— Может, лучше будет одного из братьев отправить в аул, а самим где-нибудь переждать, пока «духи» не привезут картотеку? — предложил Федоин, ему не особо хотелось встречаться с моджахедами, но, как и все остальные он понимал злободневность в данной ситуации поговорки про птичку, у которой завяз коготок. Изменить уже ничего нельзя было, следовало пройти весь путь до конца.
— Это займет слишком много времени, — отрицательно покачал головой Скок. — Пока отпущенный дойдет села, потом все обсудит со старейшинами, а это он сделает обязательно. И только потом повезут картотеку. К тому же у нас нет своей базы, а ведь идет война и нас буду искать. Есть риск нарваться на федералов, поэтому мы идем прямо в аул.
— В таком случае, я думаю, нам засиживаться не стоит, — решил Кухарь, выключив и складывая свой компьютер. — Пора уходить.
— Значит, двигаем, — обратился Корчинский к Гуцулу И Конвою, которые к этому времени уже закончили свою работу. — Выдвигаемся следующим порядком: — Федоин, Ловкач идут дозором, Мусульманин и Спотыкач замыкают. Цезарь, Клео, Гуцул и Конвой в центре с заложниками. Каждые два часа смена дозорных. Через четыре часа Привал. Все, ходу.
Группа двинулась в оговоренном порядке, теперь заложников охраняли не только брат и сестра, но и приданные им в помощь двое наемников. Чтобы депутаты не разбрелись в темноте и в этой неразберихе кто-нибудь пошустрее не попытался сбежать, их связали капроновым альпинистским тросом. Братьев Максуровых связывать не стали, им и без того было хорошо известно, что их ждет в случае побега.
Продвигаясь в темноте при помощи пассивных приборов ночного видения, которыми были оснащены все наемники, группа сперва спустилась вниз к подножию горного пастбища, после чего, миновав небольшой овражек, двинулась через «зеленку» в гору.
Сановные заложники, не привыкшие к подобным пешим переходам, стали заметно сдавать, отставать, громко топая ногами и тяжело, со свистом дыша. Степан Корчинский предполагал нечто подобное, но никак не подозревал, что пять человек поднимут такой шум, на который способно разве что стадо диких слонов. Рано или поздно кому-то из наемников пришлось бы призвать незадачливых парламентариев к сохранению режима тишины.
У Клео первой не выдержали нервы, когда, зацепившись лакированный туфлей за торчащий из земли корень, депутат Сергей Анатольевич Правдин с жалобным стоном упал на землю, завалив еще четверых коллег. Идущая чуть поодаль Вика тут же метнулась к ним. Прыгнув, подобно дикой кошке, девушка плавно приземлилась на ноги возле стонущего депутата. Ее левая рука ухватила его за галстук, а в правой угрожающее блеснул клинок штурмового кинжала.
— Еще один звук, — процедила сквозь зубы Клео, при ставив остро отточенное лезвие к горлу, — и он станет последним в твоей жизни.
Сергей Анатольевич жалобно посмотрел на Скока, ожидая защиты. Но главарь отвел глаза в сторону, еще в самолете перед десантированием у них состоялся деловой разговор. Степан предупредил Правдина о необходимости держать язык за зубами и никак не показывать, что они знакомы. Впоследствии ему (депутату) не придется отвечать на въедливые вопросы следователей ФСБ. Это предупреждение не было лишено логики.
— Я больше не буду, — выбивая звонкую дробь зуба ми, дрожа от страха и ощущая холод стали у горла, про шептал Правдин.
— Вот так вот, — сверкнула окулярами прибора ночного видения Клео, пряча кинжал в ножнах. — Быстро поднялись, и чтобы ни единого звука.
Психологический допинг подействовал, «народные избранники» послушно зашагали вслед за девушкой.
Воспользовавшись непредвиденной передышкой, Асламбек отошел от братьев и незаметно приблизился к Корчинскому.
— Есть разговор, Степан, — шепотом произнес чеченец. Главарь наемников сместился чуть в сторону от основной группы.
— Чего ты хочешь? — с деланным безразличием спросил Степан.
— Хочу задать тебе один вопрос, Скок, — тихо произнес Асламбек.
— Ну, задавай.
— Возьмешь картотеку, а как уходить будешь?
— Что-нибудь придумаем, у меня башковитый начальник штаба. Найдет выход.
— А если не найдет?
— Можно подумать, у тебя есть подходящий для меня вариант, — усмехнулся Корчинский, но глаза его оставались серьезно вдумчивыми.
— Есть, — загадочно прошептал чеченец. — Если я собирался вывезти архив из Чечни, значит, придумал, как это сделать.
— Ну что же, сэкономь мое время, поделись информацией.
— А что я с этого буду иметь? — Асламбек задал вопрос, что называется, в лоб.
— Разве жизнь и свобода твоя и твоих братьев недостаточная цена? — снова усмехнулся Степан.
— Жизнь и свободу мы берем за картотеку, а вот чтобы вывезти ее — тут другая цена.
Двое мужчин, не спеша идущие за основной группой, остановились, глядя друг на друга в упор. Асламбеку казалось, что он разговаривал с инопланетянином, который его с изумлением разглядывал сквозь выпуклые линзы ПНВ, закрывающего верхнюю часть лица.
— И какова же цена? — наконец спросил Степан.
— Я хочу долю от продажи картотеки.
— Значит, жизни тебе мало, — в голосе главаря наемников неожиданно прозвучали нотки сожаления…
Разработанная совместная поисковая операция началась с раннего утра. Из гарнизонов, раскинутых на территории, выбрасывая клубы выхлопных газов, ревя мощными двигателями, на дороги выкатывалась грозная бронетехника с солдатами.
В небо поднимались десятки вертолетов, на борту которых находились рейдовые группы спецназа. Высоко в небе барражировали штурмовики и истребители, готовые в любую секунду обрушить на землю тонны смертоносных снарядов и напалма.
Для того чтобы находиться в курсе происходящего, полковник Христофоров спустился в армейский узел связи. В подвальном помещении штаба пятьдесят восьмой армии располагалось несколько десятков станций радио перехвата. Именно здесь происходила запись переговоров частей внутренних войск, мотострелков сорок второй дивизии, пилотов, разведчиков, входящих в опасную зону «зеленку».
— …Акация, я Финик, вышел на окраину села, — докладывал командир одного из отрядов, проводивших зачистку в предгорье.
— …Гнездо, я Ворон, птенцов сбросил, возвращаюсь, — сообщал один из вертолетных экипажей. Ему вторил пилот патрульного штурмовика «Су-25» «Грач» —…Наблюдаю шевеление в квадрате 27–11. Работаю НУРами.
— Замок, я Ланселот, «кроты» обнаружили фугасную закладку, — на связь вышел начальник одной из бронеколонн. — Временно выхожу из эфира, включаю генератор помех. — Динамик радиостанции заполнился непонятным треском, шумом, свистом и щелчками.
Все эти радиопереговоры интересовали Христофорова поскольку-постольку, фон, прикрывающий действия основной группы, носящий позывной Клумба, вертолет транспортирующий диверсионную группу упорно вел камуфляжный диалог: «Семерочка, я третий, иду на посадку, прикрой».
— Понял тебя, третий. Стволы «на товсь», — ответил командир звена боевых вертолетов «Ми-24», которым было поручено сопровождать вертушку с десантом «эдельвейсов».
И снова в эфир входили танкисты, десантники, мото стрелки и летчики. Все это Владимира нисколько не интересовало в данный момент, главное — действия «тройки».
Через сорок минут эфир снов ожил:
— Семерочка, прикрой меня. Снижаюсь.
— Понял тебя, третий, — почти моментально последовал ответ.
Еще через полчаса «тройка» опять вышла на связь:
