Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев

судно общим тоннажем 43 162 брт были потоплены в компании с рейдером «Орион». Он выполнил ряд минных постановок на подходах к портам в Новой Зеландии и на западном побережье Австралии. И можно смело утверждать, что во всем этом была и доля советского участия.[18]

Успешный проход рейдера «Комет», как ни странно, ознаменовал собой конец активного советско- германского военного сотрудничества в Заполярье. В конце августа 1940 г. Гитлер принял решение о закрытии секретной базы «Норд». В следующем месяце она была быстро свернута и корабли Кригсмарине покинули ее. В завершение гросс-адмирал Редер направил письмо Наркому ВМФ СССР адмиралу Н. Г. Кузнецову, в котором благодарил советскую сторону за возможность использования базы в бухте Нерпичья[19] и отмечал, что она «имела огромную ценность для германской военно-морской стратегии».

Запах пороха

Трудно сказать, из каких именно соображений исходил Гитлер, отдавая распоряжение о закрытии базы «Норд». Вероятно, он полагал, что теперь может обойтись и портами на побережье оккупированной Норвегии. Но возможно, у фюрера были совсем иные причины…

По странному совпадению именно в конце августа 1940 г. на аэродроме Банак, расположенном около поселка Лаксэльв, на берегу Порсангер-фьорда в Северной Норвегии, приземлились два самолета Do-17P-1. Они входили в разведывательную авиагруппу при Главнокомандующем Люфтваффе (Aufkl.Gr.Ob.d.L.), которая, несмотря на всю внешнюю дружбу между Москвой и Берлином, с декабря 1939 г. вела аэрофотосъемку советской территории. Группу возглавлял оберст-лейтенант Теодор Ровель (Theodor Rowehl),[20] который формально напрямую подчинялся рейхсмаршалу Герингу, но при этом получал задания и затем докладывал о полученных результатах лично начальнику военной разведки и контрразведки (Абвер) адмиралу Вильгельму Канарису.

На основе этих двух «Дорнье» было сформировано отдельное звено дальней авиаразведки «Лапландия» (Aufkl.Kette (F) Lappland), которому была поручена тайная разведка северных районов СССР. Подготовка к вылетам шла своим чередом, но в начале сентября Гитлер неожиданно запретил полеты над советской территорией. Это объяснялось тем, что в преддверии запланированной на середину сентября 40-го года операции «Морской лев» – высадки частей Вермахта на английском побережье – он не хотел лишний раз раздражать Сталина.

Однако запрет продлился всего месяц. Отложив в октябре вторжение в Англию, фюрер отменил и свой запрет. Теперь все его мысли занимал другой предмет – план нападения на Советский Союз. 27 сентября Гитлер наградил оберст-лейтенанта Ровеля за успехи в организации дальней авиаразведки Рыцарским Крестом. После официальной церемонии у них состоялась беседа, во время которой фюрер разрешил возобновить разведывательные авиарейды над СССР на глубину до 320 км от его восточной границы. И как результат уже в начале октября 1940 г. самолеты-разведчики Люфтваффе впервые появились в небе над Мурманском.

Во время секретной операции по масштабному фотографированию территории Советского Союза, проводившейся авиагруппами дальней разведки Люфтваффе в первой половине 1941 г., разведчики неоднократно появлялись и над советским Заполярьем. Самолеты Ju-88 и Do-17 действовали с аэродрома Киркенес[21] в Северной Норвегии.

Особенно частыми их полеты стали в июне 1941 г. Так, 17 июня одиночный «Юнкерс» совершил рейд в район Мурманска, прошел над главной базой Северного флота в Полярном, а затем – над полуостровом Рыбачий. На перехват взлетели два звена И-16 и И?153, однако, пользуясь своим преимуществом в скорости, нарушитель благополучно ушел от них.

Несколько позднее в тот же день над Мотовским заливом и Рыбачьим был замечен еще один Ju-88. На этот раз по нему с земли открыли зенитный огонь. Видимо, у кого-то из командиров все же не выдержали нервы, и он решился нарушить строгий приказ Сталина «огонь не открывать, на провокации не поддаваться». После этого немецкий пилот посчитал, что ему за благо лучше убраться обратно.

Между тем инциденты происходили все чаще. 18 июня над Рыбачьим снова появился разведчик – Ju- 88A-5 W.Nr.0880745 «G2+EH» обер-фельдфебеля Ханса Тюхера (Hans Tucher) из 1-й эскадрильи дальней разведки Aufkl.Gr.124. Согласно советским данным, он был замечен в 11.25 по московскому времени.

Когда «Юнкерс» пролетал над позициями советских войск, фотографируя их, по нему снова открыли зенитный огонь. Видимо, в Заполярье не очень серьезно относились к приказам высшего руководства, и находились решительные командиры, способные проявить инициативу. На этот раз нарушитель получил несколько попаданий, и на его борту осколками снарядов был убит бортмеханик унтер-офицер Йозеф Хаузенблас (Josef Hausenblas). Однако несмотря на повреждения, «Юнкерс» ушел за границу и затем благополучно приземлился на аэродроме Бардуфос.

19 июня в том же самом районе над полуостровом Рыбачий были замечены уже два самолета – Не-111 и Bf-110. Истребитель И-153 «Чайка» старшего лейтенанта Василия Воловикова из 72-го смешанного авиаполка (САП) ВВС СФ попытался их атаковать, но тут появилось звено Bf-109, видимо, прикрывавшее нарушителей. Советскому летчику пришлось прервать атаку и поспешно уйти в облака.

20 и 21 июня 1941 г. так же фиксировались пролеты разведчиков Люфтваффе. Так, В. С. Амелюшкин, служивший тогда начальником финчасти эсминца «Гремящий», затем вспоминал: «Был полный прилив, и корабль ватерлинией почти касался верхней кромки причала. В это время вдоль всей базы Полярный в сторону Архангельска на бреющем полете пролетел немецкий самолет. На самолете были видны не только свастика и кресты, но кабина с летчиком оказалась на уровне глаз сигнальщика Фокеева…

Часа через два самолет-разведчик возвращался обратно, и по нему был открыт огонь зенитными батареями базы и нашим кораблем. Ю?88 сразу же взмыл вверх, а потом пошел на снижение и скрылся за скалой».

В воздухе уже отчетливо пахло порохом, и оставалось только ждать дальнейшего развития событий…

Глава 2 Началось…

На чашах весов

Намерения Верховного командования Вермахта в отношении Советского Заполярья в общих рамках плана «Барбаросса» выглядели следующим образом. В первые же недели войны горнострелковый армейский корпус «Норвегия»[22] генерала Эдуарда Дитля (Eduard Ditl) должен был захватить Мурманск и Полярный, лишив тем самым баз все советские боевые корабли и транспортные суда. Правда, в этом вопросе имелся некоторый нюанс, о котором будет рассказано чуть ниже. От Кригсмарине требовалось защитить морские коммуникации от возможных атак эсминцев и подводных лодок Северного флота.

Задачи Люфтваффе определялись директивой № 44355/41 Верховного командования Вермахта от 7 апреля 1941 г. Согласно ей, 5?й воздушный флот, которым командовал генерал-оберст Ханс-Юрген Штумпф (Hans-Jurgen Stumpf), должен был «как можно быстрее разрушить сооружения порта Мурманск, нарушить морские сообщения противника в Баренцевом море путем потопления кораблей и минирования». Ему также поручалось разрушить шлюзы на Беломоро-Балтийском канале имени Сталина и заминировать сам канал, чтобы не допустить перевода по нему боевых кораблей с Балтийского моря на Север.

Штаб флота располагался в Осло – за полторы тысячи километров от района, в котором вскоре предстояло действовать. Поэтому его начальник штаба – оберст-лейтенант Андреас Нильсен (Andreas Nielsen) – в июне 1941 г. прибыл в Киркенес, так сказать, для оперативного управления на месте.

Для решения поставленных задач в распоряжении Нильсена были довольно скромные по численности ударные силы:

– тридцать шесть пикирующих бомбардировщиков Ju-87R-2 из IV.(St)/LG1 под командованием 27-летнего гауптмана Арнульфа Блазига (Arnulf Blasig), базировавшиеся на аэродроме Киркенес;

– десять бомбардировщиков Ju-88A-5 из 5-й эскадрильи KG30 «Адлер», находившиеся на аэродроме Банак;