и другие. Намекалось на причастность к этому А.Б. Чубайса. Вывод был сделан таков: «Цифры показывают, что фактически осуществляется субсидирование определённых коммерческих банков в объёмах, превышающих дотации на содержание армии и сельского хозяйства, вместе взятых». Намёк прозрачен даже для президента.
И президент дал указание проверить и принять положенные меры. Бывший тогда ответственный работник администрации президента В. Печенев отметил, что «в течение 2-3 месяцев (примерно с февраля по апрель) Президент явно поддерживал Н. Егорова в его борьбе с корыстными нарушениями».[711] Всего то несколько месяцев. А потом, почему же он изменил своё отношение? Но об этом позже.
Заметим, что в записке говорилось также: «Ясно, что за всем этим стоит не простая халатность руководителей Минфина и других ведомств, а корыстные интересы определённых лиц, коррупция и казнокрадство в гигантских размерах. Как бы ни была сложна и опасна борьба с этими негативными явлениями, её надо решительно начать и довести до конца, ибо речь идёт о сужении или расширении социальной базы реформ, об авторитете государственной власти. Причём необходимо обеспечить публичный характер работы по преодолению названных негативных явлений».
Казалось бы, разберутся и примут меры. Но не тут то было. Ничего не произошло. Тот же Печенев по поводу содержания докладной записки написал: «Думая, что такие утверждения государство обязано либо официально — и непременно публично! — опровергать, либо подтверждать. Делать вид, что никто ни о чем ничего не знает — сверхцинично».[712]
Похоже, лукавит ответственный чиновник. Пора бы уже привыкнуть к такой практике. Интересно не это. Интересно как Борис Николаевич переходил от нападок на Чубайса к его возвышению и обратно.
Всего лишь в течение двух месяцев разворачивался прямо на сто восемьдесят градусов. Ведь повторялось это не раз (вспомним историю со взлётом и падением Полеванова[713] ). Но всегда Чубайсу удавалось взять реванш. Говорят, что на праздновании пятилетнего юбилея Госкомимущества он с угрозой произнёс: «Ещё не вечер. Победа будет за нами».[714] Такой он был не потопляемый. А почему бы это?
Ответ на этот вопрос не так и прост и мы, интригуя читателей, к нему перейдём позже. Когда самому автору истина станет более ясно и убедительной. Ясно лишь одно, что «заслуги» главного приватизатора лично перед первых российским президентом были велики.
14.7. Влияние «Тани»
14.7.1. Теперь от главного приватизатора, ушедшего в тень, перейдём к вопросу о смене руководства избирательного штаба Ельцина. Именно эта смена позволила ушедшему ( Чубайсу ) в конце концов вернуться. «Как сказал один остроумный и проницательный человек: „В политике не играют, а только без перерыва тасуют карты…“.[715]
О роли семьи президента в правление Ельцина мы уже говорили. [716] Первоначально родственники Бориса Николаевича не играли никакой особой роли в политике, но времена меняются.
Теперь супруги президента и его младшая дочь стали более влиятельны. «Аналитики и психологи Лэнгли долго раздумывали над происхождением матриархата в семье всесильного российского самодержца. Размышляет над этим феноменом и американский президент. Скорее всего, это из-за пожилого возраста, и главное, тяжёлого физического состояния „друга Бориса“, ранее не допускавшего родных и близких к своим служебным делам. Теперь положение иное: больной, дряхлеющий президент безоговорочно и полностью доверяет только им двоим, воспринимает серьёзно только их информацию, соглашается только с тем, что они рекомендуют».[717]
«Ключевой фигурой во вновь созданной команде стала тридцатишестилетняя дочь Ельцина Татьяна Дьяченко.[718] «Это придумал Юмашев, — вспоминает Березовский. — Он позвонил мне в шесть утра и говорит: „У меня есть совершенно гениальная идея“, И произнёс только одно имя: „Таня“. Я спросонья не вполне понял. „Что „Таня“?“. Он отвечает: „Таня должна работать с нами в аналитической группе“. …Идея действительно была гениальной, я тогда её недооценил. Это открыло доступ информации к президенту. До выборов оставалось мало времени, и принимать решение надо было мгновенно. А эти решения мог принимать только Президент. Поэтому нужна была оперативность и доверие к этому информационному каналу».[719]
Почему именно «Таня»? Частично, на эту тему мы уже говорили во второй книге.[720] Но тема младшей дочери президента слишком важна и поэтому стоит кое-что добавить.[721]
«У Тани, — вспоминал Коржаков, — видимо, с юности остался комплекс собственной нереализованности. Недаром Чубайс сразу после выборов заметил в узком кругу:
— Эта девочка полюбила власть. Давайте попробуем сделать из неё вице-президента».[722]
Как известно, вице-президент, как обычно принято, выбирается вместе с президентом и, вследствие этого, не может быть им сменён, в отличие от других должностных лиц. Ельцин не раз менял состав своей команды, но он не мог сменить своих родных. Во-первых, потому, что они всегда будут родственниками. А, во-вторых, потому, что Ельцин был по характеру семьянином.
Войти в полное доверие, стать незаменимым для президента и быть в нужный момент рядом с ним. Кто мог быть таким человеком? Казалось им является Коржаков. Но оказалось, что это только казалось. Зато было известно, что президент не любит, когда вокруг него постоянно крутятся одни и те же лица (что он, кстати, писал о Бурбулисе[723] ). Но жена и родная дочь — исключение, тем более любимая дочь, живущая в одном доме с отцом.
«Лично я, — писал В. Стрелецкий, — не имею ничего против супруги и дочери Ельцина. Милые, даже симпатичные женщины. Но когда жена и дочь начинают влиять на политическую ситуацию в стране — хорошего от этого ждать не приходится. Во-первых, им никто не давал такого права. А во-вторых, женщин обработать куда легче, чем мужчин.
Татьяна и Наина Иосифовна стали жертвами как раз такой обработки. Обе они находились под чарами Юмашева, Чубайса, Березовского и прочих бабкоделателей».[724]
Это из русской классики. Слова Фамусова в комедии Александра Грибоедова «Горе от ума».
Есть такое русское выражение: дурной пример заразителен. В данном случае, ударение следует сделать не на слове «дурной», а на слове «заразителен». В президента Франции Ширака была дочь Клод, которая участвовала в создании нужного образа своего отца среди населения. Вот этот-то французский пример и действовал на русского президента.[725]
Сама дочь первого российского президента рассказывала: «Никаких конкретных обязательств мне никто не формулировал. Для меня вообще это предложение папы было полной неожиданностью. Мой Глебушка[726] обычно просыпается рано, и мы вместе с ним перед завтраком всегда идём к папе чмокнуть его в щёчку. Иногда удаётся. Когда началась предвыборная кампания, я, естественно, беспокоилась, высказывала свои замечания. И однажды утром папа предложил мне: давай, присоединяйся. Так я оказалась в штабе, стала присутствовать на заседаниях, вникать в суть дела. Сейчас большую часть дня провожу с папой, езжу с ним по стране. Я как бы занимаюсь всем. Потому что очень хорошо знаю и понимаю его».[727] Заниматься своим малолетним сыном Глебом её уже было некогда.[728]
«В заграничном тендеме: отец-президент и дочь-помощник такие деятели, как Березовский, Юмашев и Чубайс, увидели пример, достойный подражания. Им давно требовался близкий к Ельцину человек, честолюбивый, малопрофессиональный, внушаемый, но которого шеф ни при каких обстоятельствах не отдалит от себя. Та н я оказалась идеальной кандидатурой. Она с наслаждением вошла во власть и особенно не терзала себя размышлениями: кто и зачем это вхождение устроил?».[729]
«…Решающую роль в замене Коржакова сыграла дочь Ельцина Татьяна Дьяченко, должность которой не предусмотрена Конституцией, но чей голос — по свидетельству средств массовой информации — был
