двое парней. На них-то адмирал обратил внимание еще на посадке в Москве, оба молодых человека были изрядно навеселе и слишком бурно выражали свои эмоции. После взлета они несколько раз заказывали коньяк, но уже при подлете к Воронежу угомонились и ничем не привлекали к себе внимания. Теперь один из них спал, накрыв лицо газетой «Московский комсомолец», а другой, смуглолицый брюнет, беззвучно шевеля губами, пытался разгадывать кроссворд. На проходившего мимо мужчину даже не посмотрел.
Выходя из туалета, Бастагин столкнулся с подвыпившим смуглолицым эрудитом. От неожиданности тот покачнулся и схватил адмирала за плечо. Дыша перегаром, смущенно пробормотал:
– Прости, папаша, до смерти боюсь летать, а время нынче – деньги. Вот и приходится...
– Ничего, бывает, – спокойно ответил Бастагин, хотя, если бы был в форме, обязательно отчитал выпивоху.
Дальше рейс прошел без каких-либо накладок. В аэропорту адмирала встречал начальник разведки Каспийской флотилии, высокий, грузный мужчина с погонами капитана первого ранга. Семен Николаевич Мартынов был хорошо знаком с адмиралом, заканчивали одно училище, Севастопольское, имени Нахимова, правда, разные годы выпуска.
– Здравия желаю, Геннадий Викторович, – первым поздоровался Мартынов, нерешительно вскидывая руку к козырьку.
– Обойдемся без политесов, – здороваясь за руку с капитаном первого ранга, проговорил Бастагин.
– Вы к нам с инспекцией? – спросил Мартынов. Подчиненный ему разведотдел должен был отслеживать активность флотов соседних государств: Азербайджана, Казахстана, Туркмении и Ирана. Но кроме последнего более-менее приличной военной силы в бассейне Каспийского моря не было. Впрочем, правительство Тегерана сейчас больше уделяло внимания акватории Персидского залива, где армия и флот США действовали в соседнем Ираке. Все эти факторы в какой-то мере влияли и на разведку. Активность была не особо интенсивной, если не сказать хуже. Поэтому вопрос, заданный капитаном, был не праздным. Если прибыла инспекция, да еще во главе с самим адмиралом, то это могло означать одно из двух – либо кто-то из приближенных настучал, а это значит, будут рыть под начальника разведки. Либо была допущена какая-то ошибка, всплывшая аж в Москве, и теперь начальнику разведки также погоны не сносить.
– Нет, – слегка улыбнулся адмирал, – не с инспекцией я приехал.
На лице Мартынова появилось некое подобие улыбки, даже возникло подозрение, что гость из Москвы приехал, чтобы на пару деньков скрыться от столичной суеты, отдохнуть и набраться сил.
– Сперва в гостиницу?
– Какая гостиница? Дел у нас невпроворот. Сейчас же едем в бригаду морской пехоты, а по дороге я тебя введу в курс. Времени мизер, а работы выше головы.
Адмирал в сопровождении Мартынова и Пелевеса прошел на край взлетного поля, где их ждала черная тридцать первая «Волга». Референт сел рядом с водителем, начальник разведки Каспийской флотилии вместе с Бастагиным сел на заднее сиденье.
Пассажирский салон был отделен от водителя звуконепроницаемой перегородкой, так что можно было вести разговор, не опасаясь быть услышанным водителем.
Едва «Волга» выехала за пределы аэропорта, адмирал заговорил ровным, хорошо поставленным голосом:
– Наша агентура из Западной Европы сообщила о подготовке руководством чеченских сепаратистов масштабной террористической операции, которая должна охватить пределы всего Северного Кавказа.
– Мы-то здесь при чем? – удивленно спросил Мартынов. – Борьба с терроризмом – это профиль ФСБ, наше дело военное.
– Для начала, – адмирал заметно повысил голос, – борьба с терроризмом – дело всех, кто носит погоны. Об этом однозначно сказал наш президент. Первое. Второе, военно-морской разведке выпал шанс показать себя, необходимо проявить инициативу. Если для тебя, Семен Николаевич, подобное слишком хлопотно, а адмиральская звезда на погонах будет давить на позвоночник, иди со спокойной душой сажать картошку или удить рыбу на берегу. Решайся, товарищ капитан первого ранга, – либо действуем сплоченно, одной командой, либо не путайся под ногами.
В салоне «Волги» воцарилась тишина, наконец Мартынов тяжело вздохнул и произнес:
– Виноват, товарищ контр-адмирал, действительно отвлекся немного от реальности, полностью сосредоточил свое внимание на внешнем противнике.
Адмирал Бастагин не стал ставить подчиненного в очередной раз на место, поясняя азбучные истины, что нет сейчас внешних врагов из соседних государств у России, а есть только один противник (он же внешний и внутренний) – это мировой терроризм. Лишь утвердительно кивнул.
– Может, стоит создать оперативный штаб? – предложил Мартынов. – Для улучшения обрабатываемой информации от групп.
– Нет, – отрезал адмирал, но тут же спохватился и пояснил свой отказ: – Закон сохранения тайны гласит – «Сохранение тайны перпендикулярно количеству осведомленных лиц». Поэтому на первом этапе никаких лишних людей. Потом, если не будем справляться самостоятельно, может, и создадим штаб.
Отдельная семьдесят седьмая бригада морской пехоты встретила адмирала Бастагина выкрашенными в защитный цвет железными воротами с наваренными якорями.
Впрочем, закрытыми ворота оставались меньше минуты. Машину начальника разведки флотилии здесь знали хорошо, и едва «Волга», скрипнув тормозами, остановилась, металлические ворота под монотонное жужжание стали расходиться в стороны, освобождая проезд внутрь.
Командир бригады полковник Владимир Иванович Маргунин выглядел именно так, как и должен смотреться плакатный чудо-богатырь. Рост под два метра, косая сажень в плечах, красное обветренное лицо – все говорило о том, что полковник больше находится в «поле», чем заседает в своем штабе. Что было истинной правдой, майором Владимир Иванович начал Первую чеченскую кампанию, участвовал в штурме президентского дворца в Грозном. После ранения поступил в Академию, которую окончил с отличием, и отправился на Северный Кавказ формировать бригаду морской пехоты. С этой бригадой вошел в Грозный, когда началась вторая военная кампания.
Он знал, как нужно воевать, и знал, как учить бойцов, чтобы те умело сражались. Поэтому и не задерживался Владимир Иванович в штабе, выезжая на стрельбища, на полигон или находясь в спортзале.
О визите в расположение бригады представителя разведки Военно-морского флота полковник Маргунин был оповещен, когда самолет с адмиралом на борту уже заворачивал на рулежку. Пришлось на этот раз комбригу остаться в штабе, хотя накануне собирался проверить, как его бойцы будут проходить новую штурмовую полосу.
Гость был на полторы головы ниже полковника и наполовину
Маргунин вытянулся во фронт, собираясь прибывшему из Москвы гостю доложить по всей форме, но Бастагин лишь махнул рукой. Для разведчика армейские ритуалы – лишняя трата времени.
– Садитесь, полковник, – адмирал первый занял металлический стул рядом с рабочим столом. – Мои полномочия вам известны?
– Так точно, подтверждены.
– Тогда переходим непосредственно к делу. В первую очередь меня интересует группа старшего лейтенанта Звягина.
– Они в командировке на боевых, – ответил Маргунин. – Будут в конце месяца.
– Слишком поздно, – отрицательно покачал головой адмирал. – Группу в срочном порядке вернуть в расположение бригады.
– Но у нас нет резервной группы для экстренной ротации, – удивленно произнес командир бригады. Он больше всего не терпел, когда в отлаженный механизм боевой работы влезают всякие проверяющие, неизвестно откуда вылезшие советники. Ему эти личности напоминали песок в идеально отлаженном механизме: если совсем не разладят работу, то уж точно на сто процентов будут тормозить. Полковник уже в душе крепким словцом припечатал своего старлея и его золотопогонного тестя, но все повернулось другой стороной.
– Не нужно ротации, – прервал размышления комбрига Бастагин. – Все разведывательно-диверсионные группы переводятся на казарменное положение и вместе с десантно-штурмовым батальоном находятся в
