муж к большим деньгам и влиятельным лицам. Головой надо думать. Подобных эффектных дам в этот кабинет заносит – выше всяческой меры. Мудрость нужна. Он невольно усмехнулся – как бы мудрость не явилась вместе с импотенцией. Несколько минут он разглядывал закрывшуюся за посетительницей дверь. Вспомнился визит вчерашней дамы из обеспеченного семейства – явилась к адвокату, вся такая блондинка, и обрисовала проблему: ее любимый дедушка прошлым вечером лег в кровать и собрал всех родственников. К чему бы это? А любимую внучку не пригласил. Как ей в данной ситуации себя вести и что происходит?
Он рассмеялся, потянулся за конвертом, вскрыл, перелистал пухлую пачку наличности. Доллары и евро – это неплохо, но и пятитысячные банкноты в отечественной валюте – добрый знак. Он удовлетворенно хмыкнул, сунул наличность в карман. Обвел глазами кабинет, обставленный строго, дорого и со вкусом – как и положено кабинету преуспевающего, высокооплачиваемого адвоката. Кожаная мебель, натуральный дуб, ковер ручной работы, а на полках – не муляжи книг, как у некоторых, а КНИГИ. Он посмотрел на часы: половина седьмого вечера. ВСЕ! Мужчина шумно выдохнул и расслабился. Новый год, никаких забот. Дела переделаны, бабки подбиты, можно смело уходить на каникулы – праздновать, забыться, беззаботно встречать этот «страшный» год, на который у одних запланирован конец света, а у других – дальнейший рост материального благосостояния. Что бы заказать Дедушке Морозу? Страстную любовницу – немую от рождения? Новый дом в Задорожье? Новую «Камри» – ходят слухи, что скоро их начнут поставлять из Страны восходящего солнца? И Золотую рыбку дважды в год.
В дверь негромко постучали, образовался скромный носик секретарши Веры – девушки умной, компетентной и, что характерно, исполнительной и не болтливой.
– Генрих Павлович, вам дважды звонил некий Исаков – у него был взволнованный голос, но я сказала, что вы заняты.
– Просит труп спрятать? – пошутил адвокат.
– Нет, – секретарша скупо улыбнулась. – Это по делу о налоговой проверке предприятия «Сибтоплес». Там проблемы с появлением якобы фальшивых накладных на отгрузку оборудования. Он плачется, что вы должны его понять.
– Странные люди, – пожал плечами Генрих Павлович. – Не могу взять в толк – мне его понять или избавить от заслуженного срока? Подождет Исаков до восьмого числа, Верочка, не посадят его так быстро, борцы с экономической преступностью тоже хотят отдохнуть. Это все?
– Еще звонили из фирмы «Арес». Ну, эти как всегда, их ничто не берет. Предлагают своего провайдера и выгодную выделенную линию с какой-то сумасшедшей скоростью. Сил уже нет от них отбиваться, хоть в полицию сообщай…
– Какой ужас, – покачал головой Генрих Павлович. – Они воспроизводят себя сами? Может, действительно проще согласиться, чем объяснить, почему не хочешь? Интересная, кстати, фраза – «мой бывший провайдер»… – Адвокат задумчиво уставился в натяжной потолок. – Дарю, Верочка, можете щегольнуть. Решим вопрос после праздников. Это все?
– Это все, – кивнула секретарша. – Я вам сегодня не нужна, Генрих Павлович?
– Можете идти, я сам закрою лавочку и поставлю на охрану, – адвокат состроил благодушную гримасу. – С наступающим, Верочка, восьмого числа добро пожаловать на работу. Кстати, – он сделал хитрое лицо, – не могу припомнить, я вам дарил уже сегодня подарок?
– Дарили, Генрих Павлович, – засмеялась девушка. – Я куплю на этот подарок огромный телевизор в свою роскошную однокомнатную «хрущевку». С Новым годом, Генрих Павлович, всего доброго.
Закрылась дверь. Адвокат сладко потянулся. С этой девушкой он тоже не спал – отношения деловые и крайне доверительные. Генрих Павлович умный, знает, как пользоваться людьми. Он терпеливо ждет и будет ждать, пока она сама предложит, распустит волосы, скажет: «Эх, все там будем», сметет со стола канцелярские принадлежности… Он пружинисто поднялся, размял плечевые суставы, помолотил по воображаемой груше. Сгреб бумаги со стола, кинул в сейф. Немного посомневался, извлек из внутреннего кармана конверт с деньгами и бросил туда же. Целее будут. Адвокатскую контору не ограбят – она подключена к пульту вневедомственной охраны, а охрана – через дорогу. Он обозрел порядок на столе, мысленно прикинул – ничего ли не забыл? Раскрыл шкаф, потянулся за дубленкой. Нерешительно глянул на дверь в санузел, умело завуалированную искусственной пальмой и картиной с намеком на импрессионизм. Лучше сбегать на дорожку – а то как бы чего, как говорится. Пробки на дорогах еще не рассосались, пока доедет до ближайшего «белого друга»… Он оставил в покое дубленку и проследовал в туалет. «Кабинет» был предназначен исключительно для него, и адвоката ничуть не напрягало, что он использует салфетки вместо туалетной бумаги, а носовые платки – вместо полотенец. Сделав дела, он тщательно вымыл руки, исследуя в зеркале свое нестареющее гладкое лицо, воспользовался очередным платком, после чего выкинул его в корзину, затем покинул «личный кабинет в личном кабинете».
И неожиданно замер, потрясенный до глубины души.
В метре от него стоял человек в меховой куртке и в маске из вязаной шапочки, закрывающей всю голову! Руки незнакомец держал за спиной. Он разглядывал адвоката, с интересом склонив набок голову.
– Эй-эй, что за маскарад? – забормотал ошеломленный юрист, невольно пятясь и упираясь в картину «импрессионистов». – Шутить изволите, господин хоро…
Последний слог застрял в горле. Субъект в маске, казалось, не шевелился. Тем не менее кулак вылетел из-за спины и с такой силой ударил по челюсти, что мир сложился, словно строка в телевизоре…
Внушительный «морозостойкий» внедорожник съехал с освещенной улицы на парковку перед зданием супермаркета. Над центральным входом вспыхивали и перемигивались гирлянды. Водитель сбросил скорость – это был потеющий, упитанный, пухлощекий мужчина, весь на нервах. Тут же разразилась скандальным ревом ползущая сзади «Вольво». Толстяк подпрыгнул, словно под ним что-то лопнуло, дернулся в сторону, пропустив торопыгу, мчащегося за покупками. Горячий пот обжег глаза, он вытащил из бардачка скомканный платок, утер испарину. Машина медленно тащилась между плотными рядами припаркованных авто. Он раздражался еще больше – велика Россия, а припарковаться негде! Что за бардак? Почему такое неудачное место выбрали для встречи? Еще и ямы одна на одной – не дороги, а сплошные «участки со сложностями рельефа»! Ну, ничего, вот закончатся праздники, и он настойчиво поинтересуется у этих горе-коммерсантов, почему они не обустраивают свою территорию? И пусть только попробуют неправильно ответить…
Припарковаться было негде – а возможно, разволновавшись, он плохо смотрел. Чертыхаясь, вывел машину из ряда и подался за угол магазина – перевалился через пешеходную дорожку и встал впритык к стене, чтобы не отсвечивать. А здесь еще хуже – вообще никого не было! Фонари не горели, люди не ходили, машины не ездили! Хотя нужны ли в его работе освещение и лишние свидетели? Как-то странно все это выглядело – человек, благополучие которого зависело от Ивана Петровича, позвонил, назначил встречу в непонятном месте, да еще при этом, кажется, волновался. Но сказал, что все передаст, беспокоиться не о чем – нужную сумму он уже собрал. Возможно, и лучше, чем светиться в собственном кабинете, через который какие только проходимцы не шныряют…
Не успел он толком поволноваться, как снаружи послышался стук в окно – образовалась фигура в куртке и с глубоким капюшоном на голове.
– Иван Петрович? – донесся приглушенный голос. – Открывайте скорее, здесь вообще-то не лето…
Он потянулся через коробку передач и пассажирское сиденье, совершенно забыв от волнения, что впустить пассажира можно гораздо проще и никуда не тянуться. В машину втиснулся мужчина. Уселся, не снимая капюшон, стянул перчатки и принялся дуть на ладони.
– Добрый вечер, Иван Петрович. – Голос у него был хриплый, он покашливал. Лица не было видно из-за пышной меховой опушки капюшона.
– Добрый, добрый, – проворчал водитель внедорожника. – Принесли?
– Да, конечно, все в лучшем виде, ознакомьтесь, пересчитайте… – кряхтя, мужчина забрался в целлофановый пакет, который держал в руке, вынул увесистый сверток.
«Дебил, – мимоходом подумал Иван Петрович. – Такую сумму – и в целлофановом пакете?»
Забирая пакет, он чувствовал, как подрагивает рука. И когда он научится все это делать с каменной невозмутимостью? Глянул в зеркала, включил приглушенный свет в салоне – достаточный, чтобы пересчитать деньги.
