пестрой, разносторонней мирной жизни, счел своим долгом посетить «Мальвину».
Им пришлось около часа простоять в длиннющей очереди (в данной ситуации чекистское удостоверение не имело абсолютно никакой силы). Потом пройти унизительный, по мнению северного гостя, обыск, где два гориллоподобных качка с лицами, не обезображенными интеллектом, деловито хлопали посетителей по карманам, иногда по груди и ногам. Последней процедуре в основном подвергались посетители женского пола…
Наконец все формальности остались позади, и они смогли пробиться в большой полутемный зал, почти до отказа набитый народом. Кирилл, как опытный индейский проводник в девственных лесах Южной Америки, быстро отыскал свободный столик, тут же ими оккупированный. Расположение стола было просто великолепным: не вставая со своего места, можно было видеть сцену, ведущего развлекательную программу диджея, стайку резвящихся полуобнаженных танцовщиц, которые в бликах цветомузыки выдерживали бешеный темп и вовлекали в эти беснующиеся ритмы резвящуюся толпу.
– Вот это Машки, – разглядывая девиц, воскликнул Дядя Федор, впервые попавший в подобное заведение. – Я бы таким загнал дурака под кожу второй раз, если бы первый раз дали.
Высказывание бывшего морпеха никто не услышал, его слова растворились в какофонии зала. В полутемном помещении никто не обращал внимания на соседей, каждый занимался своим делом.
К столику легкой фланирующей походкой приблизилось юное создание в таком же откровенном костюме, как и танцовщицы, только плоский живот прикрывал символический передник.
Девушка с обворожительной улыбкой протянула Дяде Федору вишневую папку меню, расшитую золотым узором, и тут же извлекла из невидимого кар-. машка миниатюрный блокнотик.
– Ну ясно что, – пожал плечами Дядя Федор. – Как обычно, водки и закуски.
– Ясно, – снисходительно улыбнулся Кирилл. Томно прищурив глаза, он взглянул на официантку и нежным голосом проговорил: —Солнце мое, для начала четыре текилы.
Девушка что-то быстро черканула в своем блокноте и исчезла в бушующем море людей. Кирилл, проводив ее взглядом голодного каннибала, обратился к Федорову:
– Ну что, Николаич, текилу пил когда-нибудь?
– Это что еще за купорос такой? – поинтересовался бывший разведчик, подозрительно глядя на Лялькина.
– Мексиканская водка, во всех приличных заведениях напиток номер один.
– Тогда попробуем, – буднично проговорил Дядя Федор.
Официантка появилась через несколько минут. С подносом в руках она ловко маневрировала среди веселящейся, хорошо поддатой толпы.
На подносе стояли четыре стограммовые рюмки, наполненные желтоватой жидкостью. Поставив заказанное перед посетителями, в центр стола девушка водрузила белое фарфоровое блюдо с горкой блестящих кристалликов крупной соли, по краям украшенное дольками лимона.
– Это что, вся закуска? – возмутился Федоров, глядя на заказ.
– Текилу не закусывают огурцом или селедкой, – прошипел Кирилл и тут же с любезной улыбкой обратился к официантке: – Зая, далеко не уходи. Вскоре ты нам понадобишься.
Девушка понимающе улыбнулась, кивнула и отошла в сторону.
– Так как же это пойло закусывают? – не унимался Дядя Федор.
– Вот так.
Кирилл насыпал на тыльную сторону ладони горку соли, двумя пальцами взял дольку лимона, в другую руку рюмку с текилой. Лизнув соль, он одним глотком осушил рюмку и, не поморщившись, сунул в рот лимон, успев при этом произнести: «Вуаля».
– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – проворчал наемник, повторяя те же самые действия. После выпитой рюмки его лицо скривилось, как сдутый мяч. – Это же, блин, самогонка, – вырвалось у разведчика, – да моя бабка из бурячихи и того круче гнала.
– Не кипятись, Дядя Федор, зажуй лимоном, – наставлял спутника Лялькин. – Говорят, текилу гонят из кактуса, может, и так, не выяснял. Дело не в этом, главное, от нее еще никто не умер. А потому как у нас говорят: «Первая колом, вторая соколом». Вздрогнули?
– Вздрогнули.
На этот раз заморский напиток пошел намного лучше. Они заказали еще, потом еще… Потом ринулись в толпу пляшущих, чтобы в танце снять накопившуюся за день отрицательную энергию.
Вскоре за их столиком оказались две миловидные девушки, разукрашенные, как индейцы на тропе войны, с инопланетными прическами из фиолетово-серебристых волос. Подружек звали Маша и Лиза. Полноватая Маша была в ярко-красном платье-стрейч с большой черной розой на боку и остроносых туфлях на высоких каблуках-«шпильках», что делало ее немного выше.
Ее худая, высокая подруга была обута в плоские «уродки», стройные бедра обтягивали джинсы, из-под короткой шелковой майки выглядывал плоский загорелый живот, а в выемке пупка аппетитно поблескивала золотая серьга.
Появление женщин придало мужской компании еще больший кураж. Теперь текила потреблялась интенсивней и веселей, с залихватскими выкриками и витиеватыми тостами. Кирилл без устали рассказывал анекдоты, всякие забавные истории, абсолютно не связанные с его службой, Дядя Федор, хорошенько захмелев, тоже пытался поведать что-то из жизни современных ландскнехтов, но девицам это было абсолютно неинтересно.
– А-а, – пьяно махнул рукой Николай. —Теперь в моде всякие разноцветные извращенцы, а настоящие мужики уже не котируются.
– Настоящие мужчины всегда в цене, – неожиданно совершенно серьезно произнесла Лиза, затушив только что прикуренную сигарету. Мягко улыбнувшись, девушка приблизила свое лицо к уху Дяди Федора и негромко произнесла: – Может, выйдем, подышим свежим воздухом, а?
– Л-легко, —ответил бывший наемник, поднимаясь со своего места. Девушка тоже поднялась и, взяв Николая за руку, повела через мельтешащую в бликах света толпу.
На улицу они не попали, Лиза, прекрасно ориентирующаяся в лабиринтах дискоклуба, завела своего спутника на служебную половину увеселительного заведения. Они прошли по темному коридору, затем по винтовой лестнице поднялись наверх. Перед запертой дверью, ведущей на крышу клуба, была небольшая площадка.
Оказавшись наверху, девушка неожиданно остановилась и, обернувшись к Дяде Федору, возбужденно произнесла:
– Ну-ка, солдатик, докажи, что ты настоящий мужчина.
Николай, оказавшись лицом к лицу с соблазнительной девушкой, грубовато привлек ее к себе за талию и принялся жадно целовать. Губы она старательно прятала, поэтому влажные поцелуи приходились на щеки, уши, шею.
– Глупыш, слижешь весь макияж, —засмеялась Лиза, отстраняя от себя разгоряченного близостью податливого женского тела разведчика. Но прерывать начатое она не собиралась. Одним движением задрав свою майку, Лиза обнажила две большие загорелые груди с торчащими вверх сосками. Тусклая лампочка над дверью давала достаточно света, чтобы разглядеть на коричневом фоне грудей белые полосы от узких бретелек купальника. Эти белые штрихи еще больше возбудили Николая, он принялся страстно целовать желанные полушария, погружая свое лицо в упругую мякоть женского тела. Девушка нежно поглаживала жесткие, коротко остриженные волосы и тихо шептала: – Не останавливайся, вот так, так. Вам ведь всегда нравились большие упругие груди.
Руки Николая постепенно сползали с талии девушки вниз, сперва они ласкали живот с серьгой в пупке, потом сместились к поясу джинсов. Пуговица легко выскочила из петли, освобождая тонкую талию, почти бесшумно скольз.нул вниз замок «молнии». После этого под брюки ворвались жадные пальцы мужчины, скользнув по атласной ткани еще ниже, они ухватили два продолговатых бугорка, но пробраться к ним разведчик не успел. Девушка, еще секунду назад томно постанывавшая, неожиданно решительно отстранила разгоряченного мужчину.
– Осторожно, порвешь, – и тут же добавила: – Цены на хорошее белье просто сумасшедшие.
– Не дороже денег, – прошипел Дядя Федор.
Сейчас он не пожалел бы никаких денег, но партнерша его не слушала. Она легко спустила джинсы до
