приложил руку к шляпе.
После этого Томас утратил часть своей вежливости. Он устроил Жюлю Симеону колоссальную взбучку, которую тот безропотно принял.
После почти 46-часовой задержки они снова достигли шоссе, которое наметили, отправляясь в бегство. Томас спросил:
— Кто, собственно, должен получить черную папку?
— Майор Дебра.
— Кто такой?
— Второй по значимости человек в разведке. Он доставит документы в Англию или Африку.
«И тогда, — озабоченно подумал Томас, — что тогда? Ах, каким бы прекрасным был мир, не будь в нем никаких секретных служб!»
— Майор находится в Тулузе?
— Понятия не имею, где он сейчас, — ответил полковник. — Нет конкретной договоренности, когда он прибудет и каким путем. У меня приказ навестить в Тулузе наш почтовый ящик.
— Что за почтовый ящик? — спросила Мими.
— Почтовым ящиком называют человека, принимающего сообщения и передающего их дальше.
— Ага.
— Абсолютно надежный человек. Зовут его Жерар Перье, он владелец гаража…
Они провели в пути несколько дней: дороги были забиты беженцами и войсками. Пропуск, полученный Томасом от генерала фон Фельзенека, творил чудеса. Немецкие патрули на контрольных пунктах демонстрировали отменную вежливость. Под конец Томас разжился даже немецким бензином. Какой-то капитан в Туре выдал ему целых пять канистр.
На подъезде к Тулузе Томас сделал остановку и произвел некоторые изменения во внешнем облике машины: отвинтил дипномера и убрал американский штандарт и флаг с крыши. Эти предметы он сложил в багажник для возможного последующего употребления, а оттуда извлек французские номерные знаки.
— Прошу вас помнить, что отныне меня зовут не Мерфи, а Жан Леблан, — наказал он Мими и Симеону. На это имя был изготовлен поддельный паспорт, выданный ему его преподавателем Юпитером в шпионской школе под Нанси…
Тулуза была городом с 250000 населения, но это в мирное время. Теперь в нем нашли пристанище более миллиона человек. Город походил на ярмарочную площадь, суетливую и трагическую. Массы беженцев ютились в палатках под открытым небом в тени старых деревьев. Здесь были автомобили с номерами изо всей Франции — и из половины Европы. Томас углядел городской автобус из Парижа с указателем конечной станции «Триумфальная арка» и машину для перевозки грузов с сохранившейся надписью «Содовые и прохладительные напитки Алоиза Шильдхаммера и сыновей, Вена XIX, Кроттенбахштрассе, 32».
Пока полковник навещал свой «почтовый ящик», Мими и Томас старались раздобыть комнату. Они пытались сделать это в гостиницах, пансионатах и общежитиях для иностранцев. Искали повсюду. Ни единой свободной комнаты в Тулузе не было. В гостиницах целые семьи жили в холлах, столовых, барах и прачечных. Все комнаты были забиты под завязку.
С ногами, гудящими от усталости, Мими и Томас несколько часов спустя встретились на стоянке своего автомобиля. Полковник уже сидел на подножке «крайслера». Выглядел он растерянно. Черную папку он держал подмышкой.
— Что случилось? — спросил Томас. — Не нашли гараж?
— Нашел, — устало ответил Симеон, — но не мсье Перье. Он умер. Осталась только его сводная сестра Жанна Перье. Живет на Рю де Бержэр, 16.
— Едем туда, — сказал Томас. — Возможно, майор Дебра уже связывался с ней.
Рю де Бержэр находилась в старом городе с его узкими улицами, переулками, булыжными мостовыми да живописными домами, практически не изменившимися с XVIII столетия. Крики детей, звуки радио, а между домами через улицы натянуты веревки, на которых колышется белье. На Рю де Бержэр с его бистро, крошечными ресторанами и небольшими барами множество красивых девушек, броско накрашенных и в довольно фривольных одеждах, прохаживались взад-вперед, словно ожидая чего-то.
Дом номер шестнадцать оказался небольшой старомодной гостиницей с запущенным рестораном на первом этаже. Над входом висела латунная табличка в форме женского силуэта, на ней было написано: «У Жанны». В узкой темной ложе обнаружился портье с набриолиненными волосами. Крутая лестница вела на второй этаж гостиницы. Портье сообщил, что мадам подойдет с минуты на минуту. Не будет ли угодно господам тем временем присесть в салоне…
Салон украшали люстры, плюш, плерезы, запыленные цветы в горшках, граммофон и огромное зеркало во всю стену. Пахло духами, пудрой и холодным сигаретным дымом. Мими, несколько обеспокоенная, проговорила:
— О боже, ты думаешь, что здесь…
— Мгм, — сказал Томас.
Полковник, чья нравственность взбунтовалась против этой обители греха, объявил:
— Мы немедленно уходим!
Вошла красивая женщина лет тридцати пяти. Ее волосы цвета львиной гривы были коротко подстрижены, макияж безупречен. Она излучала энергию. Это была женщина, знавшая, что такое жизнь, и находившая ее в целом забавной. Формы дамы немедленно возбудили интерес Томаса Ливена. Голос дамы прозвучал несколько хрипловато:
— Добро пожаловать, господа. О, вас трое! Прелестно. Я Жанна Перье. Могу ли я представить вам несколько моих маленьких подружек?
Она хлопнула в ладоши.
Отворилась дверь, обитая красными шелковыми обоями, вошли три молодые девушки, одна из них — мулатка. Все три были красивы и все три — в чем мать родила. Они с улыбкой продефилировали к большому зеркалу, образовав полукруг. Тем временем заговорила интересная дама с волосами цвета львиной гривы:
— Позвольте познакомить вас. Слева направо: Соня, Бебе, Жанетт…
— Мадам, — слабым голосом прервал полковник.
— …Жанетт из Занзибара, она…
— Мадам! — прервал полковник окрепшим голосом.
— Мсье?
— Здесь какое-то недоразумение. Мы хотели поговорить с вами наедине, мадам! — полковник поднялся, приблизился к Жанне Перье и тихо спросил: — Что сказал муравей стрекозе?
Глаза Жанны Перье сузились, когда она тихо ответила:
— Так пойди же попляши.
После этого она вновь хлопнула в ладоши и сказала красавицам:
— Можете идти!
Троица, хихикая, удалилась.
— Вы должны извинить меня, я понятия не имела… — Жанна улыбнулась и взглянула на Томаса. Похоже, он ей понравился. Лоб Мими вдруг прорезала гневная складка. Жанна продолжала:
— За два дня до своей смерти брат ввел меня в курс дела. Он назвал мне и пароль, — она обратилась к Симеону. — Значит, вы тот господин, который доставил папку. Но о другом господине, который должен забрать ее, пока ни слуху ни духу.
— В таком случае мне придется какое-то время ждать его. Он в крайне опасной ситуации.
Томас подумал: и она станет еще более опасной по его прибытии. Ибо он не должен получить черную папку. Сейчас она у Симеона. Ему ее не сберечь — я об этом позабочусь. Я предотвращу новую беду, не допущу, чтобы пролилось еще больше крови… Лучше бы вы все оставили меня в покое! Теперь я в игре — и играю по своим правилам! Он обратился к Жанне:
— Мадам, вам известно, что Тулуза переполнена. Не могли бы вы сдать нам две комнаты?
— Здесь? — взвилась Мими.
— Дитя мое, это единственная возможность, насколько я вижу… — Томас послал Жанне
