расти без препон и заполнять вселенную детьми наших детей? И все-таки…
– Да? – вставил Данло.
– И все-таки в самом начале истории Церкви было время, когда вопросы деторождения каждая супружеская пара решала самостоятельно.
– Понятно.
– У нас впереди масса времени, чтобы заполнить вселенную. Время есть Эде, и мы должны помнить, что Программа Прироста – это часть его Бесконечной Программы, которая будет действовать, сколько ей нужно, пока не остановится в конце всего сущего.
– Я не ивиомил, благословенная Харра, – с улыбкой заметил Данло, поглаживая флейту. – Меня в этом убеждать не надо.
– Да, наверно, – тихо засмеялась Харра. – Но мы действительно очень желали бы вразумить ивиомилов. Бертрам Джаспари сознательно закрывает глаза на то, что эту программу когда-то написали люди, такие же, как мы.
– Ее создали во времена Великой Чумы, да?
Харра чуть не выронила чашку от удивления.
– Откуда, пилот, вам может быть известно то, что так прочно забыли старейшины нашей Церкви?
– Я изучал вашу историю. – И Данло рассказал, что он каждое утро, надевая священный шлем, исследует разные кибернетические пространства. – Я отыскал ваши архивы, ваши исторические массивы – те, в которые доступ не запрещен. Там содержится много информации.
– Во время Чумы из каждых десяти детей умирало девять, а кое-где умирали девяносто девять из каждой сотни. Поэтому женщинам необходимо было рожать как можно больше.
– Но ваш народ пережил Чуму.
– Да, в отличие от многих других. Но мы верим, что заплатили за это дорогой ценой. Программа Прироста и по сей день сохраняет ту форму, в которой ее приняли Иви Сигрид Ивиасталир и старейшины ее Койвунеймина.
– И каждая женщина обязана родить не меньше пяти детей?
– Да, если она замужем.
– Но при этом ей желательно родить в десять раз больше?
– И еще больше, если ей дано. Таков идеал.
– Очень много детей получается.
– Слишком много, – тихо, почти шепотом, сказала Харра. – Слишком много наших людей питаются недостаточно хорошо.
Данло склонил голову, вспомнив, что значит быть голодным. Подростком, совершая путешествие в Невернес, он чуть не умер от голода на морском льду.
– Но ведь в Алгоритме сказано, что каждый преображенный будет вечно сыт бесконечным телом Эде?
– Да, но те, кто еще не преобразился, тоже должны чтото есть.
– Бертрам Джаспари сказал бы, что страдания, переносимые в этой жизни, – это тест, показывающий, кто достоин преображения, а кто нет.
– Да, сказал бы.
– И все ивиомилы поддержали бы его в том, что все страдания будут вознаграждены, когда Архитектор умрет и его “я” перейдет в вечный компьютер.
– Это все мои дети, пилот! – Харра показала на фотографию своей семьи. – Мои малютки. И они голодают. Истина о существовании зла и страданий входит в Четыре Великие Истины, но искать страдания без нужды – это хакр против Бога.
– Программа Прироста вызывает бездну страданий.
– Вот почему мы должны быть чрезвычайно осторожны при форматировании и редактировании программ.
– Программу всегда проще написать, чем переписать, да?
Харра кивнула.
– Ошибка, включенная в программу как решение временной проблемы, пусть даже очень серьезной, может причинить большой вред.
– Ошибка, – задумчиво произнес Данло. – Вроде вируса.
– Что вы имеете в виду?
– Иногда избавиться от ошибки становится невозможно, как от аномального вируса, внедрившегося в чью-то ДНК.
Харра печально улыбнулась этой жуткой метафоре.
– Мы боимся, что наша Святая Церковь всегда была консервативна. К сожалению, мы сохраняем не только позитивное, но и негативное.
– Такова суть каждого ортодоксального учения, разве нет?
– Да, вы правы.
– И все-таки ваша Церковь обеспечила себе путь к переменам.
– О чем вы?
– Я узнал, что Святые Иви могут принимать новые программы.
– И как же, по-вашему, это происходит?
– Я узнал, что Святая Иви является хранителем первого компьютера Эде. Первого вечного компьютера, в который он поместил свою душу.
– Не слишком ли много вы узнали? – улыбнулась Харра.
– Известно, что Программа Эде для вселенной внесена в этот компьютер и что одна только Святая Иви может контактировать с ней.
– Что еще вам известно?
– Что только Святая Иви может читать Бесконечную Программу Эде и решать, какие программы Церкви соответствуют ей, а какие нет.
– Неужели? – В темных, почти черных глазах Харры, устремленных на Данло, горел огонь нерушимой веры. Поток невысказанного прошел между ними, и Данло понял, что она никогда не пойдет на контакт с вечным компьютером Эде из экономических или политических побуждений.
– Если Святая Иви вдохновлена свыше, – сказал он, – и видит вещи в истинном свете, она, так там сказано, может переписывать старые программы или вводить совершенно новые. Это в ее власти, правда?
Харра выпила еще чаю и вздохнула.
– А не сказано ли там, что никто из Иви не пользовался этой властью уже пятьсот лет?
– Не знаю.
– Мы сознаем свою власть, пилот, но власть – непростая вещь. Мы имеем возможность контактировать с вечным компьютером Эде…И молимся о том, чтобы всегда использовать эту возможность для получения новых откровений.
– Да… понимаю.
– Мы обладаем также полномочиями принимать новые программы и вводить их в каноны Церкви – осуществлять перемены, как говорите вы.
– Ведь это и значит быть Святой Иви, да?
– Хотелось бы надеяться. Но мы Не уверены, есть ли у нас влияние, чтобы заставить всю Церковь принять новую программу.
– Вы думаете, что ивиомилы не согласятся с новой Тотальной Программой?
– Очень может быть.
– И что они не примут новой редакции Программы Прироста?
– Старейшина Бертрам определенно сказал, что не примут.
– Значит, вы боитесь раскола?
Данло, cжимая в руках флейту, смотрел в грустные карие глаза Харры, а она смотрела на него. Потом она отпила глоток чаю и сказала:
– Да, мы боимся раскола. Чуть ли не больше всего мы боимся, что Архитектор восстанет на Архитектора
