— Магдалина, — предупреждающим тоном молвил Витька.
— Молчу в тряпочку, — насупилась я.
— Так я не понял — тебе чего надо — то? — снова завел он.
— Да ничего собственно, — пожала я плечами. — На ужин хотела пригласить.
— что-то обсудить надо? — деловито спросил он.
— Да ну тебя! — в сердцах бросила я. — Утку, запеченную с апельсинами тебя устраивает обсуждать?
— Это которую ты на Новый год делала? — оживился он.
— Ну, — призналась я.
— Тогда я пожалуй ждать ужина не буду! Я к вам сейчас приеду! Дела у меня тут все сделаны, отчего бы и не заехать? — деловито сообщил он.
— Минут через сорок, она еще не готова! — предупредила я, краем зрения наблюдая, как мультиковские глаза становятся все больше и больше.
— Договорились! — сказал Витька и мы отсоединились.
Мульти положила свою трубку и с ужасом спросила:
— Ты чего такое наболтала? Какая утка у тебя жарится???
— Наивненькая, — снисходительно сказала я и снова взялась за телефон: — Алло! Ресторан «Мари» ? Примите, пожалуйста, срочный заказ на дом!
— Ну и хитрая ж ты, Машка! — одобрительно заметила Мульти, когда я положила трубку. — И часто ты так?
— Да не, — махнула я рукой. — Был у меня бойфренд один, и как давай он однажды ныть — мол, сколько мы с тобой встречаемся, а ты меня даже яичницей горячей на завтрак не накормила. В общем, парню захотелось уюта, а я как на грех готовить не умею. Ну так вот, у меня в какой-то момент заговорила совесть, приходит он ко мне, а я ему из кастрюльки вкуснейшую солянку по-испански наливаю, в микроволновке отбивные с сыром разогреваю, на тарелочку блинчики кладу — лепота! Понятно, что из «Мари» заказала, но ему-то я наплела что весь день у плиты простояла! Он обрадовался, все слопал, и с тех пор я его больше не видела. Вот я с тех пор и поняла — сколько волка не корми…
— Это что за парень-то был? — прервала меня Мульти.
— Да Серега Каменев, — пожала я плечами.
— Он был твоим бойфрендом? — поразилась она.
В Серегу Мульти была однажды влюблена.
— Ну, — насупилась я. — Ты же знаешь что я всех мужиков, которые ко мне приходят, заодним и привораживаю. Страхуюсь, так сказать.
— И Серегу тоже? — нервно спросила она.
— Да твой Серега как пришел ко мне, так сразу сказал что голову мне отвернет, если он мне такие деньги зря заплатит! — пожаловалась я. — Они, крутики эти — дурные, им если что-то покажется — разбираться не станут, что им стоит одинокую девушку обидеть! А так — приворожила, и порядок. Человек всегда будет играть на твоей стороне. Да и вообще — мало ли что в жизни случиться может — мне мальчики всегда помогут!
— И чего, они теперь все до единого в тебя влюбленные ходят? — насмешливо спросила Мульти. — что-то я толп поклонников у подъезда не заметила!
— Дура ты, — разъяснила я. — Для качественного приворота надо, чтобы девушка действительно любила парня. Приворот — он ведь на пустом месте любовь не создавать не умеет, это просто инструмент для переноса чувств, от одного человека к другому. А я к тому же еще и в приворотах особо не сильна, я только по охранкам специалист — лучше меня никто не сделает. Вот и получаются у меня на клиентов привороты слабенькие, но для моих целей — мне хватает.
— А почему тогда Серега в бойфрендах оказался? — не отставала Мульти.
— Почему, почему, — буркнула я. — Понравился он мне! И вообще — давно это было!
Мульти помолчала, прикурила сигарету и задумчиво сказала:
— А ведь в Америке на тебя в суд бы подали. Ты бы по миру пошла…
— Во-первых — я не в Америке, — заметила я. — Во-вторых — кто знает? Вот ты допустим теперь знаешь — ты трепаться пойдешь об этом, зная меня?
— Да я что, дура? — хмуро ответила она. — Не по-товарищески и вообще…
— Вот именно, и вообще, — кивнула я. — А в-третьих — кто в суд-то подавать будет? Привороженные? Так у них хоть и нет ко мне страстной любви, однако и навредить они мне никогда не навредят, иначе — зачем бы мне их привораживать?
— Тоже логично, — пожала Наташка плечами и сунула бычок в кактус.
— Если он загнется — я тебя матери сдам, — предупредила я, наблюдая как из горшка поднимается вверх голубоватая струйка дыма.
Мульти недовольно посмотрела на меня и снова полила кактус пивом.
Я вздохнула. Мать за этот кактус меня с носками сожрет.
— Слушай, давно хотела спросить — а Ворона-то ты тоже привораживала?
Я на мгновение замерла, пытаясь пережить момент, пока каленая игла с хрустом проворачивается в моем сердце.
— Нет, — тихо ответила я. Тот давний приворот в детстве — не считается. Ибо он давно истек, а взрослый Ворон продолжал меня любить…
— Так а что там у вас получилось-то, я не пойму? Вроде ходили друг около друга, бросали пламенные взгляды, а потом бац, и он в той аварии как-то странно умер. Ты вся переломанная и живая, а на нем ни царапинки. Машк, ты чего? Ну Ма-ашк!
Я молчала, пытаясь срочно залатать дыру в сердце, сочащуюся горем.
Я никому не говорила, что Ворон — это тот самый хулиган Димка из моего детства. Год назад, когда мы с ним снова встретились — он был серьезным бизнесменом с криминальным прошлым и очень красивым мужчиной.
А я так и осталась бесцветной дурнушкой-ведьмой. Только он все равно меня любил. Больше жизни.
И если бы не та авария — была бы я сейчас замужем за ним. Уже рос бы у нас темноволосый малыш с чеканным папиным профилем. Разумеется, ведьмой я бы работать далее не стала — Димка этого бы не допустил. Я бы пекла блинчики и была совершенно счастлива, потому что рядом был бы он, мой любимый…
Память услужливо подсунула мне момент, который я так пыталась забыть, но не получалось. Как год назад я лежала на пыльном асфальте и умирала на руках у Димки. Вернее, и я умерла. Я помню, как я последний раз выдохнула и дикая боль, огнем жгущая мое тело — отступила.
У зыбкой пелены на грани миров я увидела бабушку, и радостно побежала к ней.
— Ты меня ждала? — спросила я. — Так хорошо умереть, мне перед смертью было очень больно.
— Внученька, большая стала, — с нежностью бабушка посмотрела на меня. — Красавица!
— Ну, бабуль, насчет красавицы ты немного загнула, — рассмеялась я. — Как тут?
— Явишься, узнаешь, всему свой срок, — ласково сказала она и подтолкнула меня назад. — Иди отсель покуда, Магда.
— Как это — иди отсель? — непонимающе сказала я. — Я же умерла.
— Димка, охламон, за тебя умер, — вздохнула бабушка. — Сколько раз я его шпыняла, что не доведет его эта любовь до добра.
— Как это — за меня?
— Вы — половинки. Богу без разницы, какую именно часть от целого, правую или левую он получит. Ты иди, Магда, иди.
Пока я молчала, переваривая, силуэт бабушки истончился и пропал. Я хмыкнула и побрела обратно. По пути я внимательно рассматривала все вокруг, но было ощущение, что я лечу в каком-то облаке. Навстречу мне брел Димка.
Я обняла его, целуя и тоскливо шепча:
— Димочка, ну зачем ты это сделал? Как же я без тебя буду жить-то теперь?
