и не поняв, за что ему выпала такая «честь». Впрочем, все эти события для полковника не имели никакого значения. Главным было сохранить тайну, а какой ценой — это уже дело десятое…
— Что там за тараканьи бега? — узнав об экстренном вызове на фрегат, обратился Савченко к командиру абордажной команды.
— Не знаю, — тот недоуменно пожал плечами. — Но что-то серьезное, судя по тому, что палубная команда ставит одну из вертушек «под пары».
Виктор не любил спешку, но вся его жизнь изобиловала только такими вот внезапными мероприятиями.
Подхватив свой автомат и рюкзак с амуницией, он вышел на территорию порта. Своих бойцов нашел в «стратегическом резерве»: с аквалангами и подводными скутерами они расположились в здании, еще недавно служившем штабом военно-морской базы. Из окон, выходящих на гавань, были видны боевые рубки затопленных катеров, торчащие над зеленоватой водой могильными склепами. Группа должна была действовать против возможных происков противника со стороны моря.
Несмотря на внешнюю расслабленность бойцов, Савченко знал: это показное, внешнее, за которым скрываются взведенные боевые пружины, которые мгновенно сработают в случае необходимости.
— Скорцени, остаешься за меня, — объявил Виктор с порога. Верзила со шрамом, в это время лежа на подоконнике и увлеченно рассматривая американский журнал для мужчин, доставшийся диверсантам в виде трофея, вскочил на ноги и, вытянувшись во весь свой баскетбольный рост, гаркнул не хуже кайзеровского фельдфебеля:
— Яволь, герр гауптман!
В глазах бывшего офицера ГРУ ясно читался вопрос: «Куда ты?», но еще с середины тридцатых годов прошлого века в армии его не задавали.
Виктор, пожав руку Скорцени, прошел в торец пирса, где его уже ждал «Зодиак»…
Два подвесных мотора, каждый мощностью в сто лошадей, взревев, едва не перевернули надувную лодку, задрав нос на метр над водой. Но рулевой, опытный малый, быстро усмирил технику, и катер, оставляя за собой густой белый след, стремительно помчался к выходу из гавани. Сидя на корме «Зодиака», Савченко взглянул назад, туда, где оставались его боевые товарищи; кто знает, увидятся ли они снова? Диверсанты, как космонавты, летчики и подводники, люди суеверные, сложность работы накладывает свой отпечаток.
Среди портовых сооружений он вдруг разглядел большую надпись, выведенную кем-то из морпехов красной краской: «Товарищи грузины, учитесь военному делу должным образом. Придем — проверим».
Стрелок не удержался и, толкнув в плечо рулевого, указал на надпись; оба громко рассмеялись.
— Вот черти, уже успели отметиться, — покачал головой матрос.
— Да, не оскудевает талантами земля русская, — согласился с ним Савченко.
«Зодиак» проворно выскочил из бухты в открытое море, и здесь, как на полотне Айвазовского, открылась красота и мощь боевого флота. На фоне изумрудной воды и бирюзового неба, отливающие сталью, стояли громады крейсера, фрегата и пары корветов. Только, в отличие от живописи, эти корабли были живые — реяли стяги, вращались антенны локаторов, на палубах мелькали силуэты матросов. Они жили, они были готовы к любым неожиданностям, на которые богата война…
На корме «Забияки» Виктор разглядел яйцеобразную тушу ударно-транспортного «Ка-29». Вертолет издалека походил на стрекозу, а мельтешащие возле него моряки — на тружеников-муравьев. Картину эту еще больше усиливало разворачивание лопастей ходовых пропеллеров.
Катер, подпрыгивая на небольших волнах, еще приближался к фрегату, когда оттуда спустили трап. Одной рукой поддерживая ремень автомата, другой — лямки, Виктор проворно взбежал на палубу «Забияки» и едва лоб в лоб не столкнулся с командиром корабля, уже поджидавшим его.
— Что за хипеш? К чему такая нервозная спешка? — с ходу выпалил диверсант, стараясь внешне выглядеть невозмутимым.
— Понятия не имею, — честно признался Масягин. — Приказ командующего флотом срочно доставить тебя на Новороссийскую базу. Но, думаю, это не его прихоть. — Капитан первого ранга выразительно посмотрел в безоблачное небо, тем самым давая понять, кто вспомнил о морском диверсанте.
— Ясный-красный, — согласился с Масягиным Стрелок. Командующий Черноморским флотом про него не знал, потому что капитан Савченко ему не подчинялся. — Оружие сдавать?
— На этот счет никаких распоряжений не было, — буднично ответил командир «Забияки», что обозначало — будь такой приказ, разоружили бы и без согласия последнего. — Ладно, Стрелок, иди, грузись, пепелац уже готов к взлету. — Масягин поворотом головы указал на зелено-коричневый вертолет. Офицеры на прощание обменялись рукопожатием.
Бортмеханик указал единственному пассажиру на алюминиевые скамейки вдоль бортов, не упустив возможность схохмить:
— Занимайте места согласно купленным билетам.
Виктор успел примоститься возле иллюминатора, бросив под левый бок рюкзак, а автомат зажав ногами, когда завыл вертолетный двигатель. Через минуту винтокрылая машина, раскачиваясь, как утлая лодочка на стремительной воде, оторвалась от палубы фрегата, стремительно набирая высоту. Резкий подъем вызвал у Виктора прямо детский восторг, как когда-то в парке аттракционов. Впрочем, были в его жизни подъемы и покруче. Несколько лет назад примерно так же неожиданно его вызвали, построили, объявили — и уже через час он с несколькими бойцами сидел в десантной капсуле ракетоносителя, при помощи которого они совершили «космический» прыжок с южного берега Белого моря в прибрежные воды Средиземного. Тогда по прихоти одного богатого идиота могла разразиться большая Ближневосточная война, счет шел на часы.
Теперь война уже шла полным ходом, кавказская война, и Савченко терялся в догадках, что в этой ситуации могут сделать диверсанты.
«Впрочем, видение ситуации из кабинета Генштаба и стрелковой ячейки рядового бойца разные», — вспомнил очередную казарменную мудрость Стрелок. Неизвестность — самое паршивое состояние человеческой натуры. «Что день грядущий мне готовит?»
Офицер, встречавший срочно доставленного морского спецназовца, носил чин капитана второго ранга и числился за управлением морской разведки. За двадцать лет службы он никогда не «ходил» в тыл врага, не резал глотки часовым, не крепил мин к днищам вражеских дредноутов и не воровал документы из штабов супостата. Последние десять лет он даже не упражнялся в тире из своего штатного пистолета. Капитан второго ранга был специалистом в другой сфере: он был исполнительным организатором, за что высоко ценился у начальства.
Встретив Савченко на аэродроме, он протянул ему предписание за подписью генерал-полковника Журавлева. Для бойца отдельного офицерского отряда это был главный документ. Не опускаясь до выяснения банальных подробностей, он спрятал в нагрудный карман кителя сложенный вчетверо листок и коротко приказал:
— Следуйте за мной.
Возле командно-диспетчерской башни их ждал, поблескивая лаком и серебряным хромом, внедорожник «Мерседес» с затемненными стеклами.
Открыв переднюю дверцу, встречающий, не оборачиваясь, скупо бросил:
— Садитесь на заднее сиденье.
Ехали недолго; вскоре, как успел заметить Виктор, джип свернул с федеральной трассы на боковую дорогу, ведущую к дачному поселку.
Населенный пункт для приятного летнего времяпрепровождения оказался элитным. Шлагбаум на въезде КПП с двумя бугаями в камуфляже и травматическими пистолетами в кобурах. Вместо дачных халуп — двух-трехэтажные особняки за глухими заборами, улицы под стать доброй сытой Европе, зеркальной гладкости асфальт и узорная брусчатка на тротуарах.
«Мерседес», мягко шурша шинами, подкатил к массивным воротам, облагороженным кованым железом. Савченко быстрым взглядом отметил установленные на ограде две камеры слежения с поворотными механизмами, обеспечивающими наибольший обзор.
Джипу даже не пришлось притормаживать — ворота автоматически открылись, пропуская
