Бег по безликим коридорам выматывал, отнимал последние силы. Ныли от напряжения мышцы ног, сбивалось дыхание, спина взмокла от пота. Профессор Левин пыхтел рядом, поддерживая под локоть вконец обессиленного Айру.
Миновали еще несколько развилок и ответвлений. Одни были такими широкими, что по ним вполне мог проехать автомобиль, другие совсем узкими, в ширину плеч. Большинство проходов было ярко освещено, но некоторые чернели непроглядной темнотой.
Именно из такого темного, зияющего холодным мраком прохода и выскочили на нас преследователи. Несколько врагов вылетели из него, вклинившись посередине толпы бегущих гражданских. Столкновение было явно неожиданным для обеих сторон, но нападающие сориентировались быстрее. Ярко полыхнули вспышки огня из нескольких стволов. Сухие щелчки выстрелов слились воедино, заглушая крики обезумевших от ужаса людей. Толпа с воплями отпрянула к противоположной стене тоннеля, но деваться здесь было некуда.
Обернувшись на шум, я увидел, как пули разрывают тела несчастных, окрашивая аквамариновые комбинезоны бурыми пятнами крови, как из черноты узкого прохода один за другим выскакивают вражеские солдаты. Они действовали молча, двигались по-кошачьи стремительно и мягко, мгновением позже смешавшись с обратившейся в паническое бегство толпой еще остававшихся в живых гражданских. Разглядеть врагов в образовавшейся сумятице не представлялось возможным, только мелькавшие тут и там силуэты в ядовито-зеленой форме.
Над ухом громыхнул выстрел, и я инстинктивно вжал голову в плечи, припал на колено. Чернокожий офицер возвышался надо мной, стреляя одиночными. Гвардейцы явно растерялись — враги оказались между бойцами передовой группы и прикрывающими гражданских с тыла, но теперь они настолько смешались с обезумевшей толпой, что выцепить точную цель не представлялось возможным. Гражданские, в надежде на спасение, бежали к своим, враги следовали по пятам, прикрываясь ими. Я отпрыгнул к стене, чтобы не быть сбитым с ног, а чернокожий и гвардейцы ринулись вперед, отсекая врагов.
Только теперь я смог хорошо разглядеть их, и первое, что пришло в голову: нас атакуют дети в странного вида рыцарских доспехах ядовито-зеленого цвета. Незнакомцы были всего метра в полтора ростом, облаченные в плотные чешуйчатые панцири и овальные шлемы, полностью закрывавшие не только их головы, но и лица. Стреляли они из еще более диковинного оружия, чем было у гвардейцев, ничего подобного я доселе не видывал.
После короткой перестрелки с расстояния в несколько шагов стороны схватились врукопашную. Несмотря на небольшой рост, враги оказались чертовски проворными и бились жестоко. Я видел, как закрепленные на пальцах врага лезвия молниеносным ударом рассекли голову чернокожего офицера на несколько частей. Смерть собирала богатую жатву.
Гвардейцы не выдержали натиска, начали отступать, пятясь спиной. Один из бойцов рухнул рядом со мной, хватаясь за простреленную грудь и корчась от боли. Его автомат скользнул мне под ноги, и я, не раздумывая, схватил его. Оружие было незнакомой модели, но, несмотря на размер, гораздо легче ППШ, который со снаряженным магазином весил чуть больше пяти килограммов. Автомат удобно лежал в руках, но как с ним управляться, сразу понять не удалось. Я нагнулся к умирающему гвардейцу, прокричал:
— Как стрелять?!
— Кнопка на рукояти, — зашептал тот, кривясь от боли. — Просто жми.
Я быстро нашел ее, с силой вдавил, целясь в скопление напирающих противников. Ожидал резкой отдачи, но автомат даже не дернулся. Пули ровной линией вгрызлись в панцирь ближайшего врага, оставляя на нем крохотные дырочки. Враг содрогнулся, завыл тонко, протяжно, но не остановился. Взвившись в прыжке, он кинулся на меня, сбил на пол, и мы покатились, вцепившись друг в друга. Автомат выпал из рук, и я в последнюю секунду успел перехватить запястья противника. Тот приглушенно зашипел, острые лезвия на его толстых коротких пальцах потянулись к моим глазам, но я извернулся, рванул руки врага в сторону, отводя от себя, услышал, как заскрежетали лезвия по бетонному полу.
Краем глаза заметил, как кто-то подскочил сбоку, со всей силы ударил нависшего надо мной противника ногой по голове, а затем еще и еще. Шлем соскочил, обнажая голову врага, и у меня перехватило дыхание от ужаса и омерзения. Вместо человеческого лица я узрел перед собой вытянутую, покрытую короткой бурой шерстью морду с ощеренной рядами игольчатых зубов пастью. Существо пронзительно зашипело, обдавая меня брызгами густой слюны и трупным зловонием. Два из четырех черных глаз повернулись в сторону человека, пришедшего на выручку, остальные два вперились в меня. Существо попыталось вырвать лапу, рубануть лезвиями по ногам нападавшего, но я держал крепко, не выпустил.
— В шею ему! — Советник Броуди кричал истошно, с надрывом. — Бей в шею!
В этот момент существо резко выгнулось в спине, откидывая морду вверх, и пронзительно взвыло. Его тело пробила судорога, ноги дернулись в конвульсиях. Кто-то схватил чудовище за шиворот, стаскивая с меня, но я продолжал держать запястья неведомого врага, словно тот мог еще причинить вред.
— Вылезай, — склонился надо мной Вольфганг, одновременно вытирая о штанину огромный тесак. — Да отпусти ты зверюгу.
С трудом приподнявшись на локте, я не спускал глаз с оскаленной морды существа. Четыре черных глаза безжизненно смотрели в потолок. Я расцепил пальцы, отпуская лапу, и только сейчас заметил, что лезвия на ней на самом деле — прочные острые когти.
Вольфганг отбросил труп существа, а профессор Левин протянул мне руку, помогая встать. Айра Хоскис с парой гражданских жались к стене, в оцепенении глядя на чудовище.
Бой еще продолжался, но гвардейцы уже загнали врагов обратно в темный проход и добивали их там. Тоннель был завален трупами людей и чужаков, пол залит кровью, на стенах зияли выбоины от пуль. С некоторых тварей были сорваны шлемы, и от вида отвратительных звериных морд мороз пробежал по коже.
— Что это за нечисть такая?
— Чертовски живучие и совсем не знают страха смерти, — задумчиво проговорил Советник, но на вопрос не ответил.
Звуки выстрелов в темном проходе смолкли, гвардейцы возвращались. Некоторые были ранены, и товарищи поддерживали их.
— Надо спешить, — глядя на приближавшихся бойцов, проговорил Советник. — Мы почти у цели, но если твари из лаборатории прорвутся, нам с ними уже не справиться.
Я упрямо покачал головой:
— Никуда не пойду, пока не объясните, что за чертовщина тут творится и где мы, собственно говоря, находимся.
— Поддерживаю, — Вольфганг встал возле меня.
Советник нахмурился, хотел было что-то сказать, но профессор Левин опередил его:
— Вы в будущем, — он старался говорить как можно спокойнее, но получалось плохо. — Вернее, для вас это будущее, а для нас — настоящее. И, как вы успели заметить, достаточно дрянное.
Мы с Вольфгангом непонимающе смотрели то на него, то на Советника.
— Сейчас не 1943 год, — пояснил Броуди, а затем произнес, медленно растягивая слова, словно так нам было бы проще поверить в происходящее: — Сейчас две тысячи сто двенадцатый год от Рождества Христова.
— А эти нелюди… — Левин со злостью пнул мыском труп зарезанного Вольфгангом существа. — Мы ничего не знаем о них, кроме того, что они прилетели из космоса и убивают нас.
Глава 3
Трудно было в полной мере осознать сказанное. Да и поверить в подобную чепуху в здравом уме невозможно, если бы только мы не видели все собственными глазами. Но даже при этом разум отказывался принять действительность.
Однако времени на осмысление нам с Вольфгангом не дали. Мощный взрыв ухнул далеко позади, гулким эхом разносясь по лабиринту ходов, — твари в итоге пробили стену и теперь ринулись по туннелю в
