дела. А дальше, спросил Мазила. Дальше нет ничего, сказал Болтун. Я узнал то, что хотел. Я узнал больше того, что хотел. Я узнал все. И больше не хочу знать ничего. Мне скучно. Неужели все, спросил Мазила. А как же электрон? Он же вроде неисчерпаем? Знание электрона не есть знание, сказал Болтун. Наука вообще не дает знания после того, как стала притчей во языцех. В лучшем случае наука дает веру. Причем - ложную и безнравственную. А чаще заблуждение. А не кажется тебе, что твой жизненный мотив был эгоистичен, спросил Мазила. Нет, сказал Болтун. Среди тех законов нашей жизни, которые я узнал, есть такие: когда люди вопят, что они пекутся о благе народа, они пекутся, в первую очередь или вообще, о своем благе: когда люди вопят о самоотдаче, они на деле стремятся к присвоению. И так далее в таком же духе. Короче говоря, я с самого начала знал все. И в конце жизни я лишь убедился в том, что, к сожалению, был прав. А как я, спросил Мазила. Ты не знал с самого начала, сказал Болтун. И не будешь знать никогда. Но я же слушаю тебя, понимаю, соглашаюсь, сам многое вижу, сказал Мазила. Это ничего не значит, сказал Болтун. Это лишь отражается в тебе. Но не рождается и не живет в тебе самом. А что же живет во мне, спросил Мазила. Совсем иное, сказал Болтун. Творческое начало. А оно слепо и бессознательно. И беспочвенно. Я познал, и мне стало скучно. Я исчерпал себя. Скоро ты сделаешь все, что заложено было в твоем творческом начале. И тебе тоже станет скучно. Скука не есть просто отсутствие веселья, радости и т.п. Скука есть нечто позитивное. Она рождается, растет и зреет. Она есть законный продукт нашего образа жизни.
КОНЕЦ ЛЕГЕНДЫ
А потом были пустяки, сказал Учитель. И бесконечные раздумья. И что же ты надумал, спросила Девица. То, что мы слишком много думаем и мало делаем, сказал Учитель. Мы много думаем потому, что не умеем действовать, не хотим действовать и не имеем для этого никаких возможностей. И поэтому мы много думаем, заменяя дело фикцией дела. А почему так, спросила Девица. Потому, что мы такие есть, сказал Учитель. И хотим быть такими. И потому мы таковы. Неужели это все так просто, спросила Девица. Да, сказал Учитель, это все действительно так сложно. Говорят, что мысленные действия доставляют людям то же удовлетворение, что и реальные, сказала Девица. Так что какая разница, было ли все в твоей голове или с твоим телом. Да, сказал Учитель. В принципе так. Но есть лишь небольшая количественная разница. Удовольствие от мысленного производства в генералиссимусы не превышает по величине удовольствие от реального производства в ефрейторы. Если ты мысленно переспишь с Венерой, то удовольствие от этого не будет больше, чем удовольствие от ночи, проведенной в кровати посудомойки, выходящей на пенсию по старости.
А что будет, спросила Девица. Будет прогресс, сказал Учитель. Наши ученые научатся избавлять людей от боли, от страха смерти, от зависти, от обиды и т.п. Два-три укола при рождении, и безоблачное существование обеспечено. Какая красота, сказала Девица. Хотела бы я родиться тогда! Напрасно, сказал Учитель. Сходи в Психиатрический Комбинат, и тебе таких индивидов будущего покажут в любых видах и количествах. Жизнь без страха смерти и прочих отрицательных чувств лишена человеческого содержания. К тому же человек, лишенный этих чувств, но наделенный сознанием, - это массовые насилия и убийства в таких масштабах, по сравнению с которыми кошмары недавнего прошлого будет выглядеть смешными забавами дилетантов. Не надо пугать меня, сказала Девица. Я не пугаю, сказал Учитель. К сожалению, это будет совсем не страшно. Этого не боятся уже сейчас.
ПЛАН ПЕРЕВОРОТА
Переворот назрел, сказал Сотрудник. Вот данные. Заибан получил десять тонн орденов. Совершил десять тысяч поездок. Начитал сто томов речей. Сделал миллион глупостей. Заперанги кипят от зависти. Еще немного, и они подыхать начнут, так и не успев покрасоваться на сцене истории в качестве фигур первого класса. Согласен, сказал Начальник ООН. А кого мы посадим в новые Заибаны? Претендентов, имеющих шансы, всего сто девяносто семь, сказал Сотрудник. На этот раз пустяки. Да, сказал Начальник. Это-то и вносит усложнение. Хорошо, сказал Сотрудник. Мы намекнем Завторангам. И тогда число претендентов утроится. Добро, сказал Начальник. А в Заибаны отберем самого бесперспективного кандидата, не имеющего никаких шансов. Как всегда. А может быть Вы сами, заикнулся было Сотрудник. Ты что, совсем сдурел, заорал Начальник. У меня больше всех шансов. Я - кандидат номер один. Как всегда. А ты знаешь хотя бы один случай, чтобы первый претендент приходил к власти? То-то. Доложи план переворота! Слушаюсь, сказал Сотрудник. Итак, первым делом захватываем Забегаловку. Потом - Сортир. Одновременно окружаем Ларек и отрезаем телефонную трубку. Участкового спаиваем. Сделаем все так, что даже никто не заметит никакого переворота. Обычный пьяный дебош! Массы? Массы пойдут за нами. Мы выбросим лозунг: ширли-мырли всем желающим без очереди! Каково? Классики сдохли бы от зависти. Оппозиционную группу потом ликвидируем. Пара процессов, и все. На них свалим все недостатки. Добро, сказал Начальник. Действуй. Когда переворот совершится, доложишь. Постой, постой! А сроки? Сегодня поздно, а завтра рано, сказал Сотрудник. Так что...
ВОЗВРАЩЕНИЕ
И приснился Мазиле сон. Ему снилось, что с утра его новую мастерскую на проспекте Победителей стали заполнять чиновники из Министерства культуры, сотрудники ООН, руководители из Отдела Культуры, представители Главного Управления Изобразительного Искусства, инспекторы канцелярии Главного Теоретика, журналисты, художники, писатели, женщины, девицы, стукачи, друзья, знакомые и иностранцы. В новой просторной мастерской толкучки не чувствовалось. Монументальные фигуры из нового вечного материала соплепласта выглядели значительно более маленькими, а толпа более жиденькой. Из иностранцев преобладали подибанцы, поскольку другим взяться было уже неоткуда. Американские и французские ибанцы пробовали было сунуться, но им не дали визу. Хватит, мол. Поездили. Сидите, где указано. Подибанцы делали вид, что им все очень нравится. Но между собой они говорили, что их халтурщик Лепила, которого они недавно сожрали за отступления от принципов подибанского изма, лепил куда лучше. Да и материал у него был покрепче третичный кал. Скульптурки Лепилы до сих пор не могут расплющить завезенными из Ибанска атомными молотками. Вот это работа!
Приготовились, скомандовал Режиссер телевидения. Съемка! И Мазила решительно сдернул грязную рваную тряпку, скрывавшую его новое произведение. Собравшиеся дружно ахнули и замерли от восторга. Они увидели высеченного из еще более вечного материала - пятикратно переваренного кала прекрасную голову Заибана. На его могучий мудрый лоб ниспадали вьющиеся кудри. Прямой сильный древнеримский нос выражал спокойствие и уверенность в правоте дела. Выступающий вперед недавногерманский подбородок выражал непреклонную волю. Мягкие древнегреческие женственные губы говорили о необычайной доброте и гуманности этого величайшего государственного деятеля эпохи. Поразительно, воскликнул Неврастеник. Я уж не говорю о портретном сходстве. Оно совершенно. Но насколько глубоко и точно передана духовная сущность этого человека, олицетворяющего нашу эпоху. Да, сказал Мыслитель. Глядя на это, наши потомки скажут о нашем времени: увы, Золотой Век человечества остался позади.
