Я посмотрел, как Лильяна рассекает воду, и медленно покачал головой. Честно говоря, я был плохим пловцом. Даже для того, чтобы нырнуть в горное озеро, мне приходилось собирать всю свою храбрость.
– Она утонет!
Атара подошла и улыбнулась Мэрэму.
– Утонет!.. Она, похоже, плавает как рыба.
– Океан опасен даже для хороших пловцов.
– Тогда, может, тебе самому за ней сплавать?
– Ты с ума сошла! Я вообще плавать не умею!
– Я тоже, – созналась Атара.
И уж точно никто не умел плавать так, как Лильяна. Все мы смотрели с берега, как она уходит далеко за линию белопенных волн прибоя.
Потом распухшее искусанное комарами лицо Мэрэма побелело, словно очередной монстр выпил из него всю кровь. Мой друг указал на Лильяну, рядом с которой вдруг появились два серых плавника, разрезавших воду с необычайной быстротой.
– Акулы! Акулы! Боже, ее съедят акулы!
В следующие несколько секунд, пока я глубоко дышал, ощущая, что сердца спутников колотятся так же быстро, как мое собственное, еще десять или двенадцать плавников образовали кольцо вокруг Лильяны. Оно быстро сжималось, словно петля вокруг шеи.
Голубоватая тень выскочила из воды в нескольких ярдах от Лильяны и с плеском упала обратно. Еще две поднялись на поверхность и выпустили дыхание со взрывом брызг, тогда как остальные высунули головы и заговорили на скрипящем языке, еще более странном, чем песни Альфандерри. На длинных заостренных мордах этих существ, казалось, играла постоянная улыбка. Мастер Йувейн назвал их дельфинами, когда-то самыми многочисленными, если не самыми могущественными представителями Морского народа.
Долгое время дельфины плавали возле Лильяны. Они выпрыгивали из воды – похоже, исключительно ради удовольствия – и толкали ее носами, изгибая гладкие красивые тела, все это время не переставая свистеть и щелкать.
После получаса подобных шалостей Лильяна направилась к суше. Два дельфина доплыли до линии прибоя и наблюдали за тем, как она поймала подходящую волну, которая вынесла се на берег. На мелководье Лильяна выпрямилась – вода ручьями стекала с ее оливковой кожи и светлых волос, – а дельфины собрались неподалеку от берега, словно советуясь друг с другом.
– Как ты узнала, что Морской народ там? – спросил Мэрэм, когда Лильяна оделась и подошла к нам. – Ты и вправду их почуяла?
– Да, мой недоверчивый принц.
Она бросила взгляд на скрипевших дельфинов.
– Они говорили с тобой? – спросил я.
– Говорили. – Ореховые глаза были печальны и задумчивы. – Но боюсь, что я их не поняла.
– Много тысяч лет, – промолвил Кейн, – никто не может говорить с Морским народом.
Лильяна посмотрела туда, где серебряным колесом над дельфинами кружился Огонек.
– Они
– Ха, зачем Морскому народу с нами говорить? С самой эры Мечей люди охотятся на них, словно на рыб.
– Нам есть что сказать друг другу, – задумчиво произнесла Лильяна.
Мы стояли на берегу, глядя на огромный барьер воды, отделявший нас от дельфинов. Потом Альфандерри неожиданно поднял руку.
– Смотрите, уплывают!
Все дельфинье племя поплыло вдоль берега на запад. Лильяна медленно кивнула, провожая их взглядом.
– Они хотят, чтобы мы последовали за ними.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю.
– Но куда они нас ведут?
– Куда считают нужным. – Похоже, мои сомнения были Лильяне неприятны. – Разве я спрашивала тебя, юный принц, куда ты ведешь нас на протяжении всех этих долгих дней?
– Все понимали, что мы идем к заливу Китов.
– И вот мы здесь. – Ее голос звучал спокойно и сдержанно, хотя внутри крылось великое возбуждение. – Ты поможешь мне понять, чего этот народ хочет от нас?
Мягкие испытующие глаза призывали вспомнить всю доброту, которую она излила на меня в этом путешествии. Не ожидая ответа, Лильяна быстро пошла вниз по берегу. Мне было предоставлено собрать остальных и побыстрее упаковать вещи.
Мы настигли ее мили через три. Пока Мэрэм и мастер Йувейн собирали вьючных лошадей и гнедую Лильяны, Альфандерри и я вместе с Кейном и Атарой поскакали вдоль кромки воды. После густой растительности Вардалууна было так приятно снова ехать по открытой местности!.. Эльтару радостно фыркал и мотал головой, когда я ослаблял поводья. Его копыта ударяли о влажный плотный песок и оставляли в нем огромные вмятины. Он был сильнейшим из коней и даже более быстроногим, чем резвая лошадка Атары, но все равно не мог сравниться в скорости с терволийцем Йоло, который несся вперед под веселую песню Альфандерри.
Что с нами сделали дельфины, если мы, не раздумывая, понеслись галопом за Лильяной, трудно сказать. Ибо они спокойно плыли в нескольких сотнях ярдов от берега, словно и не торопились привести нас в какое-то особое место.
– Может, они знают, где спрятан камень Света, – предположил Мэрэм, когда он и мастер Йувейн догнали Лильяну.
Предположение Мэрэма казалось неправдоподобным; впрочем, не более, чем остальные догадки относительно судьбы камня Света. После его слов мы долго хранили молчание – каждый думал о священной золотой чаше.
Солнце переместилось по небу к югу, а мы все ехали вдоль берега. Дюны постепенно сошли на нет, берег сузился до полоски каменистого песка в двенадцать ярдов шириной. Лошади ранили себе копыта на грубой почве, к тому же они все еще были слабы после Вардалууна и не могли долго бежать.
Потом, когда я уже боялся, что мы вообще не сумеем проехать между утесами и полосой прибоя, впереди возникла бухта, прорезанная в ровных белых скалах. Огромные камни выступали из песка и лежали на мелководье. Вряд ли нам удалось бы провести здесь лошадей, даже в поводу. Похоже, дальше за дельфинами мы следовать не могли.
Я заметил, что Лильяна смотрит на море, я сам посмотрел туда. Дельфины прекратили свое неутомимое плавание и собрались вместе в волнующейся воде. Они с великой настойчивостью щелкали и свистели, и их длинные улыбающиеся лица были направлены прямо к бухте.
Лильяна, конечно, не нуждалась в дальнейшем понукании, чтобы спешиться и начать осматривать берег. Мы занялись тем же. Привязав лошадей к паре здоровенных бревен, мы бродили среди обломков раковин, хрустящих под ногами. Там и сям, привлеченные блеском красивой гальки или золотой раковины, мы останавливались и рылись в песке, опустившись на колени. С каждой прошедшей секундой, под шум нашего учащенного дыхания и дикий грохот прибоя, казалось все более и более вероятным, что Сартан Одинан умер именно здесь. Время и неустанная работа волн, решили мы, погребли его тело под слоями ракушек и песка. Если копать в правильном месте, то можно отыскать его останки – и камень Света.
Мы искали весь долгий день. Дважды я думал, что вижу сияние Джелстеи… Увы, мы не нашли ни золотой чаши, ни других вещей, сделанных человеческими руками – или ангельскими. Мы давно бы сдались, если бы дельфины уплыли.
Когда солнце пылающей стрелой уже падало за океан, Лильяна коротко вскрикнула. Она нагнулась, подняла что-то с ковра раковин и держала в слабеющем свете так, чтобы все могли видеть.
