бункеров и долговременных огневых точек, чтобы в будущем их аул превратился для федералов в настоящую крепость с заграждениями из колючей проволоки и минными полями.
Никто тогда и не подозревал, что этому плану не суждено осуществиться… Когда время приблизилось к полудню, из-за гор донесся гул приближающихся реактивных самолетов.
И вскоре из-за остроконечной сопки выпорхнула пара небольших курносых крылатых машин.
– Русские штурмовики «Су-25», – деловито сказал старший брат Махмуд стоящему рядом Раиду.
Самолеты стремительно приближались к аулу, и тут оглушительно загрохотали замаскированные зенитки. В небо потянулись золотисто-розовые пунктиры трассирующих выстрелов. Штурмовики рванули в сторону, закладывая дикий вираж, но одна из трасс все же достала ведомый самолет. Из-под фюзеляжа крылатой машины сперва вырвался фонтан огненных брызг, затем потянулся хвост густого черного дыма. Головной штурмовик, развернувшись, с бешеным ревом спикировал на холм, сбивая зенитчиков с прицела, но огня по позициям почему-то не открывал.
– Они пустые, – почесывая небритый подбородок, вновь со знанием дела заявил Махмуд. – Видно, где-то в другом месте отбомбились.
Штурмовики наконец исчезли из виду, лишь шлейф дыма остался в небе, как траурная лента, напоминающая о произошедшем и вызывающая неуемный восторг вайнахов.
Горцы радовались победе над вражеским самолетом, мужчины, вспоминая подробности прошедшего боя, громко смеялись, выставляя в сторону холма задранные вверх большие пальцы. Но день еще не закончился…
Через час холм, на вершине которого находилась замаскированная позиция, вздыбился от попадания тяжелой бомбы. В следующую секунду четверка штурмовиков, пикируя, обрушила на аул десятки неуправляемых осколочных ракет. Взрывы встали сплошной стеной, скрывая в дыму и огне горное село.
Махмуд столкнул брата на дно небольшого оврага и, упав сверху, накрыл его своим телом. Осколки взорвавшихся ракет выбивали стекла вместе с оконными рамами, сносили крыши с домов, вырывали с корнями деревья, скашивая на десятки метров от эпицентра все живое. В следующий заход штурмовики сбросили тяжелые вакуумные бомбы, которые не оставили камня на камне. Аул исчез вместе с местными жителями, воинственными моджахедами и пленниками.
Из всех жителей аула чудом удалось уцелеть только братьям Халиловым. Несколько дней они блуждали по горам, но вскоре столкнулись с разведдозором отряда, которым командовал Джавдет. Они были знакомы с Махмудом еще по обороне Грозного. Узнав старшего Халилова, здоровяк с длинной бородой долго тискал его в своих объятиях. Выслушав братьев, Джавдет без колебаний предложил им присоединиться к своему отряду и вместе воевать против гяуров.
Долго раздумывать братья не привыкли и сразу согласились. Раиду выдали видавший виды «калаш» и зачислили в группу погонщиков, которые должны были следить за лошадьми, таскавшими во вьюках нехитрый скарб моджахедов.
Старший брат получил из рук самого Джавдета новенький «РПК», оснащенный мощным оптическим прицелом.
Длинноствольный ручной пулемет Махмуд использовал как снайперскую винтовку. Облачившись в маскировочный халат, он периодически на несколько дней уходил в сторону позиций федеральных войск.
Возвращаясь в расположение отряда, всегда приносил новые зарубки на прикладе. Удачливый охотник стал не менее удачливым снайпером.
Раид гордился своим старшим братом и, когда тот возвращался с «охоты», просил в следующий раз взять его с собой. Махмуд лишь улыбался и гладил младшего братишку по вихрастой голове.
День за днем пролетели весна, лето, осень, наступила зима. Снова горные склоны засыпало снегом, и отряд Джавдета, совершив пятидесятикилометровый марш, остановился на привал, сюда же подтянулись еще несколько небольших отрядов. Повстанцы готовили большую совместную операцию против федеральных войск, находящихся в горной Чечне.
К тому времени моджахеды добыли несколько новых бесшумных снайперских винтовок, которые решили тут же опробовать. Право первого выстрела досталось лучшему стрелку Махмуду.
Раид помнил, как его старший брат, распечатав картонную коробку, высыпал на ладонь несколько золотистых остроконечных патронов, потом по одному вставил их в прямоугольный магазин. Зарядив снайперскую винтовку, Махмуд дослал патрон в патронник и, встав на колено, привычно вскинул оружие. Тщательно прицелился, потом плавно потянул спусковой крючок… Взрыв, вырвавшийся из казенной части «Винтореза», прозвучал громко и неожиданно. Все находящиеся поблизости бросились к стрелку, но было поздно. Махмуд неподвижно лежал на спине, широко раскинув руки, а вокруг него растекалось кровавое пятно. Вырванный дьявольской силой взрыва затвор расколол снайперу череп пополам, как перезрелый арбуз…
Все, что происходило позже, Раид помнил плохо, перед глазами как будто возникла кровавая пелена. После похорон Махмуда он настоял на том, чтобы его перевели из погонщиков в состав боевиков.
Потом он принимал участие в нескольких операциях и каждый раз захваченных пленных расстреливал собственноручно, не испытывая при этом никаких чувств. Ни ярости, ни жалости. Просто выполнял то, что ему, как казалось, нужно делать.
Так и прожил он неодухотворенным убийцей до следующего лета, потом был штурм Грозного и последовавший за ним Хасавюртовский мирный договор. Война с Россией закончилась, но Раид продолжал оставаться в потустороннем мире, не представляя жизни без войны. Наверняка вскоре в его книге судеб появилась бы последняя запись. Но неожиданно в Ичкерии объявился Аслан Тугаев, богатый московский бизнесмен, активно поддерживающий чеченских сепаратистов. Два его сына погибли в кровопролитных бандитских войнах. Томимый одиночеством, московский вайнах отправился на родину предков проведать родственников. Но к тому времени в живых остался лишь племянник Раид Халилов, младший сын его двоюродного брата. В юноше Аслан почувствовал родную душу, он понял, что их объединяют не только кровные узы, но и нестерпимая боль потерь.
Возвращаясь в Москву, чеченец забрал с собой племянника для того, чтобы присмирить обуреваемого желанием убивать гяуров юного вайнаха, и поселил на своей загородной вилле, где его длительное время лечили светилы психотерапии.
Прошло более полугода, прежде чем Аслан смог вывезти Раида в город и показать тому блеск и богатство Златоглавой.
В жизни молодого чеченца начинался новый этап. Тугаев в Москве владел несколькими крупными автомагазинами, заправками и автосервисами. Кроме того, он имел свою долю в продовольственных рынках столицы, с которых кроме официальных доходов получал и значительный теневой приварок.
Постепенно Аслан стал вводить племянника в курс дел, время от времени напоминая, что он единственный наследник всего этого богатства.
К хорошему быстро привыкаешь. Раид, который уже именовал себя на русский манер – Радиком, днем помогал дяде или обучался на различных курсах (требование Аслана), по вечерам посещал ночные клубы, дискотеки, столичные тусовки. Такое времяпрепровождение нравилось ему все больше и больше. Он уже стал забывать родителей, сгинувших в пламени термобарического взрыва, старшего брата, погибшего от рук невидимого врага, свою прежнюю жизнь в рядах боевиков. Его, как безжалостная трясина, засасывала праздная жизнь.
Когда Радик окончательно вжился в свою новую личину, судьба подбросила ему новый финт. Дядя, пятидесятипятилетний мужчина, неожиданно решил жениться.
Его избранницей стала семнадцатилетняя Айгюль, дочка одного из чеченских друзей. Свадьба прошла без особых торжеств, учитывая солидную разницу в возрасте.
С появлением в просторной московской квартире молодой женщины дядя по-другому стал относиться к племяннику. Теперь тот постоянно находился в загородном доме, в Москву он долго не мог вырваться, приходилось мотаться по «командировкам». В основном дядя использовал «любимого» племянника по части криминального бизнеса, где запросто можно было не только угодить за решетку, но и в могилу отправиться.
Мотаясь с поручениями, Радик не один раз задумывался о причине резкой перемены в настроении единственного родственника. И каждый раз ответ был неизменным – Аслан ревнует племянника к своей
