ЛОГОВЕНКО. У нас еще нет общепринятого самоназвания. Большинство пользуется термином «метагом», так сказать, «за-человек». Кое-кто называет себя «мизитом». Я предпочитаю называть нас люденами. Во-первых, это перекликается с русским словом «люди»; во-вторых, одним из первых люденов был Павел Люденов, это наш Адам. Кроме того, существует полушутливый термин: «хомо луденс»…
КОМОВ. «Человек играющий»…
ЛОГОВЕНКО. Да. «Человек играющий». И есть еще антишутка: «люден» – анаграмма слова «нелюдь». Тоже кто-то пошутил… Так вот, Максим список люденов заполучил и очень ловко продемонстрировал его мне, дав понять, что мы для вас уже не тайна. Откровенно говоря, я испытал облегчение. Это был прямой повод вступить наконец в переговоры. Ведь я уже больше месяца чувствовал у себя на пульсе чью-то руку, пытался осторожно прощупать Максима…
КОМОВ. То есть мысли читать вы не умеете? Ведь ридеры…
ЛОГОВЕНКО. …мешать. И не только поэтому. Мы полагали, что тайну надо хранить прежде всего в ваших интересах, в интересах человечества. Я хотел бы, чтобы в этом вопросе у вас была полная ясность. Мы – не люди. Мы – людены. Не впадите в ошибку. Мы – не результат биологической революции. Мы появились потому, что человечество достигло определенного уровня социотехнологической организации. Открыть в человеческом организме третью импульсную систему могли бы и сотню лет назад, но инициировать ее оказалось возможным только в начале нашего века, а удержать людена на спирали психофизиологического развития, провести его от уровня к уровню до самого конца… то есть, в ваших понятиях, воспитать людена – это стало возможным совсем недавно…
ГОРБОВСКИЙ. Минуточку, минуточку! Значит, эта самая третья импульсная присутствует все-таки в каждом человеческом организме?
ЛОГОВЕНКО. К сожалению, нет, Леонид Андреевич. В этом и заключается трагедия. Третья импульсная обнаруживается с вероятностью не более одной стотысячной. Мы пока не знаем, откуда она взялась и почему. Скорее всего, это результат какой-то древней мутации.
КОМОВ. Одна стотысячная – это не так уж мало в пересчете на наши миллиарды… Значит – раскол?
ЛОГОВЕНКО. Да. И отсюда – тайна. Поймите меня правильно. Девяносто процентов люденов совершенно не интересуются судьбами человечества и вообще человечеством. Но есть группа таких, как я. Мы не хотим забыть, что мы – плоть от плоти вашей и что у нас одна родина, и уже много лет мы ломаем голову, как смягчить последствия этого неминуемого раскола. Ведь фактически все выглядит так, будто человечество распадается на высшую и низшую расы. Что может быть отвратительней? Конечно, это аналогия поверхностная и по сути своей неверная, но никуда вам не деться от ощущения унижения при мысли о том, что один из вас ушел далеко за предел, не преодолимый для ста тысяч. А этому одному никуда не уйти от чувства вины за это. И между прочим, самое страшное, что трещина проходит через семьи, через дружбы…
КОМОВ. Значит, метагом теряет прежние привязанности?
ЛОГОВЕНКО. Это очень индивидуально. И не так просто, как вы думаете. Наиболее типичная модель отношения людена к человеку – это отношение многоопытного и очень занятого взрослого к симпатичному, но донельзя докучному малышу. Вот и представьте себе отношения в парах: люден и его отец, люден и его закадычный друг, люден и его Учитель…
ГОРБОВСКИЙ. Люден и его подруга…
ЛОГОВЕНКО. Это трагедии, Леонид Андреевич. Самые настоящие трагедии.
КОМОВ. Я вижу, вы принимаете ситуацию близко к сердцу. Тогда, может быть, проще все это прекратить? В конце концов, это же в ваших руках…
ЛОГОВЕНКО. А вам не кажется, что это было бы аморально?
КОМОВ. А вам не кажется, что аморально повергать человечество в состояние шока? Создавать в массовой психологии комплекс неполноценности, поставить молодежь перед фактом конечности ее возможностей!
ЛОГОВЕНКО. Вот я и пришел к вам – чтобы искать выход.
КОМОВ. Выход один. Вы должны покинуть Землю.
ЛОГОВЕНКО. Простите. Кто именно «мы»?
КОМОВ. Вы, метагомы.
ЛОГОВЕНКО. Геннадий Юрьевич, я повторяю: в подавляющем большинстве своем людены на Земле не живут. Все их интересы, вся их жизнь – вне Земли. Черт подери, не живете же вы в кровати!.. А постоянно связаны с Землей только акушеры вроде меня и гомопсихологи… да еще несколько десятков самых несчастных из нас – те, что не могут оторвать себя от родных и любимых!
ГОРБОВСКИЙ. А!
ЛОГОВЕНКО. Что вы сказали?
ГОРБОВСКИЙ. Ничего, ничего, я внимательно слушаю.
КОМОВ. Значит, вы хотите сказать, что интересы метагомов и землян по сути не пересекаются?
ЛОГОВЕНКО. Да.
КОМОВ. Возможно ли сотрудничество?
ЛОГОВЕНКО. В какой области?
КОМОВ. Вам виднее.
ЛОГОВЕНКО. Боюсь, что вы нам полезны быть не можете. Что же касается нас… Знаете, есть старая шутка. В наших обстоятельствах она звучит довольно жестоко, но я ее приведу. «Медведя можно научить ездить на велосипеде, но будет ли медведю от этого польза и удовольствие?» Простите меня, ради бога. Но вы сами сказали: наши интересы нигде не пересекаются.
