перед ними возник силуэт гигантского, чудовищного существа: сплошные щупальца, крылья и кривые когти. Чудище ломилось к окну.
Мэндрейк ахнул. Фаррар взвизгнула. Оба отшатнулись, вцепившись друг в друга.
Снова вспышка. Чёрный силуэт заполнил собой всю раму. Он ударился о стекло…
Блямм! Кусочек стекла в середине окна, тот самый, на котором был изображен премьер-министр, вылетел и разбился на мелкие осколки. И сквозь дыру в холл влетело что-то крохотное, блеснувшее изумрудом в свете ламп. Крохотный предмет пролетел через холл, шлёпнулся на пол прямо перед ними, ещё раз слабо подпрыгнул — и затих.
Волшебники тупо уставились на него. Это была безжизненная лягушка.
Шум за окном слышался по-прежнему, но теперь он слабел, затихал, отдаляясь с каждой секундой. Окно на миг осветилось ещё одной или двумя вспышками — и за ним снова воцарилась непроглядная ночь.
Мэндрейк наклонился к несчастной лягушке. Её лапки были скрючены и раскинуты в стороны, рот полуоткрыт, глаза крепко зажмурены. Странная бесцветная жидкость растекалась от неё во все стороны. С колотящимся сердцем Мэндрейк пустил в ход свои линзы. На всех трёх планах лягушка выглядела лягушкой, однако…
— Что это за жуткая тварь? — Бледное лицо Джейн Фаррар скривилось от отвращения. — Надо вызвать моих джиннов, чтобы они проверили её на более высоких планах, а потом…
Мэндрейк поднял руку.
— Подождите!
Он склонился ниже и, обращаясь к лягушке, окликнул:
— Бартимеус!
Госпожа Фаррар нахмурилась.
— Вы имеете в виду, что эта тварь…
— Не знаю. Молчите.
Он заговорил снова, уже громче, наклонившись ещё ниже к свернутой набок голове.
— Бартимеус, это ты? Это я… — Он сделал паузу, облизнул губы: — Твой хозяин.
Одна из передних лапок дернулась. Мэндрейк присел на корточки и возбужденно посмотрел на свою спутницу.
— Он ещё жив! Видите?
Губы госпожи Фаррар стянулись в ниточку. Она немного отступила в сторону, как бы отстраняясь от всего происходящего. В холле появилась пара лакеев с выпученными глазами. Она сердито замахала руками, чтобы они ушли.
— Долго он не протянет. Поглядите, как растекается его сущность. Это вы велели ему явиться сюда?
Мэндрейк на неё не глядел — он с тревогой разглядывал тельце, распростертое на полу.
— Да-да, я дал ему разрешение являться в любое время. Он должен был вернуться, как только раздобудет сведения о Хопкинсе.
Он попытался ещё раз:
— Бартимеус!
В голосе Фаррар внезапно послышался интерес.
— В самом деле? И, судя по звукам, которые мы слышали, его, похоже, преследовали! Интересно! Джон, у нас мало времени на то, чтобы его допросить. Тут где-то поблизости должен быть зал с пентаклями. Дело рискованное, но, если вложить достаточно сил до того, как это существо потеряет всю свою сущность, мы сможем…
— Тише! Он приходит в себя!
Задняя часть головы лягушки сделалась размытой и неотчётливой. Передняя лапка больше не шевелилась. Тем не менее одно её веко внезапно моргнуло и мало-помалу приоткрылось. Показался выпученный глаз, мутный и невидящий.
— Бартимеус…
Слабый голосок, как будто издалека:
— Кто его спрашивает?
— Мэндрейк.
— А-а. А я-то думал… может, стоит очнуться…
Голова снова поникла, веко опустилось. Госпожа Фаррар подошла и потыкала заднюю лапку лягушки заостренным носком туфельки.
— Выполняй своё поручение! — сказала она. — Расскажи нам о Хопкинсе!
Лягушка снова приоткрыла глаз. Глаз мучительно поворочался и на миг задержался на госпоже Фаррар. Снова раздался слабый голосок:
— Это твоя пташка? Скажи, что нет! Вот зараза…
Глаз закрылся и, невзирая на все мольбы Мэндрейка и приказы Фаррар, больше не открывался. Мэндрейк распрямился и растерянно пригладил волосы.
Фаррар нетерпеливо тронула его за плечо.
— Джон, возьмите себя в руки! Это всего лишь демон. Взгляните на эту разлившуюся сущность! Если не предпринять что-то прямо сейчас, мы потеряем ценную информацию.
Он встал на ноги и устало взглянул на неё.
— Думаете, мы сможем привести его в чувство?
— Да, если использовать нужные приемы. Мерцающую Петлю или, быть может, Возвращение Сущности. Но я бы сказала, что у нас в запасе меньше пяти минут. Он уже не может сохранять свой облик.
— Эти заклинания его погубят.
— Да. Но информацию мы получим. Соберитесь, Джон! Эй вы! — Она щёлкнула пальцами в сторону лакея, торчавшего рядом с кучкой глазевших на происходящее гостей. — Вы, там! Принесите совок или лопату какую-нибудь — нам надо собрать всю эту грязь, срочно.
— Нет… Есть другой способ, — сказал Мэндрейк тихо — слишком тихо для того, чтобы госпожа Фаррар могла его услышать.
Пока она командовала сбежавшимися к ней людьми, он снова присел на корточки рядом с лягушкой и вполголоса прочел длинное и сложное заклятие. Лягушачьи лапки задрожали; с её тела начал стекать бледный серый туман, как будто струя холодного воздуха встретилась с тёплой. Тельце лягушки стремительно растаяло в тумане; туман скользнул мимо ботинок Мэндрейка и исчез.
Госпожа Фаррар обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэндрейк поднимается на ноги. Лягушки не было.
Несколько секунд она смотрела на него, ошеломленная.
— Что вы сделали?
— Я отпустил своего слугу.
Его глаза смотрели куда-то в сторону, пальцы одной руки теребили воротничок.
— Но… информация! О Хопкинсе!
Она была искренне ошеломлена.
— Её мы сможем получить от моего слуги через пару дней. К этому времени его сущность достаточно исцелится в Ином Месте, чтобы он смог поговорить со мной.
— Пару дней! — гневно взвизгнула госпожа Фаррар. — Но тогда ведь может быть уже поздно! Мы не представляем, что замышляет этот Хопкинс!..
— Это был ценный слуга, — сказал Мэндрейк. Он взглянул на госпожу Фаррар. Глаза у него были тусклые и отстраненные, хотя щёки и вспыхнули от её слов. — Поздно не будет. Я поговорю с ним, когда его сущность исцелится.
Глаза госпожи Фаррар сверкнули тёмным пламенем. Она подступила вплотную, на Мэндрейка внезапно дохнуло гранатами с лёгкой ноткой лимона.
— Я-то думала, — сказала она, — что вы цените моё уважение всё-таки больше, чем пролитую слизь какого-то полудохлого демона. Это существо подвело вас! Ему поручено было принести вам сведения, а оно
