тараканьи глаза!
Солдат-предатель. Ничего не поделаешь, вправду следят.
Василиса Тихоновна(Афанасию Павловичу, вновь принявшемуся за старое). Афанасий! Афанасий, не делай этого, слышишь? Вот, значит, ты какой внутри ты злой!
Солдат-предатель. Да не, он, пожалуй, не злой. Просто он не хочет, чтобы ты к нам шастала.
Василиса Тихоновна(она удовлетворена). Да нет, у него договор с военкомом.
Афанасий Павлович(он как будто услышал.) Подумаешь военком! Подумаешь армия! Потеряю полгода, но зато вернусь навсегда!!!
Василиса Тихоновна(со слезами на глазах). Наивный бомбист!
Афанасий Павлович , пристроив бомбу в урне у дверей «Булочной», поднимается и, насвистывая, уходит куда-то с выражением величайшего удовлетворения на лице.
Солдат-предатель. На пляж отправился.
Василиса Тихоновна. Вы что, и об этом знаете? Это-то откуда известно?
Солдат-предатель. Вон плавки из кармана торчат. Вода сейчас холодная, так он, наверно, позагорать решил! Ну, все. Теперь идешь? Ты же стремилась?
Василиса Тихоновна(после некоторого колебания). Погоди… А эти двое мои… Как бы подглядеть, что у них в головах делается?
Солдат-предатель. У них-то что? Ничего интересного тоже любовь!
Василиса Тихоновна. Вы, выходит, и за этим подглядываете?
Солдат-предатель. Я нет. Я к этому спокойный. Вот наши да. Они это любят.
Василиса Тихоновна. Это просто ужас! Боже мой!
Солдат-предатель. Ты, наверное, неправильно меня поняла: мы ведь не за физическим наблюдаем, а за тем, что у вас В ДУШАХ делается. Нет ведь, наверное, у него никакой бомбы…
Василиса Тихоновна. Ну, слава Богу!
Солдат-предатель. А может, уже и есть. Только ведь это теперь не важно. Важно, что сгрешил он в душе, задумав. А все остальное это тьфу!
Василиса Тихоновна. Как бы мне разобраться, что у меня у самой-то в душе творится?
Солдат-предатель. Скоро увидишь.
Василиса Тихоновна. Ну да?
Опять мимо них, кружа и взявшись за руки, проносятся Димка с Маринкой .
Только что ж это они тут у вас делают, в аду?
Солдат-предатель. Ну, во-первых, подростки ведь всегда любят не иначе, как именно в аду. Это у них принято. А во-вторых… Разве ж это ад, милая? Настоящий ад ты еще не видела! Вот погоди!..
А Димка с Маринкой продолжают молча кружиться. Когда им это надоедает быстро и легко ссорятся, потом так же быстро мирятся, кружа все быстрее и быстрее, и, наконец, после сбивчивого, но очень страстного диалога взмывают в воздух.
Все. Полетели. Значит, лето будет теплым. Примета такая.
В этот момент где-то неподалеку раздается сильный грохот. Небо начинает светиться сполохами, пространство между домами перечерчивается трассами пуль.
А вот это уже точно они: наших пятеро с оттяжки возвращаются! А у тебя, похоже, еще и ключ от двери не найден?! Дай хоть я тебя немного перед смертью того!.. (Вульгарно лапает Василису Тихоновну.)
Василиса Тихоновна(сопротивляясь). А чего его искать, ключ? Там он, наверное, и лежит, куда мы его всегда с Димкой кладем! Можно подумать, вы этого не знаете?
Василиса Тихоновна несильно бьет прикладом своего огнемета по почтовому ящику, висящему на двери, откуда выпадает сверкающий ключ и начинает крутится у ее ног.
Солдат-предатель. Тогда, значит, так: чтобы одна нога здесь другая там! Может, я еще и успею тебя назад вывести, потому как самой тебе отсюда точно будет никак!..
По стене дома начинают щелкать шальные пули.
Да не, пожалуй, все, не успеть. Придется мне тебя все-таки того, милая… А зря. (Наводит свою огромную винтовку на Василису Тихоновну.) Иначе достанется мне за тебя от них!
Василиса Тихоновна. За что хоть достанется-то конкретно?
Солдат-предатель. А что хотел с ними не поделиться!
Василиса Тихоновна. Ну да, так я тебе и далась, чтобы ты с ними не поделился!
Василиса Тихоновна с неожиданной в ней силой отшвыривает Солдата-предателя в сторону, быстро дотрагивается ключом до двери, та распахивается. Василиса Тихоновна проскакивает внутрь, едва успевая захлопнуть за собой дверь, потому что буквально тут же за дверью рвется граната, пущенная солдатской рукой.
КАРТИНА ВТОРАЯ Та же самая обыкновенная городская квартира.
Правда, теперь она иначе обставлена: это видно даже по кухне, где стоит дорогой импортный гарнитур и висят зеркала с бронзовыми светильниками, отчего кажется, что кухня стала заметно просторнее.
За кухонным столом сидит Василиса Тихоновна со страшными сияющими глазами, одетая в белое платье и фату, как одевают невест. Рядом с ней застыл по стойке смирно и, положив ей руку на плечо (как на старинных фотографиях стоят рядом со своими невестами женихи), в синем халате уборщицы Александр Иванович Володарский . За их спинами в окне кухни идет уже самый настоящий бой: оттуда слышны выстрелы, взрывы, видны сполохи. Но оба они, тем не менее, не отрываясь, смотрят на входную дверь, в замке которой поворачивается ключ и которая распахивается, впуская в квартиру темный силуэт второй Василисы Тихоновны …
Первая Василиса Тихоновна(еще сильнее возгораясь глазами, говорит неожиданно красивым баритоном). ПРИШЛА КО МНЕ? ЗНАЮ, ЗНАЮ ПРО ТВОЙ ГЛАВНЫЙ ВОПРОС: ПОЧЕМУ ТЕБЯ ДО СИХ ПОР ТАК НИКТО И НЕ ПОЛЮБИЛ? НО ВЕДЬ И ТЫ ТОЖЕ НИКОГДА НИКОГО ПО-НАСТОЯЩЕМУ НЕ ЛЮБИЛА: НИ МУЖА, НИ РОДИТЕЛЕЙ, НИ ДАЖЕ СЫНА, И УЖЕ ТЕМ БОЛЕЕ НЫНЕШНЕГО СВОЕГО ПО ИМЕНИ АФАНАСИЙ. ПОЭТОМУ ТЫ И ПРИШЛА СЮДА НЕ РАДИ НИХ, А ТОЛЬКО РАДИ СЕБЯ САМОЙ. ИБО ЕСЛИ БЫ ТЫ ЕГО ЛЮБИЛА, РАЗВЕ СТАЛА БЫ ИСКАТЬ ЛИХА ДЛЯ ЕГО ЖЕНЫ? ТЫ НИКОГДА НЕ ГОРЕЛА ПО-НАСТОЯЩЕМУ, ТЫ ТОЛЬКО ТЛЕЛА, КАК ГНИЛУШКА, НИ ЛЮБВИ НАСТОЯЩЕЙ В ТЕБЕ НЕ БЫЛО, НИ НЕНАВИСТИ. А ВЕДЬ ВЕЛИКАЯ НЕНАВИСТЬ ЭТО ТО ЖЕ, ЧТО И ВЕЛИКАЯ ЛЮБОВЬ: ПОТОМУ КАК НЕНАВИДИШЬ ВЕДЬ ТЫ КОГО-ТО ТОЛЬКО ЗА ТО, ЧТО ОН НЕ ТАКОЙ, КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ, ЧТОБЫ ТЫ ЕГО ПОЛЮБИЛА? А ОТКУДА ТЕБЕ ЗНАТЬ, КАКИМ ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ? ВОЗНЕНАВИДЬ КОГО-НИБУДЬ ПО- НАСТОЯЩЕМУ, И ТОГДА ОН ОТВЕТИТ НАСТОЯЩИМ ЧУВСТВОМ ТЕБЕ. И НЕ СМЕЙ ЗАДАВАТЬ МНЕ БОЛЬШЕ НИКАКИХ ВОПРОСОВ! С ТЕМ И ИДИ ВПРЕДЬ Я ТЕБЕ НЕ ПОНАДОБЛЮСЬ!
И проговорив это, первая Василиса Тихоновна сбрасывает со своего плеча руку Володарского, сдирает фату и подвенечное платье и превращается… во вторую Василису Тихоновну, одетую в доспехи и с оружием в руках, которая тут же выглядывает в окно кухни, за которым идет бой.
Володарский. Исчерпывающий ответ, уважаемая Василиса Тихоновна, не правда
