прошёл в нескольких футах от тела Клайва Дженкинса, ударил в колонну Нельсона и перерубил её, как спичку. Белый свет угас. Натаниэль поднял взгляд. Афритша тоже. В немом молчании колонна пошатнулась, шевельнулась и как будто начала медленно-медленно расти… А потом оказалось, что она со свистом рушится прямо на них, и Бартимеус бросил их в сторону, прямо сквозь ткань горящего ларька, на мостовую, приложившись раненым плечом. Колонна рухнула на землю, разрубив площадь надвое.
Натаниэль мгновенно очутился на ногах. Ключица отчаянно болела. В голове у него гневный голос орал: «Наводить надо как следует! В следующий раз я сам все делать буду!»
— Ничего ты не будешь! А демоница, где она? «Да уж давно сбежала, небось! На этот раз ты действительно все испортил».
— Слушай, ты!..
Но тут его внимание привлекло какое-то шевеление в нескольких метрах от него. Четыре белых лица: женщина и её детишки, прячущиеся среди прилавков. Натаниэль поднял руку.
— Всё в порядке, — сказал он, — Я волшебник…
Женщина охнула, детишки вздрогнули и плотнее прижались к ней. В голове у него прозвучал ядовитый голос: «Ну ты герой! Успокоил, нечего сказать. Может, заодно уж предложишь им перерезать глотки, чтоб два раза не ходить?»
Натаниэль выругался про себя. Но попытался улыбнуться.
— Я на вашей стороне! — сказал он. — Оставайтесь здесь. Я…
Он внезапно вскинул голову. Голос в голове: «Видишь?» Сквозь горящие обрывки ларька, в клубах пыли, поднявшихся после падения колонны, сверкнули зелёные огоньки. Он перенастроил свой взгляд — на более высоких планах было лучше видно сощуренные глаза, вороватое и дерганое шевеление в темноте. Тело Клайва Дженкинса подбиралось все ближе и ближе, от ларька к ларьку, рассчитывая застать его врасплох.
«Сейчас будет Поток, — поспешно предупредил Бартимеус. — Это оттого, что я джинн — потому я и знаю такие вещи. Потоки захватывают обширное пространство. Она рассчитывает тебя обездвижить. Я могу накрыть нас Щитом, но он отразит луч от посоха».
— А вон тех людей Щитом накрыть можешь? Так давай! Нам он не понадобится.
Натаниэль позволил своей руке подняться. Через протянутые пальцы хлынула энергия. Над съежившимися простолюдинами сомкнулся голубой купол. Натаниэль снова повернулся в сторону площади. Над площадью клубилась пыль, от горящей ткани отрывались и плыли вверх чёрные лоскуты. Никакого демона на цыпочках видно не было.
— Где она?
«А я откуда знаю? У тебя на затылке глаз-то нету. Я могу смотреть только туда же, куда и ты».
— Ладно, ладно, успокойся.
«Я-то спокоен. Это ты психуешь. Все эти загадочные химические соединения, которые текут в твоей крови, держат тебя на взводе. Неудивительно, что люди так плохо соображают. Вон! Нет, это всего лишь ветер треплет холстину. Ох! Ну и перенервничал же я!»
Натаниэль пристально оглядывал площадь. Посох гудел у него в руке. Он пытался отключиться от назойливого голоса джинна, от потока его воспоминаний — временами они просто захлестывали его. Где же прячется демоница? За расколотым основанием колонны? Вряд ли… Слишком далеко… Но где же тогда?
«Понятия не имею, — отозвался Бартимеус. — Может, она вообще сбежала».
Натаниэль осторожно сделал несколько шагов. По спине пробежал холодок — опасность была где-то рядом. На другом конце площади он увидел ограждение, лестницу, ведущую под землю. Это был вход в метро, в подземку… Под площадью тянулся лабиринт переходов, ведущих на платформы, позволяющих пешеходам переходить через оживленные проезды… И у этих переходов был не один выход…
На площади их несколько…
«Обернись!» — подумал он и расслабился, предоставив джинну сделать остальное. Крутнувшись на месте, он произнёс слово и направил посох. Наружу вылетел заряд белого света — он прорезал воздух и распылил тело Клайва Дженкинса, которое подкрадывалось к нему сзади. Только что демоница была здесь и уже протягивала холодную, липкую руку, чтобы направить на него Поток — а в следующий миг она исчезла вместе со входом в метро у неё за спиной. На расплавленную мостовую посыпался мерзкий пепел.
«Умница, соображаешь, — похвалил джинн. — Никогда не замечал за Наэрьян такой подлючести».
Натаниэль медленно перевел дух. Потом подошёл к кучке людей, жмущихся под Щитом, и взмахнул рукой. Бартимеус убрал купол. Женщина вскочила на ноги, прижимая к себе детей.
— Безопаснее всего на Уайтхолле, — начал Натаниэль. — Думаю, оттуда демоны уже убрались. Ступайте туда и не бойтесь, мадам. Я…
Он осёкся. Женщина отвернулась. С каменным лицом, с угрюмым и отстраненным взглядом она повела детей прочь между рядами.
«А ты чего ждал? — спросил голос джинна. — Это ведь ты и такие, как ты, втравили её в это безобразие. Она бы не кинулась тебя благодарить, что бы ты ни сделал. Ладно, Нат, не тревожься. Ты всё- таки не одинок. У тебя всегда есть я». Ив его мозгу забулькал непрошеный смех.
Несколько секунд Натаниэль стоял на месте, слегка склонив голову глядя на разоренную площадь. Потом расправил плечи, перехватил покрепче посох, стукнул каблуком о мостовую — и исчез.
Китти
Пленников Китти отыскала куда быстрей, чем сама ожидала. Труднее всего было отправиться на поиски — заставить себя выйти из кабинета. Когда она впервые встала на ноги, каждый мускул в её теле протестующе воззвал к небесам. Она содрогнулась, словно от жуткого холода, тело показалось лёгким и водянистым. Но всё-таки она не упала.
«Просто надо всему научиться заново, — подумала Китти. — Напомнить своему телу, что оно умеет».
И да, действительно — с каждым шаркающим шажком она чувствовала себя все увереннее. Китти добрела до кучки оружия, сваленного у двери. Она, поморщившись, согнула колени, присела на корточки и оставалась в этом положении, пошатываясь и бранясь, пока рылась в куче. Шокеры, жезлы Инферно, шары с элементалями… предметы, знакомые со времен Сопротивления. Сумки у Китти не было, но Инферно и шокер она заткнула за пояс. Два шара не без труда поместились в драных карманах её куртки. («Апокрифы» Птолемея Китти вытащила и не без почтения положила на пол. Пригодилась книжечка-то!) Среди магических предметов лежал серебряный диск, отполированный, с бритвенно-острым краем. Китти подавила лёгкое безотчётное отвращение и сунула в карман и его тоже. А потом, держась за стеночку, снова поднялась на ноги.
Осторожно, шаг за шагом, она выбралась из комнаты, перешагнув через обломки двери, и побрела по коридору, мимо пустынного и разгромленного зала Статуй. Она шла туда, где держали их с Натаниэлем, — в памяти осталось жалобное хныканье, раздававшееся где-то поблизости.
По дороге Китти осознала внутри себя странную двойственность. Никогда ещё она не чувствовала себя такой слабой, так ненадежно связанной со своей физической силой. И в то же время она почему-то никогда не чувствовала себя настолько уверенно. В прошлом её не раз переполняла бесшабашная самонадеянность, радостная вера в собственную юность и энергию. А сейчас она сама себя не узнавала. То чувство, что она испытывала теперь, было куда более спокойным, уравновешенным, не имеющим никакого отношения к состоянию её тела, и в нем не было той дерганости, которую обычно придает чувствам тело. Это была несокрушимая вера в себя — Китти чувствовала, как распространяет её вокруг, шаркая ногами по коридору.
И первое испытание этой уверенности нисколько не поколебало. В том месте, где коридор расширялся, неподалёку от лестниц, Китти повстречалась с одним из демонов. Вероятно, он был последним, кто обзавелся телом; как бы то ни было, он ещё не успел как следует им овладеть. Обиталищем ему служил
