только одного – и тот опустился как раз на толстый нос Мэрэма. Придя в панику и желая его поскорее прикончить, мой друг совсем забыл о чувствительности собственного носа и огромной рукой чуть не приплюснул его. Хотя хитрый маленький комар избежал удара, кровь все-таки пролилась – по вине самого Мэрэма. Признаюсь, забавное было зрелище.

– Перестань надо мной смеяться! – Мэрэм прижал ладонь к кровоточащему носу. – Где твое сострадание? Не видишь, что я ранен?

«Рану» мастер Йувейн излечил при помощи нескольких клочков ткани и листика, засунув их Мэрэму в ноздрю.

– Побереги свою злость для настоящих врагов, – рявкнул Кейн. – Еще неизвестно, с чем придется здесь столкнуться.

Его упрек напомнил мне, что мы практически ничего не знаем о Лебяжьем. Да, драконов можно было не опасаться, но что нас ждало в чаще леса – трудно сказать.

Мы снова двинулись в путь: оберегая лицо, я щитом раздвигал папоротник, держа копье наготове. Впрочем, ничего опаснее рыжего лиса, перебежавшего нам дорогу, и нескольких пчел я не видел. Воистину, этот древний лес сразу пришелся мне по душе. Гигантские деревья, возвышавшиеся над коврами орляка, были обвешаны ведьминым волосом и сосульками мха, словно одетые в волшебные одежды.

Как ни странно, здесь я чувствовал себя как дома, хотя и не узнавал многих растений. Мастер Йувейн некоторые из них назвал: огромные кедры с красной корой, тисы и большелистные клены. Других и он никогда раньше не встречал. Однако выяснилось, что их знает Кейн. Он показывал нам мечевидные папоротники и конскую гриву, прелестные розовые рододендроны и синий болиголов, обросший длинной белой бородой… Каждое название он произносил, словно здороваясь со старым другом. И каждое название мастер Йувейн старательно записывал. Таков уж был его личный поиск – узнать каждую и всякую вещь в мире.

Мы продвигались медленно, так как земля под ногами густо заросла папоротником и круто поднималась. Встречавшиеся порой поваленные деревья образовывали предательские ловушки. Кейн назвал эти покрытые мхом стволы древесными няньками – разложившись, они служат чем-то вроде подстилки для других деревьев, роняющих туда семена.

– Никогда не видел такого пышного леса, – сказал Мэрэм, пыхтя неподалеку от меня. – Если камень Света действительно здесь, то как прикажете его искать? Я даже собственных ног не вижу.

Лильяна подошла к нему и заверила, что Сартан Одинан не мог забросить камень Света куда-нибудь в заросли мха.

– Не теряй надежды, юный принц. Может быть, мы отыщем его у той горы, что видели с корабля.

Три вершины теперь заслоняла стена растительности, однако если нам удалось сохранить правильное направление среди гигантских деревьев, то еще миль пять – и мы выберемся к склонам курящейся горы.

На то, чтобы проделать первые полмили, ушло около часа. Уже вечерело; похоже, до отхода «Снежной совы», то есть за три дня, мы успеем обследовать лишь крохотный уголок острова.

Наконец мы выбрались на гребень холма. Лес изменился и поредел, и в просветах меж кленами и тисами показалась прекраснейшая долина.

– О Боже! Там люди! – воскликнул Мэрэм.

Между гребнем, на котором мы стояли, и горами виднелись клочки зелени, которые могли быть только полями. Маленькие рощицы – вишневые и сливовые сады – темно-зелеными линиями выстроились вокруг полей. Пастбища покрывали длинный склон, ведущий к центру долины. Там, у подножия трех гор, сверкало синее озеро; у южного берега озера в окружении улиц и разноцветных домиков стояло большое квадратное здание из белого камня, отражавшее солнечный свет, что струился из просветов в облаках. Лильяне это зрелище напомнило развалины Храма Жизни в Трайе.

– Идем. – Мое сердце бешено стучало.

– Кто бы там ни жил, нам могут не обрадоваться. – Кейн покосился на долину. – Необходима осторожность, Вэль.

Я припомнил, как локилэни выследили нас и чуть не убили; тогда мы спаслись только благодаря счастливой случайности.

– Так будем осторожны. Впрочем, если идешь в львиное логово, осторожничать уже особенно нечего.

С этими словами я двинулся вперед. Атара шла слева, держа тетиву натянутой и всматриваясь в деревья, следом шел мастер Йувейн, потом – Лильяна и Альфандерри. За ними по пологому склону настороженно двигался Мэрэм, сжимая огнекамень и следя за каждой белкой и птицей в ветвях. Кейн как обычно, шел замыкающим.

Вскоре лес уступил место широкому пастбищу с редкими деревьями. Ромашки с желтыми сердцевинками и белыми лепестками высовывались из травы, соседствуя с тысячами одуванчиков. С размеренным жужжанием перелетая с цветка на цветок мирно собирали нектар пчелы. Откуда-то спереди, с пологих склонов, доносилось блеяние овец. Если мы и шли в львиное логово, подумал я, стискивая щит и копье, то львами, несомненно, были сами.

Следующая четверть мили привела нас в неглубокую котловину, наполненную свежим запахом синих цветов и овечьего помета. Впереди мы увидели стадо: пятьдесят или шестьдесят жирных овец паслись на мягкой зеленой травке, белое руно сверкало в солнечных лучах. Также мы увидели их пастуха. И он нас увидел. На его красивом лице застыло потрясенное выражение. Но, как ни странно, в ярких черных глазах не промелькнуло ни тени страха.

– Ди ниса палинаии , – сказал пастух, протягивая руки в приветственном жесте. – Ди ниса, ниса – лилилиа вайи?

Слова эти для меня не означали ничего. И, похоже, никто из нас не мог их понять, даже Альфандерри, державший в своей богатой памяти семена всех языков.

– Меня зовут Вэлаша Элахад, – сказал я, прижимая руку к груди. – А как зовут тебя и твой народ?

– Килима мисти , – Человек покачал головой. – Килима настамии .

Пастух был одет в длинную одежду, сотканную из той же белой шерсти, что покрывала овец. Высокий, примерно моего роста, с кожей цвета слоновой кости; длинный прямой нос придавал лицу большое достоинство. Его манеры были мягкими, любопытными, приветливыми. Он не носил оружия на плетеном разноцветном поясе, а в руках не держал ничего более угрожающего, чем посох. Это удивило меня еще больше, потому что по густым черным волосам и глазам, подобным черному янтарю, пастуха можно было бы принять за моего брата.

– О Боже! Вылитый валари! – воскликнул Мэрэм.

Друзья, собравшиеся вокруг пастуха, тоже отметили сходство.

– Тут какая-то тайна: затерянный остров, а на нем стоит воин валари, который совершенно не похож на воина. И он не говорит на человеческом языке, – сказал мастер Йувейн.

Если этот человек был для нас загадкой, то для него мы были загадкой еще большей. Пастух приблизился ко мне, как приблизилось бы дикое животное, потом медленно поднял руку и провел пальцем по лебедю и семи звездам на моем сюрко, постучал ногтем по шлему и медленно покачал головой.

– Ди ниса, верло. Кананжии ва?

Мне показалось грубым разговаривать с ним, укрывшись за забралом, и я снял шлем. Пастух уставился на меня так, словно впервые гляделся в зеркало.

– Ди ниса, ниса… Вансаи пару ди нисалу?

Затем он повернулся и внимательно осмотрел моих спутников. Почтительно улыбнулся Лильяне, нахмурил брови, разглядывая собственное отражение в сияющей лысине мастер Йувейна, потрогал пальцем темные кудри Альфандерри и на мгновение задержал взор на Кейне. Но дольше всего он изучал Атару, даже потрогал длинные светлые волосы – с восхищением, которое капитан Кэральд мог бы приберечь для настоящего золота.

– Ди носа атану. Атанасии, верло.

Что это за язык? – спросил Мэрэм, качая головой. – Ничего не могу понять.

Вы читаете Камень Света
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату