спасательной лодки.
Мартин фыркнул, очевидным образом не поняв.
– Ага, говорят, что капитан всегда тонет со своим судном – да только никто никогда не вспоминает черную команду, тонущую в машинном отделении!
Объявление с мостика вернуло Рашель к настоящему.
– Прыжок через сто секунд.
– Состояние? – запросил Муромец. Все посты по очереди ответили, все шло по плану. – Время до перехода?
– Сорок секунд. Замедление вращения ядра продолжается, идет отрицательный выброс массы.
Глубоко под ногами массивная сингулярность ядра системы привода крутилась все медленнее, высвобождая момент импульса в энергетический вакуум пространства-времени. Вибрации не было, не было ощущения движения, да и не могло быть. Момент импульса – в контексте космического двигателя – был свойством искривленных участков пространства и ничего общего не имел с материей в том смысле, в каком понимает ее большинство людей.
– Продолжайте, капитан второго ранга. – Командир корабля стоял позади, сцепив руки за спиной. – С вашего разрешения, контр-адмирал?
Бауэр кивнул.
– Действуйте по своему усмотрению.
– Идет переход… Чисто. Система координат фиксирована.
– Препятствий нет, – сообщил Радар-1. – Кажется мы на точке.
– Десять «же», направление на центральное светило, – сообщил Илья. Вид у него был почти скучающий – все это за последние три дня уже с десяток раз повторялось. – Подтвердите фиксацию положения, потом дайте мне результат пассивного сканирования. Стандартный профиль.
– Есть. Навигация подтверждает, звезда фиксирована. Ага, на этот раз куда ближе к колодцу. Вижу массивный сброс лишнего тепла с «Канцлера Романова», они прошли.
Это подняло людям настроение. Даже при постоянном ускорении в десять «же» промах на пару астрономических единиц мог потребовать часы или дни для устранения.
– Больше ничего не видно.
– Дайте эхо от лидара. Прерывистый импульс, фронтальный девяносто градусов.
– Эмиссия идет – есть. Профиль ровный.
Основной экран имитатора показал мегаватты лазерного света, пробивающие глубины пространства – в основном жесткий ультрафиолет, синхронизированный пилообразным импульсом корабельных часов.
– Сканирование закончено. Лидар отключен.
Радар-2 доложил:
– Есть отражение! Дистанция… Боже мой! Мы прямо над ним! Дистанция шестьдесят килокилометров. С виду – металл!
– Рулевой! Полную мощность через десять секунд! Курс плюс десять, минус сорок.
– Есть! Двести одиннадцать «же» через пять… три… есть.
Как все местные силы, флот Новой Республики оперировал земным значением ускорения – десять метров в секунду за секунду. На полной боевой тяге «Полководец» мог набрать от нуля первую космическую скорость быстрее чем за шестьдесят секунд; без тонкого балансирования спина ядра по отношению к кривизне пространства вокруг корабля команда была бы раздавлена в лепешку. Но наличие ядра двигателя имело свою цену – субсветовая ракета на ядерном двигателе могла на коротком расстоянии догнать и превзойти в маневренности корабль, отягощенный массой горы.
– Радар, дайте-ка мне детали этого препятствия!
Мирский подался вперед.
– Есть!
На дисплее появился график. Рашель всмотрелась в показания, глядя мимо черепа старшины Борисовича на иззубренные края.
– Подтверждаю…
Радар-2 доложил:
– Еще контакты! Повторяю, множественные контакты!
– Дистанция? – спросил капитан.
– Они – слишком близко! Капитан, очень неясные контакты. Сетка анализа потратила несколько секунд на их разрешение. Очевидно, черные тела с характеристиками «стелз». Дистанция девяносто «ка», один и три десятых «эм», семь «эм», еще один на двести пятьдесят «ка»… Мы посередине!
Рашель закрыла глаза. Холодок пробежал по спине, когда она подумала о малых фабриках-роботах, репликаторах, рое самовоспроизводящегося оружия, размножающемся на низкой орбите вокруг луны газового гиганта. Глубоко вдохнув, она открыла глаза.
Ее размышления прервал Радар-2.
– Цель! Дистанция шесть и девять десятых мегакилометра, широкий профиль излучения. Курс минус пять-пять, плюс два-два.
