первых. Самым лучшим способом сотворить это быстро и достоверно было сделать телевыступление.[1028] Но «СМИ сделало все возможное, чтобы избиратели не догадались, что голосуют за недееспособного и манипулируемого главу государства, у которого, оказывается, „всего лишь сел голос“…».[1029]
«Зюганова противоправно не пустили на телевидение, где он вместе с Говорухиным собирался в законное время, выделенное избиркомом для КПРФ, сообщить о новом тяжёлом инфаркте Ельцина и его неспособности выполнять президентские функции в ближайшее время. Кстати говоря, именно это обстоятельство дало Зюганову моральное право впоследствии напоминать прямо или косвенно об этом при очередных временных „отставках“ Президента по многочисленным болезням, операциям, простудам, в результате которых тот не работал в полную силу по много месяцев в году».[1030]
А, во-вторых, российский менталитет не похож на американский. Что тоже не стоит сбрасывать с внимания. Некоторые наши разлюбезные сограждане, все же поняв, что президент болен, решили бы его пожалеть и выбрать. Умом Россию не понять. Вот только можно ли в такую Россию верить?
Заметим, что в соответствии с законодательством сведения о состоянии здоровья высших должностных лиц Российской Федерации не могут быть государственной тайной. [1031]
Но это на бумаге. А вот как в жизни со слов самого президента: «На второй день после инфаркта, 28 июня, из обычной гостиной, куда теперь перенесли мою кровать, устроили что-то вроде рабочего кабинета. Оператор (наш, кремлёвский) долго мудрил, чтобы ничего липшего в кадре не было, особенно рояля, который по традиции всегда тут стоял, и, само собой, кровати. Медицинскую аппаратуру чем-то накрыли».[1032] Борис Николаевич пишет об этом совершенно спокойно, не особенно обращая внимание, на то, что признает обман своего народу, признает (как минимум) балансирование на грани закона. Дело прошлое, в мелких грехах можно и сознаться. Вот только можно ли назвать мелким грехом обман своего всего народа.
Ельцин и признает: «Конечно, я и мои помощники ходили по лезвию бритвы: позволительно ли было скрывать такую информацию от общества? Но я до сих пор уверен в том, что отдавать победу Зюганову или переносить выборы было бы во много раз большим, наихудшим злом». [1033] Оказывается закон все же можно нарушать, если это нужно. Ну, что тут скажешь? Жираф большой, ему видней.
Для объективности заметим, что необоснованно скрывать от своих сограждан состояние здоровья кандидатов в президенты — «прерогатива» не только нашей страны, но других, включая даже тех, которых относят к странам с развитой демократией.[1034]
14.13.4. Но вот выборы состоялись. Формально победил Ельцин. Однако, все здравомыслящие люди сомневались в реальности этой победы. И основания для сомнений были существенные. Назовём только некоторые из них:
— прежде всего, низкие стартовые возможности Ельцина. К началу избирательной кампании его популярность была крайне низка. Однако к концу он вышел лидером с заметным перевесом. В сказках бывает все, но ведь это сказки, а не народные симпатии. «Если к тому же учесть, что партия власти („Наш дом — Россия“) набрала на думских выборах в декабре 1995 года лишь 10% голосов и личный рейтинг президента ещё в феврале, по данным всех социологов, составлял около 6%, — то можно ли было честным способом поднять этот рейтинг за четыре месяца до объявленных 53%?».[1035];
— очевидное использование административного ресурса командой Ельцина. «…По данным Европейского института средств массовой информации (ЕИСМИ) Ельцину до голосования 16 июня 1996 г. было предоставлено 53% эфирного времени, выделенного на всех кандидатов. Зюганову выделили 18%, а оставшееся время получили остальные кандидаты».[1036]
— очевидное преимущество всех остальных конкурентов (включая основного) в плане состояния здоровья. Как это не пытались скрыть от широких масс, но получалось все равно только наполовину. Даже, если учитывать некоторую искаженность российского менталитета (пожалели себя на голову), то таким состраданием заражены все же далеко не все;
— явное вмешательство иностранных сил в ход избирательной компании. Об этом уже говорились в пункте 1 4.7.3. настоящей книги. Однако, на самом деле свидетельств гораздо больше. Например, Пол Хлебников писал: «Правительство США многократно восхваляло режим Ельцина, как „демократический“ и „реформаторский“, чем нанесло существенный вред либеральным принципам, по которым живут на Западе. Этот вопрос встал ребром в ходе предвыборной кампании 1996 года в России, когда администрация Клинтона оказалась перед выбором: поддерживать Ельцина или же коммунистического кандидата Геннадия Зюганова. У США не было оснований поддерживать ни того, ни другого. Когда тебе предлагают выбор из двух зол, но выбирать на самом деле не обязательно, правильнее всего воздержаться. Но администрация Клинтона отошла от официальной американской политики не вмешиваться в демократические выборы, протекающие в других странах, и оказала Ельцину солидную помощь, поддержав его кампанию и лозунгами, и средствами».[1037] Имеются и другие свидетельства.[1038]
— явно видное превышение ельцинской командой расходов над той суммой, которая была предусмотрена в законе.[1039] Одним из ярких и всем известных проявлений этого стала коробка с полумиллионом долларов (см. пункт 14.11. настоящей книги), но это далеко не единственно доказательство, лежащее на поверхности, были и другие;
— систематическое нарушение со стороны ельцинской команды правил «игры» (в том числе довольно широко известные нарушения)[1040];
— признание ряда лиц, причастных к проведению избирательной кампании. Например, Коржаков признал: «… Зюганов на тех выборах получил голосов объективно больше, чем Ельцин. Но сработала государственная машина, счётная комиссии, и сегодня мы имеем то, что имеем». По мнению американских источников из Агентства национальной безопасности, Ельцину приписали до 8 млн. голосов».[1041] По-простому называется это фальсификацией. А для эффекта можно назвать и государственным переворотом, ведь фальсификация (если, она, разумеется, имела место) и означает незаконное получение власти.
А Коржаков, между прочим, был одним из руководителей избирательного штаба Ельцина (причём, контролировал надёжность этого штаба), ему ли не знать как все было на самом деле? Мало того, он мог располагать доказательствами этого. Ведь говорить такие вещи, без возможности подкрепить их доказательствами, Коржаков вряд ли бы стал. Зачем ему нарываться на возможность обвинения в обмане?
14.13.4.1. Как видим, были серьёзные основания сомневаться в объективности подсчёта результатов второго тура выборов. Но тут произошла ещё одна небольшая сенсация в поведении Зюганова. Для начала опишем её словами лиц, симпатизирующих ему. «Формально отставание Зюганова было значительным (13, 5%) и он практически сразу признал без оговорок своё поражение. Хотя в ходе выборов были обнаружены массовые нарушения, Зюганов не стал подавать протеста, ибо было совершенно очевидно — власть при наличии мощного перевеса может даже их признать, но при этом раскрутить новую антикоммунистическую кампанию. Кроме того, Зюганов не хотел, чтобы раскол страны, проявившийся после выборов от Смоленска до Владивостока, сохранился и прошла межа через всю страну. Нормальные отношения в стране — это диалог власти и оппозиции, нормальный и постоянный».[1042] Выглядит даже благородно.
С чего бы это ведущая фигура оппозиции стала такой покладистой. Ну, просто все осознающей. Правда, авторы вышеприведённого оправдания для руководителя КПРФ, чуть ранее написали строки, которые можно рассматривать как одну из версий покладистости: «Существует даже точка зрения, что если бы Зюганов одержал победу, то был бы введён чрезвычайный вариант, исключающий его вхождение во власть. Зюганов знал это из надёжных источников в ФСБ».[1043] Примерно аналогичные догадки высказывали и другие.[1044] Но ведь формально он проиграл, а видимой причины признавать своё поражение не было особого смысла.
