры и я будем считать вас ответственным за любой причиненный ущерб. Если по вашей вине произойдет пожар, вы обязаны будете выкупить дом. И, я полагаю, вы должны быть очень благодарны миссис Сэйр и ее сыну, которые настояли, чтобы формальности в данном случае не соблюдались.
Было ясно, что юрист приболел тем же гриппом: чувствуй он себя лучше, он бы с большей настойчивостью воспротивился благородству Сэйров.
– Я действительно искренне благодарен, – с чувством отозвался Ричард. – Должно быть, сын миссис Сэйр подумал, каково будет въезжать в дом, который воняет как аммиачный завод, поэтому он и дал мне ключи пораньше, чтобы я мог навести там порядок.
– Он подумал об этом, когда оценивал дом, – сказал юрист. – Мистер Барбах и я уже поговорили об этом.
Джон Барбах был юристом Альби и тоже участвовал в отчаянной битве за ключи.
Из офиса Бирна на Мэйн-стрит они отправились на Гринбанк и Бич-трэйл. Ричард мечтал побродить по своему новому дому – буквально положить на него руку, пощупать ткань занавесок и гладкость древесины оконных рам, провести хорошее освещение в прихожую и еще раз глянуть на потолочные балки. Осмотр дал ответы на многие его старые вопросы, но в то же время вызвал новые. Еще одна неделя ожидания была бы для него пыткой. Фэртитэйл-лейн, казалось, становилась все невыносимее с каждым прожитым на ней днем.
Он знал, что это отвращение к Фэртитэйл-лейн объясняется желанием начать 'новую жизнь' в доме номер 32, Бичтрэйл, Гринбанк. Там была жуткая атмосфера, но только в физическом, кошачьем смысле. Едва Альби вошел туда, она, если можно так выразиться, напомнила о себе прямо с порога.
– Нам нужны противогазы, – сказала Лаура, кидаясь к ближайшему окну. И они отворили окна на первом этаже и на лестничных площадках.
Ричард начал стаскивать ковровое покрытие, выдергивая вколоченные в пол гвозди. Как и ковер в гостиной, оно было когда-то хорошим: крашеная шерсть с вплетенными в нее нитями китайского шелка. Но эти ковры не чистили с начала пятидесятых, подумал Ричард, и сейчас они были полны кошачьей шерсти. Запах исходил от них волнами, словно ковры выдыхали застоявшуюся мочу. Стыд и позор выбрасывать вещи такого хорошего качества, но Ричард знал, что даже после хорошей чистки вместе с этими коврами в дом каждым сырым утром будут возвращаться кошачьи призраки.
Постепенно он скатал их в толстый валик у подножия лестницы и поволок к двери. Похоже, старьевщик Гринбанка заработает на этом состояние. Уложив вонючие ковры рядом с въездом в дом, он вернулся внутрь. Лаура с ведром и тряпкой орудовала в кухне. Ричард занялся ковром в гостиной. Он с удовольствием заметил, что под ним оказался отличный дубовый пол. Доски были тщательно подогнаны друг к другу и гладко отполированы. Какой-то плотник из далекого прошлого вложил в этот дом душу, и Ричард был безумно благодарен ему.
Когда он скатал уже половину гостиного ковра, он уселся на гладкие дубовые доски и с удовольствием разглядывал резные потолочные балки. 'Похоже, я полюблю этот дом, – подумал он. Он слышал, как в кухне Лаура тихо напевает за мытьем полов. – Он даже лучше, чем кенсингтонский дом'.
Ричард поглядел сквозь грязное окно на верхушки кленов и сосен. Затем вместе с Лаурой приподнял с пола тяжелый ковер.
– Ты мне поможешь дотащить его до подъезда? – спросил он. – Погоди. Тут, в доме, не найдется какой-нибудь крепкой веревки?
Лаура вернулась с мотком шпагата, забытого в кухонном шкафу, а в глазах у нее застыло странное выражение. Ричард начал обкручивать веревкой свернутый в трубку ковер так, чтобы его можно было перекатить к выходу.
– Ты веришь в привидения? – неожиданно спросила его Лаура.
Ричард вытер пот со лба и посмотрел на нее, думая, что она шутит.
– Только по телевизору.
– Но ты же сам говорил, что дом пахнет точно кошачьи призраки? – Он кивнул. – Ну так я только что видела одного.
– Ты видела призрак кота? – Ричард поднял брови.
– Когда пошла за веревкой. Я не шучу, Ричард.
– Ты испугалась?
– – Нет. Скорее, была очарована.
– Как ты узнала, что это был призрак? На что он был похож?
– Он сидел на полке рядом с мойкой. Он был бледно-серый, очень симпатичный. Большой серый кот. Одна лапа поднята, словно он лизал ее. Когда я вошла в кухню, он поглядел на меня так, словно был доволен, что я здесь. Потом… – Лаура наклонила голову набок, и ее прекрасные волосы легли на плечо. – Вот тут ты мне не поверишь. Он растворился в воздухе. Пуфф! И все.
– Но ведь ты хочешь, чтобы я поверил этому, верно? – Ричард наклонился над скатанным ковром, пряча лицо.
– Ну, раз это случилось, то хочу.
– Как ты себя чувствуешь?
Лаура пожала плечами.
