шкатулку. Он открыл ее, демонстрируя четыре ряда серебряных колец, лежащих на черной бархатной ткани. Кольца в первом ряду были с одним алмазом, во втором – с двумя и так далее. Гордостью и удовольствием моего отца как короля оставалось право награждать отличившихся на поле боя, создавая новых рыцарей и мастеров.
Посмотрев на толстые пальцы Мэрэма, он выбрал самое большое кольцо во втором ряду. Два алмаза засверкали в набирающем силу солнечном свете. Отец взял Мэрэма за руку и надел кольцо ему на палец. Кольцо рыцаря валари, такое же, как носил и я.
– За служение моему сыну, – проговорил он, пожимая руку моему другу, – за твое служение Мешу и всему Эа.
Лорды Меша и Ишки столпились вокруг Мэрэма, глядя на рыцарское кольцо, а Мэрэм покраснел от гордости и поблагодарил моего отца. Сотни лет никто, кроме воинов валари, не удостаивался такой чести.
Потом отец повернулся ко мне и снял с меня кольцо рыцаря. Затем выбрал кольцо из четвертого ряда, надел серебряный ободок с четырьмя алмазами мне на палец и поцеловал в лоб.
– Лорд Вэлаша, рыцарь Лебедя, Страж камня Света.
Я видел, что золотая чаша теперь сияет в руках одного из незнакомых мне ишканов. Остальные удивленно перешептывались, ибо никогда не слышали, чтобы валарийский рыцарь сразу получил кольцо лорда.
Мастер Йувейн подошел к Мэрэму, чтобы получше рассмотреть его новое кольцо.
– Боюсь, что по духу ты теперь валари.
– Видимо, так, сир. – Алмазы кольца отражались в карих глазах. – И я боюсь, что мне придётся официально отказаться от своих клятв Братству.
При этих словах мастер Йувейн улыбнулся и согласно склонил голову.
– Думаю, что ты отказался от них много миль назад.
Два короля послали оруженосцев, чтобы призвать свои армии подойти ближе и посмотреть на камень Света, а к нам подхромал лорд Харша. На морщинистом старом лице сияла яркая улыбка, а единственный его глаз уставился на меня.
– Лорд Вэлаша – ты не представляешь, как я рад произнести твое имя.
Мэрэм быстренько укрылся за широкой спиной Кэршара. Он смотрел в сторону, как ребенок в школе, который боится, что его вызовут.
– И сэр Мэрэм! – сказал лорд Харша, легко отыскав его взглядом. – Мы все рады тебя видеть.
– Вы? Я думал, что вы огорчитесь… э-э… тем, что вас огорчало и раньше.
Лорд Харша посмотрел на два алмаза в кольце Мэрэма.
– Может, и так. Но моя бедная дочь, с тех пор как вы уехали, ни о ком, кроме тебя, и не говорит. И вот это меня огорчает.
– Бихайра, – сказал Мэрэм, словно бы с трудом припомнив ее имя. – Прекрасная женщина.
– Да. Прекраснейшая из всех. И она будет рада увидеть, что тебя посвятили в рыцари. Чем мы можем почтить тебя за то, что ты принес нам?
– Э-э… может быть, немного вашего прекрасного пива, сир?
– Это ты получишь, сэр Мэрэм. И более того. Месяц Эште прекрасное время для свадеб, как ты думаешь?
– Сир?
– Да, прекрасное время. – Лорд Харша шагнул вперед, припадая на покалеченную ногу, и обнял Мэрэма. – Сын мой!
– Лорд Харша, я…
– В такой прекрасный день, как этот, меня может огорчить единственная в мире вещь, – добавил лорд Харша, улыбаясь Мэрэму и кладя руку на рукоять кэламы. – Это видеть, что моя дочь продолжает огорчаться и дальше. Ты меня понял?
Мэрэм понял и кинул на меня затравленный взгляд, словно умоляя прийти ему на помощь. Но в этом я помочь ему был бессилен.
– Эште, – сказал я, когда лорд Харша удалился, – настанет только через полгода. До этого времени еще много чего может произойти.
– Да, – с оптимизмом сказал Мэрэм. – Я могу полюбить Бихайру, почему бы нет?
– Можешь. Разве не любви ты искал на самом деле?
Теперь камень Света передавался из рук в руки между рыцарями, прибывшим к нашему собранию в центре поля, мой отец беседовал с королем Хэдэру, а Мэрэм показывал Йарашэну камень с отверстием, прожженным в Вардалууне при помощи красного джелстеи.
Азару взял меня за руку. Наши кольца лордов звякнули друг о друга.
– Прости, что сомневался в том, что камень Света может быть найден. Наш дед мог бы гордиться тобой.
– Спасибо, Азару.
– Но ты заставил меня побеспокоиться. Когда из Ишки до нас дошли новости насчет трясины, все мы потеряли надежду.
Я глубоко заглянул в его чистые черные глаза.
– Все, кроме тебя.
Мы пожали друг другу руки так крепко, что пальцы мои заболели.
– Ты переменился, Вэлаша.
Внезапно, будто подо мной проломился лед, я ощутил, что падаю в невыносимо холодные воды. В них собралась вся боль слепоты Атары, затемненной души Кейна, смерти Альфандерри.
– Вэлаша.
Я моргнул, увидев, что он вдруг заплакал, словно моя мука передалась и ему. Я понял, что Азару коснулся дар вэларды, переданный мне дедом. И что он ждет пробуждения во всех валари, а может быть, и во всех людях.
Теперь двенадцать тысяч воинов Ишки и десять тысяч мешцев наконец-то сошлись и перемешались в центре поля вокруг нас. По приказу своих лордов и капитанов они положили копья и щиты на снег. Белые снежинки, словно миллионы алмазов, сияли голубым и золотым и красным. Вскоре утреннее солнце растопит этот холодный покров земли, так же как камень Света растопил шесть тысяч лет ненависти, зависти и подозрений. Я повернулся и увидел, что воины короля Хэдэру и короля Шэмеша передают чашу из рук в руки, вдоль рядов, от одного к другому. Валари впивали его сияние яркими глазами и руками. Он освещал их, словно солнце. В каждом, как и в Азару, я видел золотую чашу, струящую свет сквозь их сердца. Она растопила их, растопила сами алмазные доспехи, сковывавшие всех нас. И это чудо, казавшееся почти иллюзией, но реальное, как влага в моих глазах, как любовь к Азару и братьям, к отцу и королю Хэдэру, ко всем ишканам, растопило и меня самого.
– Смотри, – сказал Азару, указывая в небеса, – вот добрый знак.
Я посмотрел наверх и увидел огромную стаю лебедей, летящих на юг над Верхним Раашвашем в земли Меша. Когда сердце мое раскрылось навстречу этому великолепному зрелищу и сердцам двадцати тысяч ликующих валари вокруг, я понял, что вэларда на самом деле – величайший из даров. Ибо радость моих братьев по оружию хлынула в меня, и я словно тоже поднялся в небеса.
– Этой ночью, – сказал Азару, глядя на лебедей, – они будут спать дома. Как и мы, ведь войны не будет. Что ты теперь станешь делать, Вэлаша, когда отыскал камень Света?
Что я хотел бы сделать?
Я повернулся и проводил взглядом лебедей, исчезавших за горами на юге. В том направлении лежали Лебяжья долина и три огромные горные вершины над замком моего отца. Меня ждали там мать и бабушка – так же, как в другом месте ждал дед. Атара ждала во тьме рождения нашего сына и возможности вновь увидеть красоту мира. Там, где яркие звезды горят холодным и ясным огнем, Элийины и Галадины ждали пришествия Сияющего. Все люди, все вещи мира всегда и везде чего-то ждут.
И мне надо подождать немного. Поиск завершен, но осталось еще одно: показать золотую чашу деду, который не сомневался, что однажды она отыщется вновь. Так что вскоре, ясной зимней ночью, я поднимусь на гору Тельшар или Эракель и встану на вершине с камнем Света в руке. Я буду вдыхать
