– Вот ведь закопался, паршивец!..
– Еще немного – и ушел бы…
– Да, задал он нам жару…
– А где задняя нога?
Все взоры обратились на Женю. Женя смело сказал:
– Вот задняя нога. Она оторвалась. Я никак не ожидал, что она так легко оторвется.
Его обступили, с любопытством разглядывая. Громадный полуголый детина с копной растрепанных светлых волос на голове и с бородкой соломенного цвета протянул могучую исцарапанную руку:
– Дайте-ка сюда.
В другой руке детина держал обрывок блестящего провода. Женя с радостью отдал ногу.
– Я Евгений Славин, – сказал он. – Корреспондент Европейского информационного центра. Я прилетел сюда, потому что мне сказали, что здесь интересно.
Детина несколько раз с задумчивым видом согнул и разогнул черный коленчатый рычаг. Нога в суставе попискивала.
– Я заместитель директора КРИ Павел Рудак, – сказал детина. – А это, – он ткнул рычагом в сторону остальных, – это прочие слуги Великого КРИ. С ними вы познакомитесь после, когда они отнесут септопода в лабораторию.
– А стоит ли? – спросил маленький курчавый австралиец. – У нас уже есть два таких же. Пусть валяется здесь…
– Таких же, да не таких, Таппи, – сказал Рудак. – У этого задняя нога имеет всего один сустав.
– Правда? – Таппи выхватил у Рудака заднюю ногу и тоже несколько раз согнул и разогнул ее. – Да, действительно. Жаль, что она обломана.
– Я не знал, – сказал Женя.
Но его уже никто не слушал. Все обступили Таппи, затем гурьбой направились к черному бугру в траве и наклонились над ним. Рудак и Женя остались одни.
– Что это за семиног? – спросил Женя.
– Один из уродцев Великого КРИ, – ответил Рудак.
– А, – разочарованно сказал Женя. – Значит, это все-таки ваши уродцы?
– Не так это просто, товарищ Славин, не так просто. Я ведь не сказал, что это наши уродцы, я сказал, что это уродцы Великого КРИ… – Он наклонился, пошарил в траве и поднял несколько камешков. – И мы на них охотимся. Последнюю декаду мы только и делаем, что охотимся. Вообще, должен сказать, вы приехали вовремя, товарищ корреспондент…
Он стал очень метко кидать камешки в несчастного септопода, которого тащили в поселок. Камешки звонко щелкали о твердый панцирь.
– Пауль Рудак! – заорал кто-то из тащивших. – Наша кладь тяжела! Где твои сильные руки?
– О нерадивые! – воскликнул Рудак. – Мои сильные руки понесут заднюю ногу! Таппи, куда ты ее дел?
– В траве! Ищи в траве, Пауль!
– Давайте я понесу заднюю ногу, – сказал Женя. – Я ее оторвал, я ее и понесу.
– Валяйте, – весело разрешил Рудак. – А я помогу ребятам.
Он в два прыжка нагнал «нерадивых», растолкал их, подлез под септопода, ухнул и взвалил его на спину.
– Догоняйте! – сдавленно прогремел он и галопом побежал к поселку.
«Нерадивые» с гиканьем кинулись его догонять. Женя подхватил заднюю ногу, повесил ее на шею, как коромысло, и затрусил вслед. Нога была колючая и довольно тяжелая.
– Держу пари на заднюю ногу, – провозгласил Павел Рудак, появляясь в дверях лаборатории. – Готов держать пари даже на собственную заднюю ногу, что корреспондент изнывает от жажды!
Женя сидел под стеной лаборатории, тихо вздыхал и обмахивался чьей-то соломенной шляпой. Шея у него горела.
– Выиграли, – простонал он.
– А где нерадивые слуги? Как смели они бросить такого почтенного гостя? Позор на весь Европейский информационный центр!
– Ваши нерадивые поклоняются задней ноге в здании напротив, – ответил Женя, поднимаясь. – Они попросили меня подождать здесь, они сказали, что вы вернетесь через минутку. Это было как раз полчаса назад.
– Безобразие! – сказал Рудак с некоторым смущением. – Пойдемте, товарищ Славин, я постараюсь загладить их вину. Я утолю вашу жажду и распахну перед вами люки рефрижераторов.
– Скорее!
Рудак взял его за локоть и повлек наискосок через улицу к аккуратному белому коттеджу. В коттедже было чисто и прохладно. Рудак усадил Женю за стол, поставил перед ним стакан, графин и миску со льдом, сам принялся хозяйничать.
– Линии Доставки здесь нет, – гремел он. – Готовим сами. На киберкухнях.
– УКМ-207? – спросил Женя.
– Нет, у меня американская система.
Женя есть не стал. Он только пил и смотрел, как ест Рудак. Рудак опустошал тарелки и горшочки и увещевал:
– Не надо смотреть на меня такими глазами. Это у меня вчерашний ужин, сегодняшний завтрак и сегодняшний обед.
Женя украдкой пересчитал горшочки и подумал: «И сегодняшний ужин».
– Вам повезло, корреспондент, – продолжал Рудак. – У нас сейчас действительно очень интересно. Самое интересное будет сегодня вечером, когда вернется профессор Ломба, директор КРИ.
– А я видел профессора Ломбу, – сказал Женя.
Рудак перестал есть и быстро спросил:
– Когда?
– Сегодня рано утром, в Гибсоне. Он консультировал одного моего знакомого. Только я не знал, что он директор КРИ.
Рудак опустил глаза и снова принялся за еду.
– И как он вам показался? – осведомился он немного погодя. – Веселый старикан, не правда ли?
– Да как вам сказать… – сказал Славин. – Скорее какой-то угрюмый…
– Нда-а, – протянул Рудак и оттолкнул тарелку. – Сегодня вечером будет оч-чень интересно. – Он вздохнул. – Ну что ж, товарищ Славин, разрешаю задавать вопросы.
Женя торопливо зарядил диктофон.
– Прежде всего, – сказал он, – что такое Великий КРИ?
– Минуточку. – Рудак откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – Сначала спрошу все-таки я. Какое у вас образование?
– Окончил медицинский институт, институт журналистики и спецкурсы врача-межпланетника.
– И все это полтора века назад, – уточнил Рудак. – И больше ничего?
– Изъездил всю Планету, корреспондент, старая гиена пера… Область научных интересов – сравнительное языкознание.
– Так, – сказал Рудак. – И вы ничего не слыхали о семи принципах Сунь Си-тао?
– Ничего.
– И об алгебре информационных полей, конечно?
– Нет.
– И о фундаментальной теореме диссипации информации?
Женя безмолвствовал. Рудак подумал и сказал:
– Хорошо. Совету все ясно. Постараемся сделать все, что можем. Только слушайте очень внимательно и, если я занесусь, хватайте меня за заднюю ногу.
Вот что понял Женя. Коллектор Рассеянной Информации предназначался главным образом для собирания рассеянной информации, что, впрочем, явствовало из названия. Под рассеянной информацией
