Двадцать четыре колпака с легким жужжанием откинулись, открывая миру замерших в гиперсне людей.
Первым открыл глаза сержант Эйпон. Правой рукой он нащупал в изголовье свой любимый талисман –
окурок настоящей гаванской сигары, засунул его в рот и резким движением выбросил свое тело из треклятого саркофага. Нахлобучив на затылок бейсболку с символикой корабля, он пошел вдоль освещенной шеренги стеклянных коконов, наблюдая за пробуждением своего отряда.
Всегда, любой волонтер – даже Хикс, прослуживший в отряде двенадцать лет,- открывая глаза после переброски, в первую очередь видел массивную фигуру сержанта в обязательной кепочке и с обязательным окурком сигары в зубах. Его зычный голос разносился по всем закуткам корабля, подобно иерихонской трубе.
– Ладно, ладно. Чего вы ждете? А ну-ка, быстро вытряхивайте свои задницы из этих ледяных гробов. Быстро! Быстро!!!
Волонтеры, вялые, словно мухи зимой, с кряхтением выбирались из «космических колыбелей», разминая затекшие члены и похрустывая суставами.
– Черт, как болит спина,- процедил Дрейк,- Чувствую себя, как дерьмо.
– Это заметно, Дрейк,- лениво поддела его Васкес.
– Это что, шутка?- окрысился на нее волонтер.
– Если бы.
– Эй, Хикс!- Дрейк наблюдал, как капрал растирает ладонями плечи, покрытые пупырышками «гусиной кожи»,- Слышишь, Хикс,- Хикс поднял на него глаза,- Ты выглядишь так, как я себя чувствую.
Дрейк заржал, довольный собственной шуткой.
– Чего вы ждете, я спрашиваю?- рявкнул Эйпон,- Завтрак в постель? Давайте, давайте, десантники!!! Ну-ка, вставать!!! Вставать!!!
– У нас что ни день, то праздник,- буркнул Хикс,- Каждый бифштекс – целое состояние.
– А ну, вперед, вперед!!! – продолжал кричать сержант.
Он остановился возле капсулы, на краю которой уныло сидел, ежась от холода, сонный парень, Сэм Хадсон.
– Черт,- промямлил волонтер,- Холодно-то как, а?
Эйпон упер кулаки в бока и проревел:
– Ну так тебе что, может быть, тапочки принести?
Хикс, стоящий у соседнего кокона, засмеялся. Ободренный Хадсон встал на пол и, поджав одну ногу, спросил:
– А можно, сэр? Это было бы здорово, ей богу!
На этот раз засмеялись и другие волонтеры. Даже сам сержант не удержался от улыбки.
– Иди ты, знаешь куда…- нормальным голосом отреагировал он, но тут же обернулся к смеющимся десантникам,- А ну, быстрее, быстрее, быстрее! Давайте!!!
Хикс подмигнул Хадсону и направился к тренажерам. Ему нравился этот рядовой. Еще один кандидат в их «крутую команду».
Правда, на его счету было всего три боевых вылета, но парнишка – что надо. Десантники не могли не заметить: Хадсон лезет из кожи вон, стараясь заработать репутацию по- настоящему «крутого» парня. Он всегда норовил оказаться в самой гуще любой заварухи, всегда, если нужно, был под рукой. Но он еще все-таки молод. Конечно, по боевым меркам.
Рипли с интересом наблюдал за этой сценой. Ее не приняли на этом корабле. Десантники делали вид, что их с Горманом просто не существует, хотя время от времени, она ловила любопытные взгляды.
Здесь, на «Счастливчике Люке», все было ориентированно на войну. Люди заслуживали право быть «своим» в бою. И никак иначе.
Гормана не воспринимали еще и потому, что постоянный офицер отряда – лейтенант Джек Донован – за несколько дней до взлета был отстранен от командования операцией, а его место занял «зеленый колледж-бой». Тем более, что Донован, как и остальные, прошел испытания боем, а этот молоденький лейтенант еще неизвестно на что годился.
Рипли натянула серые брюки и направилась к Горману и Берку, стоящим в стороне от остальных. Это были единственные люди, с которыми она могла свободно общаться. Все попытки заговорить с кем-нибудь из волонтеров пресекались в зародыше. Ей либо не отвечали вообще, либо отделывались короткими односложными фразами. Только Эйпон разговаривал с ними, но у Рипли часто возникало ощущение, что он это делает по необходимости. Эйпон и Бишоп. Странный человек. Чересчур доброжелательный и мягкий для этого корабля. Он не бросался в глаза. Вернее сказать, никто не замечал его, но, когда надо, он всегда был рядом. Вся команда относилась к нему с ласковой снисходительностью.
Рипли услышала, как за ее спиной Васкес тихо спросила кого-то6
– Эй, что она здесь делает, эта Белоснежка?
– Она – консультант у нас,- спокойно объяснил ей кто-то.
Васкес, сунув руки в карманы десантного камуфляжа, с откровенной неприязнью разглядывала подтянутую фигуру Рипли. Она ненавидела женщин на корабле не меньше, чем все остальные, а, может быть, даже больше. И ей совсем не нравилась эта, непонятно зачем находящаяся здесь, белоручка.
– Судя по всему,- продолжал объяснять Хикс,- она однажды столкнулась с каким-то пришельцем.
Васкес недобро усмехнулась.
– Ну надо же, а?- издевательски произнесла она.
Непонятное раздражение требовало выхода, и она, повиснув на перекладине, начала подтягиваться. Неторопясь, с удовольствием. Упругие мышцы вздувались на руках и спине. Хадсон с интересом посмотрел на нее и осведомился:
– Эй, Васкес, тебя по ошибке никто за мужика не принимал, а?
Как раз за подобную шутку он и получил как-то от нее в зубы. Но сейчас, похоже, это сошло ему с рук. Васкес равнодушно покосилась на него, соскочила с перекладины и, отряхнув руки, спокойно сказала:
– Нет. А тебя?
Подошедший Дрейк захохотал:
– Отлично, Васкес. Здорово ты его отбрила.
Она лишь усмехнулась. Подобные похвалы ее особо не трогали.
***
Офицерский стол стоял отдельно. За ним, поставив перед собой подносы, завтракали Эйпон, Горман, Берк, Рипли и Бишоп.
За длинным столом для рядового состава занимали места все остальные.
Разница заключалась в том, что офицерам накрывали заранее, в то время как солдаты брали подносы с едой на раздаче у автоматической кухни.
Мрачная напряженная тишина повисла в столовой. Опять был нарушен привычный порядок.
