В следующий раз говорить будешь ты.
Он захлопнул старый альбом и обеими руками протянул его Тому.
Они прошли через комнату к выходу. Тому очень хотелось задать фон Хайлицу еще один вопрос.
Старик отпер дверь, и Том с удивлением увидел снаружи знаковые дома Истерн Шор-роуд. История Джанин Тилман и Антона Гетца так захватила его, что он почти ожидал увидеть за дверью норвежские сосны и высокие дубы, воды озера и тропинки между домами с балконами и верандами.
— Знаете что, — Том вдруг понял, что констатирует факт, а вовсе не задает вопрос. — Сомневаюсь, что сериал «Мистер Тень» появился в двадцать пятом году. Готов поспорить, что эту программу назвали в вашу честь.
Леймон фон Хайлиц, улыбнувшись, закрыл дверь. Том поглядел на часы. Было уже почти одиннадцать. Он медленно пересек темную улицу и пошел в сторону дома.
12
Не понимая, что с этого дня начался новый период его жизни, Том Пасмор пролежал до часу ночи, листая альбом, переплетенный в толстую кожу. На каждой странице было по нескольку вырезок из самых разных газет, издававшихся в Новом Орлеане, Калифорнии, Чикаго, Сиэтле. Это были статьи об убийствах выдающихся деятелей, дешевых проституток, игроков, бездомных бродяг. Среди статей попадались время от времени телеграммы, адресованные Леймону фон Хайлицу, Истерн Шор-роуд, Милл Уолк.
«Хочу воспользоваться вашими услугами в деле чрезвычайной деликатности и огромной важности».
«Моего мужа подозревают несправедливо. Умоляю вас о помощи. Вы — наша последняя надежда».
«Если вы действительно так хороши, как о вас говорят, приезжайте немедленно».
Том рассматривал фотографии своего соседа в газетах из Луизианы, Техаса и Мэна — на этих последних рука фон Хайлица была в гипсе, а изможденное лицо выглядело белым, как мел. Снимок совершенно не гармонировал с полным триумфа заголовком: «Знаменитый сыщик разоблачает и убивает Убийцу из красного сарая!»
В каждой статье был описан триумф фон Хайлица — «Мистер Тень преуспевает там, где бессильна полиция», «Фон Хайлиц открывает старую тайну и находит убийцу», «Город дает банкет в честь победы мистера Тени». На этой фотографии молодой Леймон фон Хайлиц, как всегда безукоризненно одетый и немного высокомерный, глядел прямо перед собой с загадочной улыбкой, стоя у стола с запеченными свиными тушами и искрящимся в бокалах шампанским, вокруг которого собралось около ста человек. Мистер Тень старался избегать фотографов, но это не всегда ему удавалось. На всех фотографиях он выглядел так, словно в него целится целый взвод солдат. Фон Хайлиц арестовал или помог поймать Придорожного душителя, Сумасшедшего с Дип-ривер, Розу Шарона, Ужас с шоссе номер восемь. Отравитель Гудзонской равнины оказался молодым фармацевтом поэтичного вида, который испытывал сложные чувства в отношении шести молодых девушек, каждой из которых предлагал выйти за него замуж. Веселая вдова, похоронившая четверых здоровых мужей в результате несчастных случаев, была полной некрасивой женщиной лет шестидесяти, в которой не было ничего примечательного, кроме разве что цвета глаз — один был карий, другой голубой. Гинеколог с Парк-авеню по имени Латер Нелсон, оказался убийцей, писавшим в «Нью-Йорк Таймс» письма за подписью «Внук Джека-потрошителя». Монстром с автостоянки из Кливленда, штат Огайо, оказался Горацио М. Фетерстоун, управляющий региональным отделением фирмы, выпускающей поздравительные открытки, и отец девяти дочерей. И во всех случаях Леймон фон Хайлиц — «известный детектив-любитель, постоянно проживающий на острове Милл Уолк» «оказал местной полиции неоценимую помощь» или «помог собрать доказательства» или «с помощью безукоризненных логических построений вывел теорию, позволившую докопаться до истинного смысла цепи ужасных преступлений». — Другими словами, взял на себя работу полиции.
Том листал страницу за страницей, читая о разных делах фон Хайлица. Мистер Тень работал почти непрерывно в конце двадцатых и в тридцатые годы. В некоторых статьях о нем говорилось как о «прототипе самого знаменитого детектива из радиопостановки — мистера Тень».
Фон Хайлиц проводил свои исследования в гостиничных номерах, библиотеках и агентствах печати. Последняя фотография детектива, встречающаяся в альбоме, была помещена под статьей из «Сент-Луис пост диспэтч», озаглавленной так: «Известный сыщик работает в библиотеках, а не на улицах». С фотографии смотрел человек с седеющими волосами, сидящий за столом, заваленном стопками газет, книгами и коробками с бумагой. Если не считать перчаток на руках, элегантного костюма и высокомерного выражения лица, он напоминал утомленного работой школьного учителя.
Мистер Тень спешно покинул Сент-Луис, после того как раскрыл убийство пивовара и его жены, отказавшись давать интервью. («После триумфа дедуктивного метода эксцентричный сыщик исчезает из города»). Дальше шло несколько вырезок, в которых почти не упоминалось имя фон Хайлица.
В Боулдере, штат Колорадо, он раскрыл убийство известного писателя. Убийцей оказался литературный агент, взбешенный тем, что один из его самых выгодных клиентов решил впредь пользоваться услугами нью-йоркской фирмы. Полиция Боулдера сделала заявление, в котором благодарила за помощь «готового к сотрудничеству детектива-любителя». Не стоило особого труда догадаться, кто был этот сыщик-любитель, так же как и «анонимный помощник», помогавший полиции после того, как знаменитый киноактер был найден застреленным в спальне собственного дома в Лос-Анджелесе, а так же и «некое частное лицо», появившееся в Албани, штат Джорджия, и давшее несколько советов следователям по делу об убийстве целой семьи в городском парке.
В сорок пятом году «опытный детектив-любитель, предпочитающий сохранить свое имя в тайне», дал полиции Коксвилля сведения, необходимые для ареста почетного стипендиата местного университета по обвинению в убийстве троих однокурсников.
После сорок пятого года все вырезки носили один и тот же характер. Фон Хайлиц отказывался от приглашений к сотрудничеству как частных лиц, так и полиции. Вместо этого он отыскивал в газетах дела, которые его интересовали, и расследовал их на расстоянии. На телеграммах и письмах с мольбами о помощи — «Дорогой мистер фон Хайлиц, у меня есть основания полагать, что я тоже немного детектив, поскольку мне удалось обнаружить ваше убежище на острове...» — стояли пометки «ответа не будет» Если же у фон Хайлица вызывало интерес то или иное дело, как это было в случаях с Ужасом долины Фокс-ривер, Зверем с Ловерз-лейн и Татуированным убийцей, он писал письмо с просьбой выслать подшивку местных газет, а закончив расследование, писал письмо в полицию. «Некто за пределами штата живет нашими проблемами, — писал Остин Бир, шеф полиции из Гранд фоке, штат Небраска, после ареста пожилой женщины, убившей двух детей, ходивших в детский сад напротив ее дома. — Однажды мы получили письмо, в котором излагался новый взгляд на хорошо известные факты. Автор письма знал о нас все — он поднял дела многолетней давности об операциях с недвижимостью и выяснил, что миссис Рупперт имела претензии к семьям убитых детишек. Письмо направило следствие по новому пути. Должен сказать, что помощь незнакомого друга заставила меня поверить в существование добрых самаритян». Остин Бир упоминал также, что письмо было подписано инициалами Л.Ф.Х., которые никому ни о чем не говорили. Прошло двадцать лет с момента, когда деятельность фон Хайлица достигла пика-славы, и для миллионов американцев имя легендарного «мистера Тени» было Леймон Крэнстон, а не Леймон фон Хайлиц.
Перевернув несколько страниц, Том заметил, что статьи о раскрытых делах исчезли вовсе. Это немного смутило Тома. Альбом, который он листал, в общем, описывал путь мистера Тени от известности и славы к полной анонимности. Но на последних страницах не было даже намека на какие-либо дела. Вырезки на этих страницах были посвящены Милл Уолк, и источником их была в основном газета «Свидетель», но ни в одном из них не описывали никаких явных преступлений. Сначала Тому казалось, что вырезки подобраны безо всякой системы или, может быть, в поисках какой-то тайной связи, такой же призрачной, как его нынешнее существование.
Даже хронология была нарушена — некоторые из статей на последних страницах снова вернули Тома в двадцатые годы. Там были вырезки, рассказывающие об окончании строительства больницы Шейди-Маунт, «медицинского учреждения, способного соперничать с любой клиникой мира», как гордо именовал ее Максвелл Редвинг, первый председатель больничного совета. На фотографии наиболее уважаемые граждане Милл Уолк были засняты перед дверью больницы. Среди членов первого совета попечителей Том узнал два знакомых лица — доктор Бонавентуре Милтон во фраке, полосатом саржевом жилете и черном
