«Вперед, Котенок!» и другие... Сказки для театра [С иллюстрациями]

Бывший ЗАДИРА. А жаль, что теперь нас осталось только трое!

Бывший ЯБЕДА. Ну, это-то как раз легко исправить!

Бывший ТУПОЙ. Думаю, мы это сумеем!

Бывший ЗАДИРА. Раз!

Бывший ЯБЕДА. Два!

Бывший ТУПОЙ. Три!

Снеговички принимаются за дело, и на сцене появляется памятник Нике-Никак, их спасительнице: Никак стоит с паяльником в руке.

ВСЕ ВМЕСТЕ. Четыре!

Снеговички ее лепят, отрывая от себя небольшие комочки снега…

НИКАК. Разве нас четверо? По-моему, вы опять что-то перепутали, Снеговички! Нас теперь стало… ПЯТЕРО!

И Никак впервые за все время счастливо смеется.

Бывший ТУПОЙ. А чистый чертеж, который мы все вместе в Небесной школе не дочертили… Да вон же он! Прямо над головой!

Над головой зажигается небо, полное ярких звезд.

«ГРИБАБУШКА, или НЕМНОЖКО КОЛДОВСТВА» Сказка

Действующие лица

Грибабушка — душа Колдовского леса.

Дед-Дедуля — то есть: либо просто ДЕД, либо более тонко — ДЕДУЛЯ, это зависит от обстоятельств.

Листик — хвастается тем, что у него есть «мокрая клюковка».

Болотик — в общем, он живет в болоте и говорит сердито букву «Ж».

Елочка — лесная девочка, шалунья.

Внучка Таня — поначалу злая и может быть от этого не очень красивая. (Правда, со временем она станет лучше!)

Тракторист-бульдозерист Константин — «Я не какой-нибудь там Тракторист, у меня вот тут… (Стучит себя по левой стороне груди.)…диплом Бульдозериста! Я — Тракторист- Бульдозерист!!! Просто сейчас (временно) я работаю на экскаваторе…», — можно себе представить каков он, если это его любимая поговорка?

Самый главный, — на которого будет ссылаться Тракторист-Бульдозерист Константин, но который из-за катастрофической нехватки у него (Самого Главного) времени может быть так и не появится.

Картина первая

Колдовской лес…

На краю Колдовского леса расположилось живописное болото, заросшее осокой и камышом, с кочками, упавшей Березой, комарами и всем прочим, что встречается на болоте.

Листик (продолжая начатый разговор)…а сам такой черный-черный. И такой прямо страшный. Днем еще ничего, а ночью ужас!

Болотик. Ужас, говоришь?

Листик. Ох, и ужас!

Болотик. И сильно страшный?

Листик. Ох, страшный!

Помолчали. Подумали каждый о своем.

Главное — он землю ест!

Болотик. Ну, землю? Землю — это ты крепко загнул, Листик. Такого даже у нас в Колдовском лесу не бывает!

Листик. Не веришь? Сам видел! Вот так ест… (Показывает.) Да еще вот так. Ест — не наестся.

Болотик. А что глаза? Глаза у него?

Листик. Ну! Глазищи прямо огнем хлещут!

Болотик. Хвост? Хвост какой у него? Заметил?

Листик. Хвоста я не видел. А лапа только одна! Наверное, вторую кто-нибудь ему за это оторвал!..

Опять помолчали.

Много, ох и много нашей земли он уже поел… Помнишь, Болотик, земляничную поляну, где мы осенью в прятки с Грибабушкой играли?

Болотик. Ну?

Листик. Нет ее больше!

Болотик. Как нет? Нашей поляны, где ручей? Съел?

Листик. Начисто. От поляны только пень остался. От целой поляны — один пень!.. А какой славной поляна была! И какой замечательный, чистый ручей… А опушка, где ландыши летом цвели?!

Болотик. Стой, молчи, трепещи! Ни слова! Что, опушка? Это моя любимая!

Листик. Не стало ее прошлой ночью…

Болотик. Как же так, опушки не стало? (После паузы.) Ну, да… Слышал я под утро шум… Я думал — колдовской он, сонный. (Мрачно.) Ясно. Он что же, значит и ночью ест?

Листик. Ночью-то он особенно налегает! Поэтому я к тебе посоветоваться: может быть, это… мокрой клюковкой его жахнуть, а? Как думаешь?