Садами, потом по мокрому жнивью убранного поля, под мелким обложным дождём, долго шли трое разведчиков и Радуле за своим проводником. В винограднике, где среди высоких кольев темнели узловатые, со сморщенными листьями лозы, провожатый остановился, что-то зашептал Радуле.
Тот, выслушав, перевёл разведчикам:
– Здесь шоссе рядом, из Белграда на Радуевац. Немцы ездят… Место подходящее.
Проводник, попрощавшись, ушёл.
Засели в винограднике возле обочины шоссе. По-прежнему монотонно шелестел дождь. Разведчики прислушивались: не едет ли кто-нибудь? Но пуста была теряющаяся во тьме дорога. Наверное, ездить ночью гитлеровцев отучили югославские партизаны. Пожалуй, придётся ждать до рассвета.
Близилось утро. Дождь постепенно редел. Вот он совсем прекратился. Ещё недавно разведчикам, продрогшим и всю ночь не смыкавшим глаз, хотелось согреться, хотя бы минуточку поспать. Но сейчас, когда побелело небо, они уже не замечали усталости. С нетерпением смотрели на дорогу. Вдали на шоссе послышался глухой нарастающий гул. Это со стороны Белграда в направлении Радуеваца шла колонна грузовиков.
Разбрызгивая грязь и ревя, огромные машины с крытыми брезентом кузовами прошли мимо. Морозов наторённым глазом разведчика успел заметить, что они нагружены ящиками с боеприпасами; запомнил, какие опознавательные дивизионные знаки имеют машины на бортах. Немного погодя в том же направлении прошло ещё несколько грузовиков. Прогромыхали мимо, оглушительно лязгая гусеницами, три больших тягача с пушками на прицепе. Морозов отметил и это.
Долго сидели разведчики близ обочины, наблюдая за движением. По тому, сколько и каких машин проходило, можно было предположительно установить, какие силы подтягивает противник.
Машины двигались вереницами. Пеших или едущих на повозках гитлеровцев, как назло, не появлялось. И становилось всё более очевидным, что здесь, на шоссе, тем более уже днём, вряд ли удастся взять «языка». Но всё же Морозов решил подождать ещё – вдруг представится какая-либо возможность. А тем временем Радуле пусть сходит и разведает, как безопаснее пройти в Радуевац. Там, несомненно, много немцев. В тылу они менее осторожны, чем на прифронтовой дороге, значит, будет легче взять «языка» и собрать сведения о противнике.
Радуле ушёл.
Сидя с Глобой и Чичило в засаде у дороги, Морозов с тревогой думал: когда вернётся Радуле?
А Радуле осторожно шёл к Радуевацу полем, чуть в стороне от дороги.
В этот серый осенний день безлюдны были поля и виноградники со стоящими кое-где среди них сарайчиками, в которых обычно хранится инвентарь.
Но вот Радуле показалось, что возле одного из сарайчиков тянется вверх в безветренном утреннем воздухе лёгонький дымок. Он подошёл поближе к сарайчику, спрятался за мокрыми виноградными лозами, присмотрелся. Перед дверями – таганок-треножник, под ним вьётся огонь, облизывая закопчённый котелок. Возле огня, нахохлившись, укрыв плечи кожушком, сидит черноволосая девчушка лет двенадцати, большой деревянной ложкой мешает в котелке. Из глубины сарая слышится какое-то тюканье: не то тешут, не то рубят. Наверняка здесь нет немцев.
Радуле, уже не таясь, подошёл к огню:
– Здравствуй, красавица!
Девочка молчала, глядя на него с удивлением, но без особого страха.
– Кто тут есть, кроме тебя? – спросил Радуле.
Девочка не успела ответить – из сарая вышел старик, седовласый, с длинными сивыми усами, свисающими к бритому подбородку, с морщинистым лицом, в распахнутой старенькой суконной куртке, с топором в руке.
Старик, оказавшийся жителем ближней к Радуевацу деревеньки, охотно вызвался помочь. Он рассказал, что в их деревушке стоит около батальона немцев, прибывших два дня назад, а есть ли они в соседних деревнях и сколько их – не знает. Но внучка – он показал на девочку – сможет обойти ближние деревни и узнать всё, что нужно. Ей это будет сделать легче: на неё не обратят внимания.
В ответ на расспросы Радуле о немцах в Радуеваце старик ответил: «Слышал, что их там много, но сам в Радуеваце не бывал». Старик сказал, что на окраине Радуеваца живёт его ровесник и старый приятель Иосип Ковачевич. Пусть Радуле ведёт советских товарищей к Иосипу, тот им поможет.
Старик посоветовал идти в Радуевац под вечер, когда туда обычно возвращаются местные жители, у которых были какие-либо дела на поле. К тому времени вернётся и внучка.
Договорившись со стариком, что тот будет ждать русских к вечеру, Радуле вернулся к разведчикам. Он нашёл их на прежнем месте, у дороги.
Когда короткий осенний день подошёл к концу и начало смеркаться, Радуле, Морозов, Чичило и Глоба пришли к сараю. Девочка уже вернулась. Радуле расспросил её. Она подробно рассказала обо всём, что видела: в какой деревне сколько немцев, в каких местах они роют окопы, где стоят их пушки.
Когда Радуле перевёл ответы девочки Морозову, тот сказал:
– Поблагодари девчурку и деда, да пора идти. Проверив ещё раз, надёжно ли спрятаны под одеждой гранаты и пистолеты, каждый из разведчиков взял по большой вязанке топлива – сухих кукурузных стеблей, которые им приготовил старик. Попрощавшись с ним, полевой тропкой, которую он им указал, направились к Радуевацу.
В селение вошли ещё засветло, не возбудив ничьих подозрений. Нашли нужную хату, пробрались к ней задворками, бросили вязанки, постучали.
Иосип Ковачевич сначала испугался, увидев незнакомцев. Но, узнав от Радуле, кто послал их, стал очень приветлив. Он довольно подробно рассказал, сколько немцев в Радуеваце, где их склады боеприпасов, береговые батареи, нацеленные на Дунай. Сообщил также, что в Радуеваце немало немецких моряков: где- то неподалёку германское командование приказало затопить корабли. Моряки же поставлены в оборону по берегу.
