памяти. Вот о ком хотите? О ком – нибудь из вратарей? Ну, пожалуйста. «Спартак» прилетел в Прагу на матч Лиги чемпионов со «Спартой», в последний момент к команде присоединился выздоровевший Макс Левицкий. Все были одеты в сшитую клубом одежду, Максим же нарядился в светлый стильный костюм. Сколько же шуток на бедолагу обрушилось! И женихом его называли (автор Дима Парфенов), и единственным светлым пятном (Эдик Цихмейструк). На таможне кричали пограничникам: этот в белом – не наш, пускай идет к другому окошку (Бесчастных). Да и тренеры не отставали. Когда чешский болельщик подошел ко мне с просьбой о сувенире, я показал на Левицкого: «Все значки у нового администратора, вон у того, в модном пиджаке».
Макс – парень веселый. Поначалу смеялся вместе со всеми, потом подустал. Артем Безродный посочувствовал своему старшему товарищу: «Разденься, Максим, и мы оставим тебя в покое».
«Мы – то оставим, но тогда сбегутся девчонки со всего аэропорта», – не унимались спартаковцы.
Когда, переодевшись в гостинице, Макс вышел к автобусу, чтобы ехать на тренировку, ребята не хотели его впускать в салон. «Это кто такой? Настоящий Левицкий в белом пиджаке, а этот самозванец в спортивном костюме! Нам такой вратарь не нужен, иди переодевайся обратно».
С тех пор Макс старался не выделяться.
Что Горлуковичу хорошо, то немцу – смерть
Один из самых уникальных и потрясающих людей, с кем доводилось работать, – Горлукович. До возвращения в Россию Серега выступал в Германии. Так вот, говорят, что президент «Боруссии» долго колебался, подписывать ли «со странным русским» контракт. Чтобы определиться, пригласил Горлука на просмотр. Та зима в Германии выдалась жутко холодной. Немцы на тренировки выходили утепленными, как в 1941–м под Москвой. Горлукович же будто и не заметил мороза. На поле он появился без шапки, перчаток, в одних трусах и футболке. Немцы вытаращили глаза, а Горлукович еще рукавчики закатывает и жестами показывает, что – то жарковато сегодня. Босс клуба, одетый в три пуховика, при виде такой сцены сразу же распорядился подписать с иностранцем контракт.
Храп деда
Однажды перед какой – то выездной игрой Горлукович оказался моим соседом в гостинице. Я думал, что сойду с ума! В два часа ночи уже не смог терпеть шум, вошел к Сергею в номер (дверь была не заперта) и увидел следующую картину: Дед, нахлобучив на глаза шапку, полулежа спал на кровати. Телевизор работал на полную громкость, а Серега своим храпом пытался его заглушить. Должен признаться, увиденное и услышанное произвело на меня сильное впечатление.
Опасное соседство
До сих пор жалко новобранца «Спартака» 1997 года Анатолия Канищева. Будучи игроком сборной и просто многообещающим форвардом, он перебрался в Москву в надежде закрепиться в составе красно – белых. Все бы ничего, только вот Горлукович на вопрос администратора: «Сережа, с кем в одном номере будешь жить?» почему – то ответил: «С Толиком», тем самым подписав бедолаге «смертный приговор». С того дня невезучий Анатолий потерял покой и сон. Да и как он мог заснуть, если Горлукович укладывался только глубокой ночью и при этом, как уже говорилось, врубал телевизор на полную мощность и не разрешал выключать свет. Вдобавок сам храпел так, что тряслись стены. Канищев быстро начал страдать потерей концентрации и вместо игр стал думать о том, как бы хорошенько отоспаться. Но и днем он подолгу не имел возможности оставаться со своими мыслями наедине, «старший товарищ» постоянно предлагал переброситься в картишки – естественно, благосостояние форварда таяло на глазах. Не исключаю, что Горлукович до сих пор является своему спартаковскому другу в кошмарных снах.
Юрий Севидов
ЮРИЙ СЕВИДОВ – нападающий московского «Спартака» и сборной СССР 1960–х. Один из самых перспективных футболистов своего поколения, чью карьеру прервал несчастный случай. Сегодня – известный спортивный обозреватель газеты «Советский спорт».
Старостин на басах и в кассе супермаркета
Помню очень много веселых историй, связанных с основателем «Спартака», начальником команды, а по сути – советским президентом клуба – Николаем Петровичем Старостиным. Специально или нет, но он умел одной фразой свалить с ног всю команду, так что все хохотали до слез. Рассказывал он свои байки регулярно, вот несколько из них.
«У меня на Дальнем Востоке, – рассказывал Старостин, – команда была очень техничная, но все воры. На левом краю играл такой Сенька Поп. И я ему говорю:
– Сеня, ты можешь весь матч отыграть как челнок? Чтобы по своему краю без остановки туда – сюда, все девяносто минут.
– Могу, Николай Петрович, – он отвечает. – Но при одном условии.
– При каком? Что мяса тебе дадим?
– Нет, если вы мне сзади мотор вставите».
В лагере, чтобы освободить от лесоповала, Старостина однажды приписали к оркестру. Он, вспоминая это, говорил:
– Ну, я там играл! Слуха никакого, но на басах рвал!
Во время поездки во Францию мы всей командой пошли в супермаркет. Там в зале такая система: вешаешь свою покупку прямо на плечиках на эдакую рельсу и по ней подкатываешь к кассе. Дело было перед самым закрытием. У них, когда магазин закрывался, не выгоняли из зала народ, как у нас, а просто раздавался сигнал – и касса выключалась. И вот Николай Петрович, набрав подарков всем своим родственникам, подталкивает к кассе огромную кучу вещей, и прямо перед ним раздается сигнал о закрытии. Кассирша Старостину показывает, мол, все, закрыто:
– Мсье, финиш!
А он ей отвечает:
– Мадам, какой, на хрен, финиш, когда я одним ударом тут все решаю!
Некогда «Спартак» зимой участвовал в мини – фут – больных турнирах. Однажды заехали аж в Америку. В одном из матчей вели 3:0 и отпустили 6:4. Проиграли, значит, по триста долларов премиальных уплыли. Злые как черти приходим в раздевалку, и начинаются упреки: «Ты не добежал!», «А ты куда смотрел?» Старостин заходит, слушает это все и говорит:
– Ну ладно – ладно, не ссорьтесь.
Затем поворачивается в сторону, достает записную книжку и ручку и негромко так:
– Костюм вельветовый, Мишке – внуку, вычеркиваю!
Немец Рейнгольд и неправильный гол Нетто
Много лет моим давним партнером по «Спартаку» был Валерий Рейнгольд. И за эти годы баек про него накопилось тоже немало.
Вместе с командой ветеранов в 1990–х мы ездили выступать в Германию. Сыграли пять матчей, и на фуршете по поводу окончания нашего мини – турне сидим, общаемся с немцами. И я им в шутку говорю:
– А у нас вот свой немец есть, Рейнгольд.
Он меня сердито пихает в бок:
– Какой я тебе немец?! Мой отец в войну от Москвы до Берлина дошагал!
– Ну, правильно, – отвечаю, – но сначала от Берлина до Москвы дошел!
И наши, и немцы, как услышали это, просто легли все.
А вот история о Рейнгольде еще игровых времен.
Однажды мы играли в Ярославле. Погода жуткая: дождь, грязь. И несмотря на это пошла игра у Рейнгольда. Рывки, борьба, моменты регулярно создает. А когда он увлекается игрой, очень часто ничего вокруг не видит.
И вот мы заработали угловой, Рейнгольд идет подавать, и к нему подбегает наш полузащитник Рыжков, чтобы разыграть. Валера этого не замечает и со всей силы вваливает стоящему в двух метрах Рыжкову тяжеленным мячом в живот. Тот падает на землю как подкошенный, «Шинник» летит в контратаку. Игорь Александрович Нетто из штрафной, где полкоманды собралось на угловой, орет:
– Если забьют, обоих повешу!
Но не забили, а в следующей же атаке Рейнгольд забивает уже сам. Падает, встает весь грязный. Я к нему подбегаю, стряхиваю грязь. Нетто подбегает, тоже с него грязь сбивает и говорит ему в виде
