ивиомилы, посланные нами на Ленси, Зохерет и в другие миры, впали бы в ошибку и принесли наманам нечистый свет. Мы ни одному Архитектору не позволим впасть в ложные программы.
– Понимаю.
– Так ли это, пилот? А понимаешь ли ты, что Святому Иви придется когда-нибудь так или иначе восстановить контакт со всеми затерянными в космосе ивиомилами?
Данло помолчал, перебирая дырочки флейты, и спросил:
– Под контактом вы подразумеваете контроль?
– Все Архитекторы приносят обет послушания.
– Понятно.
– Ты согласен помочь нам? Ты знаешь, в чем мы нуждаемся. Ты мог бы обучить наших корабельных программистов космическому пилотированию.
Данло закрыл глаза, вспоминая, каково это – вести легкий корабль через причудливые пылающие пространства мультиплекса.
– Тогда мы сможем послать своих миссионеров даже на Таррус, и они вернутся к нам через несколько лет, а не через несколько жизней.
– Смогли бы, если бы я согласился обучать ваших ивиомилов, – поправил Данло.
– И что же?
– Мне жаль, но я не могу научить других быть пилотами.
Лицо Бертрама свело судорогой.
– Ты мог бы помочь нам, но ты не хочешь. Все в твоей воле.
– Нет. Мой Орден не разрешает нам, пилотам, делиться секретами своего мастерства, – Твой безбожный, беспрограммный Орден.
– Если бы я даже согласился нарушить присягу, обучение пилотов – очень трудное дело.
– Но возможное.
– Делать из людей пилотов – это величайшее достижение Ордена. Званых много, но избранных мало. И далеко не все избранные становятся кадетами, а уж пилотами и подавно.
Кадеты гибнут, вспомнил Данло. Погибнуть в мультиплексе очень просто.
– Нараинских детей вы согласились учить.
– Да.
– Нараинских еретиков!
– Мы и Архитекторов согласны учить – но для этого вам придется посылать своих детей на Тиэллу, в Академию Ордена.
– Этому не бывать, – отрезал Бертрам. – По-твоему, мы отдадим своих детей в руки наманов? Ни за что.
Данло поморгал при виде ненависти, которую Бертрам источал, словно пот.
– Разве это решает не Святая Иви?
– Совершенно верно. – Глаза Бертрама помертвели, как камни, – Святая Иви.
– Святая Иви Харра эн ли Эде, – с нажимом произнес Данло.
– Очень опасная женщина, – кивнул Бертрам. – Мы и раньше это говорили. Мы думаем, что она попытается переписать Тотальную Программу и Программу Прироста…
Данло промолчал, глядя в мертвенно-серый лед его глаз.
– Мы думаем, что она готова принять новую Программу, которая послужила бы памятником ее правлению.
Данло почувствовал, что и его глаза загораются несвойственной ему ненавистью. Бертрам, не выдержав его взгляда, отвел глаза в сторону.
– Но поддержки, которую она имеет в Койвунеймине, пока недостаточно для принятия Новой Программы, – довольно нервно заметил он. – Ей нужно знамение, пилот. Твой завтрашний успех позволит ей принять свою Программу и тем самым погубить Церковь.
Данло отсчитал пять ударов сердца и спросил: – Зачем вы пришли ко мне?
Взгляд Бертрама обежал всю комнату: красно-синего попугая в клетке, дверь, висячие цветы, алтарь, где светилась, подобно бесплотному ангелу, голограмма Николоса Дару Эде.
Наконец, весь мокрый от пота, старейшина отважился снова взглянуть на Данло.
– В твоей власти спасти нашу Церковь. Да, пилот, в твоей.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Ты можешь сказать, что еще не оправился после своего Вхождения к Мертвым. Тогда тебя не допустят к новому испытанию, а твоя гордость не потерпит ущерба.
Данло закрыл глаза и медленно покачал головой. Ему не верилось, что Бертрам может просить его об этом; он так растерялся, точно Бертрам обратился к нему на непонятном языке.
– Вы хотите, чтобы я добровольно… покрыл себя позором?
– Никакого позора в этом нет, пилот. Поступить, как велит тебе долг, почетно, а не позорно. Это поступок достойного человека, следующего Бесконечной Программе Бога.
Вот зачем ты пришел, подумал Данло. Все остальное было только прикрытием, ловкостью рук, как у фокусника.
– Ты готов помочь нам, пилот?
Данло потряс головой и выдул из флейты долгую ноту, похожую на крик снежной совы.
– А вот мы хотим тебе помочь. Окажем же помощь друг другу.
– Да, вы могли бы кое-что для меня сделать, – тихо, почти шепотом, сказал Данло.
Бертрам улыбнулся во второй раз за вечер.
– Долг каждого старейшины – помочь своим детям найти дорогу к истине.
– Сделайте мне одолжение, оставьте меня одного. – Данло мотнул головой в сторону двери. – Уйдите, пожалуйста.
Бертрам силился удержать на лице улыбку, но его внутренние программы препятствовали этому.
– Ты не так меня понял! – вскричал он, взбешенный отказом Данло.
– Напротив, очень хорошо понял.
– Выслушай меня, пилот!
– Нет уж, довольно.
– Мы просим твоей помощи в великом деле. – Бертрам потер свои потные руки, как трийский купец, предлагающий выгодную сделку. – И будет только честно, если мы дадим тебе что-то взамен.
– Мне ничего не надо.
– В самом деле?
– Оставьте меня одного – это все, о чем я прошу.
– Но когда ты говорил в Койвунеймине, ты просил не только об этом.
Боль вспыхнула у Данло, как раскрывающийся под солнцем огнецвет.
– Что вы… имеете в виду? – Но Данло хорошо помнил, что говорил в Койвунеймине в тот страшный день тлолта, выстрела и смерти, и знал заранее, что ответит ему Бертрам.
– Ты прибыл к нам в интересах своего Ордена, – сказал тот, – но и в своих тоже.
– Да. – Боль позади его глаз раздулась, как готовая взорваться звезда, и горячий комок надежды закупорил горло.
– Ты искал средство от Великой Чумы. Ты сказал, что она убивает племена алалоев, воспитавших тебя.
– Да.
– Ты надеялся, что мы, Архитекторы, знаем такое средство.
– Но его не существует. Харра не верит, что чумной вирус сконструировали Архитекторы Старой Церкви, и не знает такого средства.
– Наша Святая Иви знает не все.
Данло надолго затаил дыхание. Комок в горле разросся так, что не сглотнуть – как будто это его сердце застряло там, пульсируя от боли.
– Скажите, прошу вас, чего не знает Святая Иви?
Бертрам, по-прежнему торопясь, рассказал о поиске, который предпринял лично. Он как старейшина
