движения внутри страны. Большинство членов Политбюро не могли понять, почему борьба против «ничтожной горстки отщепенцев», которых можно было ликвидировать в течение нескольких дней и даже часов, растянулась на много лет. Стоило большого труда убедить их в том, что в сложившейся обстановке со всех точек зрения было выгоднее растянуть расправу. Главная проблема заключалась не в том, чтобы уничтожить эту «горстку отщепенцев», а в том, чтобы нанести удар по социальной среде, порождавшей этих отщепенцев и поддерживавшей их. А для этого нужны были годы. «И мы блестяще справились с этой задачей, — резюмировал тогда свой доклад глава КГБ. — Теперь мы можем быть спокойны: мы не только разгромили диссидентство, мы уничтожили почву, на которой могло бы произрасти новое явление такого рода. Это особенно важно в случае войны: мы ликвидровали потенциальных предателей».
Тогда попытка «сковырнуть» одного из опаснейших претендентов на «престол» не увенчалась успехом, и он отделался устным упрёком в «излишней мягкости». Теперь положение сложилось более серьёзное. И тут в памяти Председателя КГБ всплыл образ Западника, когда-то написавшего иезуитски хитрое заключение о политической агентуре на Западе.
В послевоенные годы, писал Западник (и говорил шеф КГБ), мы совершили историческую революцию в агентурном деле за рубежом. Мы создали агентурную сеть, которая не имеет себе равных как по масштабам, так и по разнообразию выполняемых функций. Теперь нельзя назвать точку на планете, где бы так или иначе не присутствовала наша агентура. Во всех странах мира, во всех сферах общественной жизни есть наши агенты. Причём задача нашей агентуры выходит далеко за рамки традиционных задач разведывательных служб. Более того, в настоящее время доминирующим является активное вмешательство в жизнь зарубежных стран. Можно смело утверждать, что победа социалистического строя во многих странах мира была результатом деятельности нашей агентуры.
Далее шеф КГБ охарактеризовал планы на ближайшее будущее, от которых у членов Политбюро захватило дух. Особенно сильное впечатление на них произвели перспективы в Центральной и Южной Америке. Глобальная изоляция главного врага — США — выглядела вполне реальной.
В заключение шеф КГБ сказал, что в работе такого масштаба неизбежны и промахи вроде тех, которые имели место в последнее время. Но в сравнении с тем положительным, что достигнуто, это ничтожно малая величина. «Между прочим, — позволил он себе Пошутить, — наша агентурная сеть с точки зрения Научно- технических открытий во много превосходит нашу Академию наук».
Так Западник стал полезным самому могущественному человеку в стране. И тот не остался в долгу.
Рутина
Помощник сообщил, что дипломат П. опубликовал на Западе книгу, которая стала там сенсацией.
Ну что же, думал Западник, мы это ожидали. Особого вреда книга нам не причинит. Наоборот, она придаст больше веса нашим дипломатам и политическим руководителям. А главное — она отбросит на задворки настоящих критиков советского общества, поскольку она больше соответствует менталитету западных людей. В книге много забавных анекдотов, слухов, сплетён, интриг... Читается как приключенческий роман. А книги серьёзных критиков советского общества (вроде Социолога) вызывают скуку у массового читателя. Все идёт как запланировано. Единственная сфера советского общества, в которой планы строго выполняются, — это агентурная работа.
Этапы пути
Западник был одним из тех, кто выработал долговременную программу дезорганизации общественного сознания в странах Запада. Это ему принадлежала честь изобретения термина «внутренняя эмиграция» для обозначения всех тех, кто по тем или иным причинам вступал в конфликт с советским общественным строем, с его идеологией и с его системой власти. Он был одним из тех, кто горячо поддержал идею Юрия Андропова, что целесообразнее «внутренних эмигрантов» превращать в настоящих (во «внешних»). Таким путём не только легче будет уничтожить всякую оппозицию в стране, но даже будет возможно использовать её для замутнения сознания западных людей в той его части, которая касается взаимоотношений с Советским Союзом. Западник и в это дело внёс свою лепту. Он разработал детальней ший проект на этот счёт. Проект привёл в восторг обычно сдержанного Андропова. После этого Западник вошёл в число его (Андропова) ближайших друзей.
Проект был утверждён. Если бы о нем узнали на Западе, подумал довольный Западник, то сочли бы его кагэбэвской провокацией. Смешно получается: план практической работы КГБ воспринялся бы всеми как провокация КГБ! Расчёт был верный. План был выработан с расчётом на состояние умов на Западе и на условия западной демократии. В самом деле, кто на Западе поверит, что книга некоего А., ставшая сенсацией на Западе как разоблачение «секретов Кремля», была написана с ведома КГБ и на материалах КГБ с целью заглушить влияние других, действительно опасных для советского «режима», разоблачительных книг?! Кто на Западе поверит в то, что КГБ приложил немало усилий, чтобы раздуть одного ничтожного «борца против режима» К. до масштабов выдающейся личности, чтобы оттеснить на задний план или совсем заглушить С, личность действительно значительную?! Кто на Западе поверит в то, что те, кто искренне пытается раскрыть глаза западным людям на фактическое положение вещей, не являются агентами КГБ?!
Запад есть наш верный союзник в укреплении нашего общества, думал Западник, в сотый раз получая подтверждение правильности андроповского (т.е. фактически его, Западника) плана. История достойна смеха: Запад помогает нам бороться против Запада! Западная демократия есть наше надёжное оружие в разрушении Запада!
Будь готов к войне
Подписали с американцами пятилетний план (и тут пятилетки!) поставок американского хлеба в Советский Союз. Население вздохнуло с облегчением: «америкашки» не дадут нам умереть с голоду! В сети политпросвещения усилили антиамериканскую пропаганду. Поставки хлеба в Советский Союз со стороны американцев при этом рассматривали как коварное стремление разжечь пожар мировой войны, а покупку хлеба в США со стороны Советского Союза — как искреннее стремление предотвратить мировую войну. В газетах напечатали письмо хлеборобов. «Над нами на Западе смеются, что мы своё сельское хозяйство из состояния упадка никак вывести не можем, — писали хлеборобы. — А мы могли, но мы предпочитаем пока использовать Запад. Это дешевле. И время не требуется. А если завтра война? Что лучше — погибнуть с улучшенным сельским хозяйством или победить с готовым американским хлебом? Но мы скоро огорошим Запад новым неожиданным манёвром. Они привыкли к тому, что мы закупаем у них продовольствие. И на будущее рассчитывают так же. А мы вдруг скажем: хватит! Жрите, господа капиталисты, свой хлеб сами! Мы им уже по горло сыты! Что они тогда запоют?»
Некролог
Скончался бывший крупный работник КГБ. Когда-то он был начальником Западника. Лет пятнадцать спустя, когда Западник стал обходить своего бывшего начальника, тот попытался подставить ему ножку, но потерпел поражение и был уволен на пенсию. С тех пор о нем никто не вспоминал в аппарате. А он, оказывается, все эти годы жил, одинокий, заброшенный даже собственными детьми. И вот — некролог в центральных газетах, подписанный Генсеком и всеми членами Политбюро. Значит, жил человек не зря. Все правильно. Правильно, что жизнь таких людей отмечается такими некрологами. Это внушает спокойствие и уверенность в будущем. Когда знаешь, что, несмотря ни на что, твои заслуги будут оценены по достоинству, работаешь с большей отдачей сил. И он, Западник, когда-нибудь умрёт. И на него в центральных газетах будет напечатан некролог первой категории с ретушированной фотографией. И его некролог подпишут высшие лица страны, и он это знает. Конечно, на Кремлёвскую стену он не рассчитывает, но почётное место на Новодевичьем кладбище ему гарантировано. И от сознания этого приходит спокойствие и уверенность.
Этапы пути
Шли годы. Постепенно Западник стал одним из ближайших помощников Юрия Андропова в деле создания советской агентурной армии на Западе и в деле разработки стратегии и тактики ведения агентурной войны. Здесь уместны именно выражения «агентурная армия» и «агентурная война» вместо выражений «шпионская сеть» и «шпионская деятельность», поскольку слово «шпионская» ориентирует на раздобывание секретов, а слова «сеть» и «деятельность» занижают масштабы этого феномена. Тут речь идёт именно об армии и о войне, в которой шпионская сеть и шпионская деятельность играют роль второстепенную.
