18 человек убитыми и 57 ранеными, еще четверо пропали без вести. В целом операция
«Бразилия» продолжалась 35 часов. [130] Ее итогом стали уничтожение советской береговой 100-мм батареи и выведение из строя маяка на острове Сухо. Во время боя советский гарнизон потерял шесть человек убитыми, пять пленными и еще 23 получили ранения.
Результаты действий Ладожской флотилии были более чем скромными. Из четырех потерянных немцами паромов лишь один можно было отнести на счет флотских артиллеристов, к остальным же трем они не имели никакого отношения. Однако это не помешало объявить о большой победе в сражении у острова Сухо. Да к тому же и «сталинские соколы» снова не поскромничали, заявив, что в ходе боя за остров сбили 15 немецких самолетов!
23 октября из Осиновца в Кобону на катере МО-102 направился сам вице-адмирал В. Ф. Трибуц. Он хотел лично расспросить о результатах «озерного сражения». Это путешествие едва не стоило жизни командующему Балтфлотом. Примерно на середине пути между портами катер атаковала группа Bf-109 из JG54 «Грюнхерц». Однако немецкие пилоты ошиблись, нанеся основной удар по шедшему рядом другому катеру – МО-112. Их 20-мм снаряды пробили корпус во многих местах, в результате чего были ранены несколько моряков и вышли из строя двигатели. «Морской охотник» беспомощно закачался на волнах, и «Мессершмитты», сделав еще несколько заходов, удалились. После этого из Кобоны прибыли буксиры, которые отвели тяжело поврежденный корабль в порт.
Ладожская гидра
30 октября двадцать шесть Не-111Н из KG53 в сопровождении Bf-109F из JG54 совершили очередной налет на порт Кобона. На пути к цели немецкие экипажи заметили внизу корабль, тянувший за собой большую баржу. Это был тральщик ТЩ-82, ведший из Осиновца на буксире баржу-паром с десятью вагонами, в которых находились раненые и эвакуируемое заводское оборудование. Цель показалась достаточно важной, и вскоре моряки с ужасом увидели, как от основной группы отделились семь «Хейнкелей» и пять «Мессершмиттов», которые тотчас устремились на их корабль.
Тральщик был вооружен лишь одной «сорокапяткой» и двумя пулеметами. Их расчеты немедленно открыли огонь, в то время как старший лейтенант И. П. Тюньков, командовавший кораблем, приказал резко переложить руль влево. Однако это не могло заставить немцев отказаться от атаки, и вскоре воздух пронзил ужасающий свист бомб. Ни одна из них не попала в корабль, зато несколько легли прямо у борта. Крупными осколками и взрывной волной срезало мачты, разбило тральную лебедку, ходовой мостик и рацию, а штуртрос был перебит в двух местах. Но что хуже всего – ударными волнами сразу в 25 местах была разорвана обшивка корпуса ниже ватерлинии, и в машинное отделение и кубрики стала быстро поступать вода. Ко всему прочему был сильно поврежден руль.
Вслед за этим ТЩ-82 атаковали «Мессершмитты». Ревя моторами, они несколько раз пронеслись прямо над палубой, всаживая в тральщик очередь за очередью. Когда налет закончился, корабль уже был в критическом положении. Трюм быстро наполнялся водой, была выведена из строя большая часть команды: погибли шесть человек, в том числе оба пулеметчика, еще 16 человек получили тяжелые ранения. Среди последних оказались командир тральщика Тюньков, боцман главный старшина Н. Ф. Архипов и вся машинно-котельная вахта.
Тогда командование над уцелевшими матросами взял на себя помощник командира старший лейтенант П. А. Аверин. Началась отчаянная борьба за живучесть. Самое плохое, что некоторые пробоины оказались в районе угольных бункеров и заделать их изнутри не представлялось возможным. Тогда механик корабля старший техник-лейтенант А. Н. Вальков обвязался тросом и спустился за борт в ледяную воду. Замерзая, он все же сумел забить кувалдой в пробоины временные пробки-чёпы.
Одновременно с этим на баллер руля была надета стальная труба. Используя ее, удалось посредством талей кое-как вручную управлять кораблем. С большим трудом был выбран буксирный трос и закреплен поверх поврежденного места. После этого израненный тральщик все же взял курс на Кобону, до которой, к счастью, оставалось недалеко. В итоге экипажу ТЩ-82 каким-то чудом удалось довести баржу-паром до рейда порта, где сам тральщик вскоре затонул на мелководье.
На следующий день 31 октября налеты на ладожскую коммуникацию продолжились. В 09.50 по московскому времени германские самолеты бомбили пирс № 3 Кобоно-Кареджского порта и сам поселок Кареджа, расположенный севернее Кобоны. В 10.09 атаке подвергся подходивший к порту пароход «Форель». Затем в 10.20 в открытом озере немцы бомбили пароход № 7 с груженой баржой на буксире. Последняя получила сильные повреждения и в итоге затонула.
После полуторачасового перерыва авиаудары возобновились. В 11.50 немецкие самолеты атаковали пароход № 8, тянувший баржи, сбросив на него восемь фугасных бомб. В 12.02 этот же караван подвергся второму нападению. На сей раз вблизи барж разорвалась 21 бомба. Все суда получили многочисленные пробоины и в полузатопленном состоянии с большим трудом добрались до порта. В 13.55 на подходе к Кобоне был атакован другой караван, и загорелась одна из барж. Из порта на помощь был выслан пароход «Пожарный». Затем ближе к вечеру немцы атаковали пароход «Гидротехник», сбросив на него 12 фугасных бомб.
И все же в октябре успехи Люфтваффе оказались скромнее, чем в прежние месяцы. В ходе бомбардировок и штурмовых атак удалось вывести из строя только пять буксиров и восемь барж. В результате на западный берег Ладоги было перевезено максимальное количество грузов за весь период навигации – около 192 000 тонн, т. е. в среднем около 6200 тонн в сутки.
1 ноября караван из двух буксирных пароходов с баржами, загруженными мазутом, в сопровождении канонерской лодки вышел из Новой Ладоги в очередной рейс по неспокойному озеру. Почти весь путь прошел спокойно, но на подходе к Осиновцу в небе появились Bf-109F.
Капитан парохода «Никулясы» И. А. Мишенькин вспоминал:
5 ноября немецкие самолеты атаковали и потопили в открытом озере баржу-паром № 4529 с десятью гружеными вагонами. Ту самую, которую незадолго до этого героически привел в порт тонущий тральщик ТЩ-82. Таким образом, к концу навигации погибли две железнодорожные баржи-парома из четрыех действовавших, что было достаточно большим успехом Люфтваффе. Оставшиеся две баржи-парома, продолжали плавать, беря на борт до десяти вагонов. [131]
Налеты продолжались. Так, 6 ноября в результате авиаудара был тяжело поврежден пароход «Арзамас».
Однако главным врагом для «озероплавателей» с наступлением осенней непогоды стала стихия. Командующий Ладожской флотилией вице-адмирал Чероков потом вспоминал:
В ночь на 5 ноября волны выбросили на мель сразу четырнадцать барж и одну баржу-паром, с другой баржи-парома сорвались в воду и ушли на дно пять железнодорожных вагонов. В тот же день на рейде у порта Морье утонула баржа с боеприпасами, ранее уже поврежденная штормом при переходе. 15 ноября шторм оборвал буксирные концы у баржи с углем и унес ее в озеро. Еще через пять дней «пропала без вести» еще одна порожняя баржа. На поиски были высланы тральщики, но обнаружить среди бушующих просторов баржи они так и не смогли.
Уже 7 ноября на озере появились первые льдины, мороз все крепчал, и плавание становилось все опаснее. После 25-го числа перевозку грузов в Ленинград выполняли уже только канонерские лодки. И некоторые из них умудрялись прорываться сквозь льды аж до 8 января 1943 г.! Но объемы перевозок
