– Изолировать их обеих? Но это же абсурд.
Хатч, наклонившись вперед, вцепился в край стола. Том никогда еще не видел его таким возбужденным.
– Я бы поставил охрану, чтобы держать это существо подальше от нее. Любой ценой!
Том только покачал головой. Он всегда подозревал, что Хатч – скрытый параноик. Теперь же, под давлением обстоятельств, это вышло наружу. Так всегда случалось, когда люди подвергались давлению. Некоторые из них сдавались, другие же добивались удивительных результатов.
– Послушайте, я приму это к сведению. Но группа должна собраться в восемь, и я хочу увериться, что все прибудут вовремя.
Этого оказалось достаточно, чтобы Хатч с гордым видом ушел. Прекрасно. Минут через пять можно начинать обзванивать лаборатории. Тому нужно было немного побыть одному, привести в порядок свои мысли. Из гордости он ничем не выдал своих чувств Хатчу, но, по правде говоря, он тоже был напутан. Проблемы у Сары гораздо серьезнее, чем она думает, – это с очевидностью следовало из проведенных анализов. Аналогия Джеффа, сравнившего кровь Мириам с паразитическим организмом, подтверждалась. Сару ждет ужасное будущее, ведь в конце концов, если до этого дойдет, она просто умрет от голода, так как тело ее не сможет справляться с потребностями этого организма в питании.
Однако больше всего его беспокоило не это. Он почти безгранично верил в возможности Риверсайда. Что бы там ни случилось, они спасут Сару. Но он не мог понять, зачем Мириам это сделала. Он вспомнил, как два вечера назад она читала в палате книгу Сары.
Чем больше он обдумывал ситуацию, тем очевиднее становилось, что появление Мириам в клинике было запланировано, вплоть до заявления о ночных ужасах, сделанного с целью возбудить интерес у Сары.
Тонкий подход. Но Том и сам был неплохим стратегом и умел так выстраивать события, чтобы со стороны они казались как бы случайными. Он не мог не восхищаться Мириам.
Все ее действия вели к одной цели – переливанию крови. С другой стороны, это ведь не было попыткой убийства. Зачем такие сложности? Есть тысячи более легких и менее опасных с точки зрения раскрытия преступления способов убить кого-нибудь. Кровь, текущая в венах Сары, указала бы преступника гораздо точнее, чем отпечаток пальца. Нет, причина должна быть другой.
Но что это за причина, Том не имел ни малейшего представления. Возможно, она была настолько чуждой человеческому мышлению, что с обычной – человеческой – точки зрения могла не иметь никакого смысла. Они только-только начали изучать Мириам. То, что происходило в ее мозгу, годами – если не вечно – могло оставаться для них загадкой. И тем не менее они должны были постараться разгадать ее. Он хорошо представлял себе ситуацию, которая могла случиться в ближайшем будущем – если Сара серьезно заболеет, – когда сама ее жизнь, быть может, будет зависеть от глубины их понимания.
Он нажал кнопку интеркома в надежде, что секретарша еще не ушла. Ответа не было. Это его вина, он не попросил ее остаться. Устало вздохнув, он вернулся к расписанию и стал звонить по лабораториям.
Ему отвечали ясные, возбужденные голоса. Какая ирония судьбы. Он находится сейчас в самом центре событий, на пути к одному из самых необычайных открытий в истории – а в голове у него одни скверные предчувствия.
Саре он позвонил в последнюю очередь. Она просила еще немного времени. Ему пришлось ей сообщить, что другие к восьми уже будут готовы.
– Ты, несомненно, говоришь это всем.
Он понимал, что заслужил подобные подозрения, однако сказал:
– Не говорю, и, как ни странно, это правда.
– Ну тогда придется идти. Эти ЭЭГ – просто черт знает что. Альфа и лямбда-ритмы почти нечитаемы, все остальное не соответствует обычным нормам. Подозреваю, нам придется заново изучать работу мозга, иначе как понять, что здесь происходит.
– Ты себя чувствуешь нормально?
– Не зацикливайся на этом. Я сообщу тебе, когда – и если – мои симптомы потребуют к себе большего внимания. Я не хочу оскорблять тебя в лучших чувствах, Том...
– Ты уверена? Без всяких шуток?
– Ты жалеешь самого себя? Я стараюсь не давать тебе поводов к беспокойству. Просто позволь мне заниматься своим делом. Если у меня возникнут проблемы, поверь, я тебе скажу.
Сара испытывала невыносимые страдания. Она заставляла себя притворяться заинтересованной, но не могла думать ни о чем, кроме еды. Расплата не за горами.
Все в ее глазах сейчас выглядели грешниками. А может, они просто слепы?
– Мы получили крайне интересную картину, – забубнил генетик. Он стал возиться с проектором над головой, и наконец на белом экране возник кариотип хромосома Мириам.
Бедная Мириам, она превращалась в пачку карт и графиков. Но что они могли сказать о ее красоте?
О ее духе? Никогда Сара не встречала людей столь сильных духом, столь свободных и смелых. Сара решила, что переливание крови было на самом деле актом храбрости и любви. Мириам хотела передать свой дар человечеству.
В качестве реципиента она выбрала Сару, потому что та уже многое знала о процессе старения. Она сделала блестящий выбор. Все они очень ошибались в отношении Мириам. В каком-то смысле они не имели права мешать этому эксперименту, как не имели права и задерживать Мириам. Она была просто добрым гением человечества, если не более того. К ней следовало отнестись с доверием, а не с подозрительностью и, разумеется, обойтись без жестокостей принудительного заключения.
И если переливание крови – акт смелости, попытка передать людям великий дар, то разве она, как реципиентка, не должна быть храброй?
Стоит ли думать о замене крови!
От нахлынувшего на нее голода Сара чуть не задохнулась. И Том, и Хатч – оба смотрели на нее. Ей удалось изобразить улыбку. «Мириам знает, как мне помочь, – думала она. – Никогда бы она такого не сделала, если бы не знала».
Ее ушей снова достигло бормотание генетика:
– В завершение цитологического анализа, мы окрасили G– и Q-полосы. На образце представлен небывало большой для высших млекопитающих хромосомный набор – шестьдесят восемь хромосом. Трисомии, каких-либо разрывов или транслокаций не обнаружено.
Сара едва могла усидеть на месте. Если бы они пошли ей навстречу, Мириам, вероятно, давно бы уже помогла ей в отношении этого ужасного голода. Он был сильнее, чем простой аппетит. Саре хотелось не еды. Это было похоже на какую-то пагубную привычку. Голод. Господи, помоги.
– Оба плеча хромосомы "р" и "q" – одинаковой длины. Это невероятное открытие. Присутствует поверхностное сходство с человеческой хромосомой, но только в самых общих чертах. Однако наблюдается сильное сходство с хромосомной морфологией приматов.
Заткнись, болтливый сукин сын.
– Еще одну проблему представляет половой аспект. Я бы усомнился, что половая жизнь представителей данного вида сходна с нашей или с жизнью других приматов, если уж на то пошло. Неопределенность, заключающаяся в шестидесяти шести хромосомах, XXY трехраздельный генотип несомненно говорят о присутствии признаков как мужской, так и женской конституции в одной и той же личности. В качестве следующего шага нашей работы я бы порекомендовал тщательное исследование половых органов.
Это и решало дело. Она не могла смириться с мыслью, что Мириам будет привязана к какому-нибудь столу, а этот сукин сын будет исследовать ее органы. Она вскочила, Том тоже начал было вставать. Мгновение она чувствовала себя загнанной в угол. Ей необходимо было подняться наверх!
– Расслабься, – сказала она по возможности спокойно. – Нужно ли устраивать панику, если я схожу в туалет?
Один Хатч последовал за ней. Они бок о бок пошли по коридору. Ему, казалось, тоже нужно было в комнату для мужчин. Сара подождала, пока он туда зайдет, и затем направилась к лестнице. На площадке она задержалась. Как она и ожидала, спустя мгновение Хатч появился в дверях. Она поняла, что им придется заняться особо. Они стояли лицом к липу. Он предостерегающе поднял руку. Она не была уверена
