«А, ты об этом… Слушай, ну я же не медик. Забудь. Я мог и ошибиться».
«Но ты не ошибся, да? Скажи мне правду, хоть раз в жизни».
Тихий шорох листвы. Я повернул нашу голову, радуясь возможности сменить тему.
— Вот что нас подбодрит! — жизнерадостно сказал я. — Это Китти.
Волосы у неё были спутаны и растрепаны. Щека расцарапана. Но Натаниэль с облегчением обнаружил, что в остальном она не пострадала. И снова его облегчение проявилось в гневе.
— Ты зачем вернулась? — прошипел он. — Убирайся отсюда!
Китти только набычилась в ответ.
— Простолюдинов мы вывели, — прошептала она. — Надо сказать, это было непросто. Смотри, что сделала одна из них! — Она показала царапины. — Отблагодарила, называется! Ну вот, а теперь я вернулась проверить, как у тебя… дела…
Она опустила взгляд и увидела бок Натаниэля. Глаза у неё расширились.
— Какого черта?!
— Если верить Бартимеусу, — вкрадчиво сказал Натаниэль, — беспокоиться тут не о чём.
Китти наклонилась поближе.
— О господи! Ты идти можешь? Тебя надо отсюда вывести.
— Нет ещё.
После первой боли по телу быстро распространялось онемение. Натаниэль чувствовал лёгкое головокружение, но, если стоять неподвижно, прислонившись к дереву, неудобства были минимальные. Голова была ясная — или, по крайней мере, была бы ясная, если бы джинн не лез в неё со своими мыслями, пытаясь вытеснить знание, что Натаниэль ранен, и навязать ему своё решение. Волшебник быстро заговорил:
— Китти, уничтожить его с помощью посоха не удалось. Эта тварь слишком сильная. Я пустил в ход максимальную мощность, какую ещё можно удерживать под контролем, но этого оказалось недостаточно. Ноуда поглотил всю энергию.
— Ну ладно. — Китти закусила губу. — Мы выведем тебя отсюда, а потом попробуем придумать что- нибудь ещё.
— Бартимеус, — сказал он, — что будет, если сейчас оставить Ноуду в покое? Только честно!
Джинн ответил не сразу — ему помешал жуткий грохот откуда-то сзади.
— Со временем, — сказал Бартимеус устами Натаниэля, — Ноуде наскучат многочисленные удовольствия «Всемирной выставки». И он обратит своё внимание на остальные районы Лондона. Он будет жрать население, расти и набираться мощи. От этого его голод тоже будет усиливаться, и так до тех пор, пока либо город не опустеет, либо Ноуда не лопнет. Это для тебя достаточно честно?
— Китти, — сказал Натаниэль, — демона нужно остановить сейчас.
— Но это же невозможно! Ты сам только что это сказал. Посох ничего не смог, даже на максимальной мощности.
— Я сказал — «на максимальной мощности, какую можно удерживать под контролем». Есть способ извлечь из него большую мощность: снять все предохранители Глэдстоуна — заклятия, которые сдерживают посох. И тогда вся… — нет, не перебивай, дай закончить, — вся его мощь вырвется наружу в едином убийственном порыве. — Он улыбнулся Китти. — Думаю, это-то Ноуду остановит!
Девушка покачала головой.
— Не уверена. Кто знает, вдруг это только сделает его ещё сильнее? Бартимеус, что скажешь ты? Не знаешь ли…
— Тут следует учитывать ещё один фактор, — сказал Натаниэль. Он не без труда поднял посох и указал в сторону крыши. — Из чего построено это здание?
— Из стекла.
— И?..
— Ага! — тут же вмешался голос джинна. — Ты знаешь, мне неохота это признавать, но, пожалуй, тут он в чем-то прав.
— И железа, — сказал Натаниэль. — Железа. А Ноуда, будучи духом, не защищен от него. Если посох будет сломан и всё это обрушится на него… Как ты думаешь, Бартимеус?
— Может сработать. Но в твоем плане есть один маленький изъян.
— Вот именно, — скривилась Китти. — Как ты собираешься сломать посох и не пострадать при этом? А если крыша действительно обрушится?
Натаниэль потянулся. Шея застыла и плохо гнулась.
— Это уж предоставь мне. С нами всё будет в порядке.
Китти взглянула на него.
— Ну ладно… Хорошо. Я это сделаю вместе с вами.
— Нет, тебе нельзя. Щитов Бартимеуса на двоих не хватит. Верно ведь, Бартимеус?
— Ну… да, не хватит.
— Все с нами будет в порядке, — сказал Натаниэль.
Мысли слегка расплывались. Он чувствовал, как джинн его подталкивает.
— Послушай, — сказал он, — у меня же семимильные сапоги. Мы тебя догоним. Ты, главное, сейчас выходи наружу и беги что есть мочи.
— Натаниэль…
— Тебе лучше идти, Китти. А то скоро Ноуда решит оставить дворец и шанс будет упущен.
Китти топнула ногой.
— Ни в коем случае! Я этого не допущу.
Её упрямство согрело ему душу. Он улыбнулся ей.
— Слушай, ведь я же волшебник! А ты простолюдинка. Это я тобой командую, не забывай!
Китти насупилась.
— Ты сапогами-то воспользоваться сумеешь?
— Разумеется. Без проблем.
— Так я увижу вас обоих снаружи? Обещаете?
— Да.
— Да. А теперь беги!
Она повернулась — медленно, нехотя; потом снова развернулась к нему, подняла руки к своей шее.
— Амулет! Он вас защитит!
И она протянула ему амулет, который от резкого движения завертелся на цепочке. Нефрит мягко поблескивал.
На Натаниэля навалилась усталость.
— Нет. Нам от него не будет проку.
В уголках её глаз блеснули капельки света.
— Почему?
— Потому что, — вмешался голос Бартимеуса, — это очень мощный артефакт. Он может поглотить значительную часть энергии посоха и дать Ноуде возможность ускользнуть. Лучшее, что ты можешь сделать, это взять его с собой, надеть его и уйти — немедленно.
Договорив, он молча спросил у Натаниэля: «Ну как?»
«Недурно».
Он взглянул на Китти. Она замерла с амулетом в протянутой руке, напряжённо вглядываясь в лицо Натаниэля. Её аура сияла, ярко и отчётливо высвечивая все вокруг до малейших деталей: кору дерева, прожилки на листьях, камушки и траву под ногами. Натаниэль чувствовал, как этот свет омывает его. Вся усталость куда-то делась.
Он оттолкнулся от дерева, пристукнул посохом оземь. Посох снова ожил.
— Пока, Китти, — сказал он.
