Семейное дело

— Гм-м. Ваше величество?

Он неопределенно махнул рукой в сторону занавесей.

— Энгбард говорит, что вы подойдете, и говорит не без теплого чувства. — Один из двух принцев украдкой протиснулся ближе и встал позади него в сопровождении двух человек из собственной свиты. — А сам я получил новую графиню.

— Этого и следовало ожидать, ваше величество.

— Вы его наследница, — сказал король, смакуя последнее слово.

Мириам разинула рот.

— В-ваше величество?

— Ну, он так говорит, — сказал король Алексис. — Там. — Он ткнул пальцем в сторону пажа, который держал свиток. — Кто, по-вашему, в действительности правит тут?

— Прошу прощения, но он не говорил.

— Ну так вот я вам и говорю, — сказал король. Принц — Креон? Эгон? Пока еще она не научилась различать их, — наклонился через плечо его величества и откровенно разглядывал ее. — Да неважно. — Король фыркнул. — Тебе не удастся занять это место, девочка. Хотя, возможно, это мог бы сделать человек, за которого ты выйдешь замуж. Если вы оба проживете достаточно долго.

— Понимаю, — кивнула она. Принц, которому было лет двадцать, носил длинные темные волосы и был одет в расшитый золотом камзол, а кинжал у него за поясом напоминал слиток драгоценных камней. Он разглядывал ее с выражением удивленной отстраненности. «Что это? — с нарастающим страхом отметила Мириам. — Черт возьми, кажется, я поняла! Они пытаются посвататься!»

— Существует лишь один способ решить эту проблему, — добавил король. — Полагаю, вы не знакомы с моим сыном, Креоном?

— Я восхищена, в полном восторге! — Мирам пыталась улыбнуться. Креон радостно кивнул ей в ответ.

— Креон уже давно в том возрасте, когда должен жениться, — задумчиво заметил король. — Разумеется, кого бы он ни взял в жены, избранница станет принцессой, старшей невесткой короля, понимаете? — Он высокомерно взглянул на нее. — И, разумеется, всякий связанный обещанием с королевским двором нуждался бы в особом приданом… — его взгляд был мрачным, полным скрытого смысла, — но я уверен, что родственники Энгбарда могут счесть такую цену вполне приемлемой. А принц извлечет пользу из разумного своекорыстия отзывчивой жены.

— М-м-м. — Мириам бросила взгляд мимо короля на принца Креона. Принц лучезарно улыбался ей, с восторженным дружелюбием — что тем не менее было подпорчено тем, как он при этом любовно разглаживал свой воротник. — Я буду рада встретиться с принцем позже, при более подходящих обстоятельствах, — захлебываясь от восторга, произнесла она. — С удовольствием! Непременно! — Она расточала улыбки, отчаянно настраивая мозг на банальности, заимствованные на множестве ежегодных собраний акционеров и ставшие общими местами. — Я в самом деле готова слушать вас бесконечно, но мне предстоит знакомство с множеством очаровательных людей, а вы полностью приковали мое внимание… будет ужасной ошибкой уделить вашему сыну жалкие остатки моих сил! Я высоко ценю ваше…

— Да, да, довольно. — Король лучезарно улыбнулся ей. — Нет нужды в неуместной лести. Я слышал ее столько, что она не трогает меня, а он… — король кивнул, — на себе этого никогда не испытает.

Она сглотнула.

— Понимаю, ваше величество.

— Да, он балбес, — добродушно заметил король Алексис. — А вы староваты. — Инстинкт самосохранения заставил Мириам сдержать возмущение. — Но это мой балбес, и, женись он, его ребенок будет третьим в очереди на трон, по крайней мере до тех пор, пока не принесет потомство жена Эгона. Подумайте об этом, сударыня: встреть вы кого-либо подходящего на эту роль, я буду чрезвычайно рад услышать о новой кандидатке. А теперь отпускаю вас к тем крайне важным незнакомцам, которые столь явно очаровали вас.

— Гм-м… благодарю вас! Благодарю от всего сердца! — Обыгранная значительно превосходящим противником, Мириам пришла в смятение уже третий раз за вечер. Что именно отстаивают, что защищают эти люди? Она задумалась. Несомненно, пробное зондирование почвы король устроил из лучших побуждений; оно оказалось невероятно волнующим и вносило дезорганизацию, потому что все это ярко освещало глубины ее собственной неспособности играть в силовую политику с этими акулами. Король всерьез желает женить сына на представительнице Клана и думает, что я самая подходящая особа для разговора на эту тему? Факт обескураживал. И почему Энгбард назвал ее своей наследницей? Вот в чем заключался настоящий вопрос. Без ответа на него все остальное, казалось, было лишено смысла. Чего он пытался добиться? Не делало ли это ее некоего рода мишенью?

Мишень.

Она остановилась на полпути к обрамленному колоннами пространству для танцев, как будто натолкнулась на препятствие.

— Миледи Мириам? Что случилось? — Бриллиана тянула ее за рукав.

— Тише. Я думаю.

Мишень. Тридцать два года назад кто-то выследил и убил ее мать в тот момент, когда она держала путь к этому самому двору, чтобы привлечь внимание короля… Вероятно, королем тогда был отец Алексиса. Это было во время гражданской войны между семьями, до того как внутри Клана установился мир. Замужество ее матери было важной составной частью того мирного урегулирования, которое закрепило один из углов общего соглашения.

С тех пор как она появилась здесь, кто-то как минимум дважды пытался ее убить.

Мысли Мириам бешено метались. Эти люди долго помнят обиды. Неужели эти случаи связаны? А если так, здесь могло бы крыться нечто большее, нежели финансовые махинации барона Хъёрта. Или загадочные группировки, о которых говорил Матиас. Или даже ее бабушка, вдовствующая герцогиня Хильдегарда Торолд-Хъёрт.

За этим стоял кто-то не посвященный в ее прошлое. Ну разумеется! Если бы они знали о ее существовании раньше, то на той, другой стороне ее сбросили бы под поезд метро, или сбил автомобиль, или случайно застрелили задолго до того, как она открыла дорогу к возвращению. Насколько обща необходимость скрывать наследника? Она раздумывала.

— Госпожа, вам нужно идти.

— В чем дело? — Мириам показалась странной та настойчивость, с какой ее подталкивала Бриллиана. «Это связано не со мной, а с чем-то, касающимся моего положения, — подумала она, «ощупью» подыскивая ответ. — Я настолько важна для этих людей, что они не могут представить себе, что я не собираюсь играть в их игры. Как если бы вице-президент отказался разговаривать с сенатом. Даже если я ничего не сделаю, заявив, что хочу оставаться в стороне, это воспримут как некую глубокую политическую игру». — Что происходит? — встревоженно спросила она.

— Это Кара, — настаивала Брилл. — Есть трудности.

— Я здесь, — отозвалась она и тряхнула головой, ошеломленная своим пониманием происходящего. Придется стать политиком, хочется мне того или нет… — Ну так в чем дело?

По Каре все еще было заметно, что произошло, не говоря уж о том, что от нее несло алкоголем. Некий молодой «сэр» из разряда никто-во-всех-отношениях по случаю холодов усиленно угощал ее вином, очевидно, крепленым — ее речь была невнятной и бессвязной, а волосы растрепаны (вероятно, ввиду его намерения залезть к ней «под юбку»). Он забрался не слишком далеко, возможно, потому, что Кара была более восторженна, чем осторожна, — но не из-за умеренности попыток. Хотя Кара и заявляла о своей невиновности, от Мириам не укрылся уничижительный жест Брилл.

— Послушайте, я думаю, есть подходящий предлог, чтобы отправиться домой, — сказала Мириам, обращаясь к обеим. — Сможешь сесть в карету? — спросила она Кару.

— Конечно, — промямлила та. — Еще к-как!

— Хорошо. — Мириам посмотрела на Бриллиану. — Давай отвезем ее домой.

— Но ведь вы хотите остаться, госпожа? — Бриллиана с сомнением взглянула на Мириам.

— Я хочу… — Мириам замолчала. — То, чего я хочу, по-моему, едва ли имеет здесь хоть какое-то