Накатила боль, жгучая, мучительная, заставлявшая его опускаться на колени. Он молотил руками и ногами, но с каждым движением, казалось, все больше запутывался в том, что там было. Тонкие пальцы схватили его за волосы, обвились вокруг шеи. Он кричал и кричал, изо всех сил стараясь оторвать от себя похожую на веревки субстанцию. В щеку ему вонзился коготь и процарапал ее до самого подбородка. Взревев от боли, он ухитрился отдернуть голову в сторону, так что ноготь не дошел до сонной артерии.
Сара!
Руки Тома столкнулись с чем-то твердым – голова. Он изо всей силы оттолкнулся. Раздался треск, и пальцы, вцепившиеся в его волосы, разжались. Он бил снова и снова, чувствуя, как это существо хрустит под его ударами, словно стекло.
С трудом он поднялся на ноги и бросился в гостиную, стряхивая с себя вонючую пыль, оставленную этим существом.
Щека, лодыжки и руки у него сильно болели. Он всматривался в темноту. Убил ли он это существо?
Что это была за чертовщина?
– Сара, это я! Иди сюда! Ты должна выбраться из этого дома!
Он заметил какую-то тень в дальнем конце комнаты – высокая, тощая фигура с трясущейся головой. Она выглядела не более человеческой, чем то существо, которое на него набросилось. Контур ее неясно обрисовывался в свете, идущем с улицы.
Он не имел ни малейшего представления о том, что происходит. Но Сара находилась здесь – где-то здесь. Всеми фибрами своей души он страстно желал выпрыгнуть в окно, удрать, избавиться от заразившего этот дом чудовищного зла...
Но Сара была здесь.
– Эй, ты! Где она? – Он сделал шаг. Еще один. Голова существа перестала качаться. Оно внезапно упало на пол.
Из двери, ведущей в заднюю часть дома, появилось еще одно. Том видел, что оно идет как человек, у которого срослись коленные суставы. Затем оно тоже упало.
Снова раздался скребущий звук.
– Сара Робертс!
Звук становился громче по мере того, как существа ползли по полу. Подняв руку, Том коснулся открытой раны на щеке. В это мгновение он понял, что ему необходимо выбраться отсюда. Если они снова до него доберутся, он умрет.
Слева от него была веранда с застекленными дверями, ведущими в сад. Спотыкаясь, он подошел к дверям и, взявшись за ручку, дернул. Заперто.
Он не стал пытаться отпереть дверь, но схватил стул и швырнул его в стекло.
А потом, обезумев от ужаса, он бежал по саду между кустов в поисках забора. Он добрался наконец до края участка и взобрался на кирпичную стену, сильно порезав пальцы об осколки стекла, которыми был утыкан верхний край стены.
Оказавшись наверху, он на мгновение задержался и взглянул на дом. Света там не было. А внизу, неподалеку, дергались и раскачивались кусты, словно кто-то яростно продирался сквозь них.
Он спрыгнул вниз, с высоты шесть футов.
И снова вернулся в мир. Невдалеке шла женщина, ведя собачку на поводке. Он пронесся мимо нее до угла и подозвал такси.
– Травмпункт Риверсайда, – выдохнул он.
– Оно и понятно.
В ярко освещенной комнате пункта его раны зашили и перевязали руки. Он им сказал, что у него в квартире выпало стекло из окна.
Что произошло на самом деле, он не знал. Возможно, это была реальность, а возможно – иллюзия для того чтобы его отпугнуть.
Он отдал указание вызвать нескольких детективов из Двадцать третьего участка. Через полчаса он встретился с ними в своем кабинете.
– Так что вы хотите – чтобы мы пошли в этот дом и вызволили вашу подругу?
– Именно так, офицер. Я имею все основания полагать, что ее держат там против ее воли.
– Она была похищена?
– Психически, да. На нее воздействовали.
– Не очень-то это похоже на преступление. Если 6 она была несовершеннолетней...
– Ах, вот как! Вы что же, хотите сказать, что я не получу от вас никакой помощи?
– Доктор Хейвер, то, о чем вы рассказали, нельзя рассматривать как преступление.
Он отпустил их. Когда дверь закрылась, он уже не мог себя сдерживать. Он зарыдал от бессильной злости, закрыв лицо руками, чтобы приглушить звуки.
Сара ощущала полное умиротворение, пока не услышала, как кто-то зовет ее по имени.
Том?
Она плыла в мягких, ласковых волнах, в залитом лунным светом море...
Он кричал.
Она открыла глаза. В голове ее стоял живой образ Тома. «Я люблю тебя!» – крики накладывались один на другой, такие неистовые, что Сара закрыла руками уши.
Внезапно все кончилось. Через мгновение из-за двери донесся голос Мириам. «Все в порядке, – сказал голос, – теперь спи».
«Спасибо», – ответила она. Но подумала: «Пожалуйста, пусть он не умирает». Ей нужно идти к нему. Он зовет. Но для этого надо выбраться из постели. Она села, покачнувшись; ее затрясло, когда она поставила ноги на пол, и ей пришлось схватиться за стойку кровати.
Беспомощная, охваченная сном, она сползла на пол.
Голова упала на грудь; Сара жалела, что вообще вылезла из постели. Было так холодно! Открыв глаза, она попыталась собраться с силами, чтобы залезть обратно.
Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, что смотрит на чье-то лицо. Кто-то лежал под кроватью, неподвижный и молчаливый. Сара вздохнула – сил кричать у нее не оказалось.
Это лицо не было умиротворенным, оно было грустным.
Так вот какова «пища» Мириам. Сару затошнило при воспоминании о ней. И тем не менее она пела в ее венах. Сара медленно протянула руку. Ее глаза закрывались, и, словно в опиумном трансе, она гладила лоб человека, чью жизнь только что взяла.
Она
Мириам ходила по дому, сражаясь со своими неудачами. Тело Тома Хейвера найти не удалось. Она не удивилась, что он ускользнул. Нападавшие были отчаянны, но сил их хватило ненадолго. Бедняга, Сумев выжить, он добился только того, что ему придется умереть смертью еще более ужасной. Его нельзя было оставить в живых – слишком многое он уже успел узнать. Надо лишь действовать с умом, и его смерть можно будет организовать таким образом, что она послужит определенной цели.
Она прошла по следу из сломанных растений к стене садика. Там находился Эвмен, с протянутыми руками и разинутым ртом, стремившийся к пище, которую он все равно не смог бы проглотить. Он был просто отвратителен.
Она вспомнила, как лежала, положив голову ему на колени, на склонах Гиметта.
Она их всех возвратила на свои места, силой запихивая в сундуки. Наконец остался один лишь Джон, скорчившийся у стены чердака. Она подняла его, сжав одной рукой оба его запястья, и понесла, держа его в другой руке.
– Я знаю, что ты слышишь меня, любовь моя, – говорила она, помещая его в стальной контейнер. – Я пообещаю тебе то же, что обещала и другим. Слушай внимательно, потому что ты должен помнить это вечно. Джон, ты будешь рядом со мной, пока само время не придет к концу. Я никогда не покину тебя и никогда не забуду. Я никогда тебя не разлюблю.
