Семейное дело

Хъялмар с другой. Теперь никто уже точно не помнит, из-за чего она началась, — те, кто знал, уже умерли… Но мое личное предположение таково: семья Ву, стремясь занять «вечный дворец», скомпрометировала себя интригами и в итоге выступила с подданными Внешнего Царства с оружием против нас, что сделало всех Ву нашими врагами. В общем, это был кровавый период нашей истории. За годы сражений наша численность уменьшилась с тысячи носителей истинной крови почти до двухсот. Война окончилась тридцать пять лет назад: был заключен договор, торжественно отмеченный браком Патриции Лофстром Торолд и Альфредо Ву. Патриция приходилась мне сводной сестрой, и я унаследовал попечительство над имениями Лофстромов.

Он умолк, чтобы откашляться.

— Смерть твоей матери наконец подтвердилась, хотя ни ее тело, ни тело Альфредо так и не обнаружили. С тех пор претенденты на акции от имений Торолд-Хъёрт не объявились, и вследствие этого те были отданы в управление (сродни попечительству) королевской семье.

— «Королевской семье»?

— Да, королевской семье, — сказал герцог с досадой. — У вас такого нет, я знаю. Нам же пришлось смириться с ними, а они бывают до ужаса надоедливыми!

— Ага, пожалуй, я начала понимать. — Мириам скрестила лодыжки. — Итак. Среди предприятий Клана имеется крупный акционерный капитал, которым управляет внешняя партия, знающая, кто вы и что вы. Затем появилась я и таким образом обеспечила вам рычаг, позволяющий забрать все это назад, под контроль семьи. Так?

— Да. До тех пор, пока тебя не убьют, — напомнил он.

— Нет, подождите минуточку! — Она подалась вперед. — Кто? И почему?

— О, есть несколько группировок, — заметил Энгбард с оттенком, который Мириам определила как явное, лишающее присутствия духа смакование. — Королевская семья, которой хочется удержать в своих руках почти десять процентов нашей собственности и доходов, не развязывая открытую войну с самыми могущественными из аристократов. Тот, кто убил Патрицию, — он сделал это по тем же причинам. Любой из подрастающего поколения линии Хъёртов или Торолдов, питающий надежды, что акции будут перераспределены в его пользу и никакой претендент на них не объявится, а семьи изменят порядок наследования. И, наконец, управление по борьбе с наркотиками.

— А они-то здесь при чем?

— Ни при чем, просто это еще одна группа, которая мгновенно невзлюбит тебя, как только узнает о твоем существовании. — Он улыбнулся, не без юмора. — Думай об этом как о проверке, если хочешь.

— Ве-е-ерно, — с манерной медлительностью протянула Мириам. Спасибо, я-то уже для себя это выяснила. — Надеюсь, что понимаю, из чего вы исходите. И еще, дядя. Один вопрос.

— Слушаю. Пожалуйста.

— Роланд. У него есть мотив?

Энгбард удивил ее, громко рассмеявшись.

— Роланд, этот дезертир-мечтатель? — Он откинулся на спинку кресла. — Роланд, который пытался уговорить нас отписать земли крестьянству и развивать банковскую систему, чтобы ссужать им деньги? Роланд-мятежник? Он исчерпал всякое доверие, какое к нему было, своими попытками затеять здесь подобные игры. Думаю, Роланд Лофстром станет вполне подходящим мужем для Ольги Торолд. А она должна стать ему превосходной женой… и немного остепенит его, что необходимо ввиду его разрушительных наклонностей. Как только он подпадет под влияние Клана, возможно, наступит пора вернуться к некоторым его идеям, но при теперешнем положении дел совет Клана не может принимать его всерьез… Поднимая бунт, он по молодости лет автоматически портит любую обоснованную реформаторскую идею, которую сам мог бы выдвинуть. В общем-то, жаль. Между тем ты моя родная племянница. Патриция, твоя мать, была дочерью первой жены моего отца. Роланд, напротив, сын моего сводного брата, сына моего отца и его третьей жены. Он не одной с тобой крови… по крайней мере не в четвертом поколении. Три жены, три ребенка, три скандала! Мой отец сильно навредил нашим делам…

В любом случае, с Роландом начнется другая ветвь, Торолд-Лофстромов, которая будет весьма полезна моему преемнику, кто бы им ни стал. Но он не играет важной роли в общем раскладе и не заинтересован в твоем устранении. Фактически, именно поэтому он и узнал о твоем появлении одним из первых.

Мириам покачала головой. Сложные взаимоотношения внутри семьи ставили ее в тупик, и у нее в голове не оставалось ничего, кроме смутного впечатления о запутанных семейных отношениях и договорных, организованных в систему браках.

— А вы не интересовались мнением Ольги на этот счет? — спросила она.

— А зачем? Она сделает так, как ей прикажут в целях благополучия Клана. Она очень послушная девочка.

— О, тогда все в порядке, — сказала Мириам, легонько кивая и прикусив изнутри щеку, чтобы сохранить бесстрастное лицо.

— Что вновь заставляет вспомнить о тебе, — кивнул Энгбард. — Безусловно, тебя-то послушной не назовешь. Я бы сказал, что ты умна и злоязычна. Я одобряю это. Но я надеюсь, что хорошо объяснил тебе — твое будущее нераздельно и очень сложно связано с Кланом. Ты не можешь просто так уйти и исчезнуть во мраке на другой стороне — враги станут искать тебя, хочешь ты этого или нет. И не можешь принять чью-то сторону и обрести таким образом защитника.

— Понятно, — отчеканила она.

— Думаю, лучше всего тебе будет кое-что узнать о других семьях, прежде чем мы перейдем к дальнейшему обсуждению наших проблем, — продолжил Энгбард, не обращая внимания на ее холодность. — Между прочим, Ольга приглашена на три следующие месяца в свиту короля, который тоже, кстати сказать, совсем не «наш»… И будет неплохо, если ты в ее обществе устроишь свой первый выход в свет при королевском дворе, столичной части Клана. Таким способом, под присмотром, твое присутствие должно выманить часть «вшей» из постельного белья. Притом ты не должна оказаться вовсе не у дел или без поддержки, когда тебе придется встречаться с годными в женихи титулованными аристократами, еще до большого приема в честь праздника костров, который состоится через семь месяцев от сего дня. Ольга может просветить тебя насчет их родословных и величин их акционерного капитала, научит этикету и даст начальные знания языка. Я ни в коем случае не обязываю тебя заключить скоропалительный союз, поскольку полагаю, что ты вполне осознаешь свое положение.

— Верно. Итак, я отправляюсь устраивать свое счастье… на поиски мужа, который должен снискать ваше одобрение… отправляюсь к королевскому двору. И когда, вы полагаете, мне это грозит? — с деланым оживлением спросила Мириам, чтобы скрыть медленно закипающую ярость. — Я полагаю, вы намерены показать меня широкому обществу?

— Ольга отбывает завтра утром, дилижансом, — объявил Энгбард. — Отправляйся с ней, а по прибытии ко двору, в Ниджвейн, она поможет тебе выбрать подходящих придворных дам… невысокого ранга, но из семьи, и не на положении служанок, как здесь. Кстати, твои служанки уже упаковали твой багаж. — Он одарил ее холодной тусклой улыбкой. — Если хочешь, думай об этом, как о новом испытании. Надеюсь, ты понимаешь, что это делается для твоего будущего блага? — спросил он.

— Разумеется, понимаю, все в порядке, — заверила Мириам и одарила дядюшку улыбкой, похожей на посыпанный цианидом марципан. — Да, конечно, я все отлично понимаю.

* * *

Мириам чрезвычайно вежливо отклонила приглашение герцога вместе перекусить и вернулась в свои комнаты, кипя от едва сдерживаемой ярости. Ее настроение не улучшило то открытие, что служанки уже уложили большую часть ее одежды в тяжелые дорожные сундуки.

— Черт возьми! — не удержалась она и пожаловалась зеркалу в ванной. — Ты будешь умницей, ведь правда, — едва слышно пробормотала она. — Покровитель хренов, дражайший родственничек.

«Кровожадный сукин сын», — напомнил ей откуда-то изнутри негромкий, тонкий голосок. Герцог Энгбард вполне способен убивать, обмолвился Роланд. На память пришли неотвязно преследующие ее слова, когда-то сказанные Полетт: «Если отступишь, считай, ты у них в кармане; раз — и готово». А что,