Пошли. Борис уже кончает. Я тебя с ним буквально познакомлю. Он тоже автомобилист заядлый, научит тебя всяким штучкам...
Самосвал подъехал к террасе. То, что Никита посчитал мукой, оказалось мешками с цементом. На них были навалены разноцветные плоские плитки, а не кирпич, как думал Никита.
Бумажные мешки с цементом были тяжелые и скользкие. Никита переваливал их через борт на плечи Кравчука и Бориса, а те складывали их на террасе. Один раз Кравчук юркнул в дом, и Никита увидел на мгновение большую голую комнату, посреди которой стояла большая глянцевая ванна, наполненная паркетными плитками.
«С запасом строят. Мастера!» — восхищенно подумал Никита, поднимая тугой мешок.
Через два часа самосвал Никиты подъезжал к Москве. У заставы стояли стадом автобусы, прямо посреди поля поднималась станция метро. Кравчук попросил остановить машину и растолкал Бориса, который посапывал на Никитином плече.
— Поедешь дальше сам, — сказал Кравчук. — Когда тебя ждать?
— Задержусь, — ответил Борис — Сегодня в Доме кино итальянцев крутят. Пока, Никита. Как-нибудь совершим любительский автокросс. До скорого...
Они высадили Бориса и поехали дальше. У поворота на стройку Кравчук дернул Никиту за рукав.
— Второй барак за углом, — показал он перчаткой. — Там столовая. Заправься перед новым рейсом, а я пока по своим делам... Может, у тебя денег нет, тогда я... — Кравчук выхватил из кармана пятирублевую бумажку и протянул ее Никите...
5
В столовой Никита увидел Михаила Бурового и подсел к нему. Буровой судорожно глотал котлеты и непонятно улыбался.
— Хана, Никита, — проговорил он с глупой улыбкой. — Сегодня идем расписываться с Машей. Приходи к семи. Будешь свидетелем.
— Хорошее дело задумал, — неторопливо проговорил Никита, — Поздравляю, желаю жить долго и совместно. А прийти не смогу. Не сердись. У меня еще два рейса загородных, с Кравчуком.
— Ну чего ты с ним связался? Темный человек. Плюнь ты на него.
— Да ты скажи толком, — взволновался Никита. — Меня сам Мурашев вызывал...
— Значит, не придешь. Жалко. Я тебя еще вчера хотел просить, да замотался с этой волокитой. Первый раз женюсь, понимаешь? Но уж на свадьбу приходи обязательно. В субботу. Не забудь. — Обжигаясь горячим стаканом, Буровой допил чай и поднялся. Никита схватил его за рукав.
— Подожди. Ты не темни. Скажи толком.
— Спешу, Никита, извини. О чем разговор? Наше дело солдатское: тебе велят, и ты едешь.
Когда после обеда Никита подъехал к экскаватору, Кравчука там не было. Никита увидел около башенного крана группу людей и повернул туда.
— Ребята, Кравчука не видели? — спросил он, останавливая машину.
Двое рабочих повернули головы и не спеша подошли к самосвалу. Пожилой рабочий с худым щербатым лицом подошел первым и поставил сапог на подножку.
— Смотри, Петро, — сказал он своему товарищу. — Этот приятель тоже Кравчука ищет.
— А Кравчук от них прячется, — подхватил Петро. — Бедняга Кравчук, никак его не отыщут хорошие люди.
— А плохих он сам находит, — сказал щербатый, доставая папиросы. — Закури, служивый, все равно нехорошо.
Никита начал терять терпение, слушая этот малопонятный разговор. Он отклонил протянутую руку.
— Спасибо, ребята. Мне с вами прохлаждаться некогда, — сказал Никита мирно, не желая ссориться. — Не знаете, так и скажите.
— Ишь, какой горячий! — вскричал щербатый и спрятал папиросы. — Ладно, езжай к тем машинам.
— Там тебя Кравчук дожидается, — подтвердил маленький, которого звали Петро.
Никита развернулся к машинам, около которых копошились люди. Подъехав ближе, он увидел, что это женщины с лопатами в руках грузят в самосвалы щепу.
— Бабоньки, Кравчука не видели? — крикнул Никита.
— Сами ищем, — ответила высокая женщина, распрямляясь и ставя лопату к ногам. — Мы бы ему показали.
Женщины бросили работу и принялись громко ругать Кравчука. Никита включил скорость и с ревом покатил в сторону от кричащих женщин. И вдруг он увидел Кравчука. Спрятавшись за углом сарая, тот делал знаки рукой. Посмеиваясь, Никита повернул к нему. Они снова начали колесить по стройке и наконец остановились у красной кирпичной стены. Кравчук привел бригаду грузчиков, и они загромыхали сизыми листами железа, кидая их в кузов. Никита узнал среди грузчиков щербатого рабочего и Петро.
Щербатый подошел к Кравчуку.
— Григорий Львович, когда наряд закроете? Вчера вам грузили. И позавчера. Все впустую.
— Я впустую не работаю! — сердито выкрикнул Кравчук. — Я скажу прорабу — он подпишет наряд.
— Прораб говорит, это не его работа, — возразил щербатый. — Вы хоть для детского сада возите, хоть для своей бабушки, нам все равно. Только работу закрыть надо.
— Где наряд?
Щербатый тут же положил на крыло самосвала приготовленную бумагу, и Кравчук ткнул в нее карандашом.
— А насчет бабушки ты, Сизов, брось, — с угрозой сказал он, — не разлагай народ.
— Так я же и говорю, нам все равно, — согласился щербатый. — Вы над нами поставлены, вот вы...
— Накладная! Накладная! — Кравчук испуганно хлопнул себя по карманам и побежал от щербатого.
Щербатый крикнул что-то своим, и грузчики загромыхали еще сильнее.
— Закурим, служивый, — сказал щербатый, подходя к Никите.
Никита поблагодарил и взял папиросу.
— Куда путь держишь? — спросил щербатый.
— На кудыкину гору, — лениво ответил Никита.
Щербатый усмехнулся.
— Налево, значит. Так, так...
— Ты, я вижу, задира. Тебе путевку показать, что ли?
— У тебя путевка даже есть? — с нарочитым удивлением проговорил щербатый.
Сбоку, из-за кузова неожиданно вынырнул Кравчук. Он повернулся к бригадиру, сердито замахал руками и закричал, что грузят слишком медленно.
— Поставьте краны, тогда быстрее будем, — огрызнулся щербатый и отошел.
Вскоре они поехали. Никита хотел повернуть по направлению к главному выезду, но Кравчук показал в сторону.
— Сюда короче, — пояснил он.
Они пересекли ветку железной дороги и поехали вдоль длинного склада. Вдруг Никита увидел, как впереди из-за угла дома выскочил высокий мужчина, тот самый, щербатый. За ним, размахивая руками, бежал Петро. Они встали на дороге и начали кричать что-то.
— Не за нами? — спросил Никита.
— Направо, направо, — визгливо ответил Кравчук.
— Держи их! — кричал щербатый. Он побежал навстречу машине и кинулся под колеса. Никита изо
