сомнению необходимость сохранения нашего военного присутствия и сотрудничества с бывшими сослуживцами по Советской Армии в формировании национальных вооруженных сил. Там, где этого хотят, по крайней мере, как в Армении. Остается только удивляться глупости тех наших политиков, которые по подсказке далеко не союзного нам (не был и не будет никогда) Азербайджана подвергают публичной порке наших военных за сотрудничество с союзной Арменией, не понимая или делая вид, что не понимают, очевидность: в интересах России – всемерно помогать союзнику, в том числе и поставками вооружения и боеприпасов, дабы он ни в чем не нуждался в своем противостоянии азеро-турецкой угрозе.
С Эдиком Симонянцем мы говорили о многом, но тема российского военного присутствия в Армении стала предметом моих особых забот с самого начала моей службы в Ереване, и сказанное им вполне вписывалось в мои собственные представления об этом предмете, теснейшим образом связанном с обеспечением безопасности России и СНГ через безопасность Армении, на которую систематически покушалось эльчибеевское воинство.
|
КРАСНОСЕЛЬСК
В середине декабря я отправил в МИД России телеграмму об очередном ухудшении обстановки на азеро-армянской границе. Зимой на карабахскую гору азербайджанские аскеры из доблестного «Народного Фронта», сидевшего тогда у власти в Баку, лезть не осмеливались. Зато собственно Армению все время провоцировали, пытаясь вовлечь в непосредственные столкновения, дабы удобнее было врать международному сообществу, что никакого конфликта у Баку с Карабахом нет, а есть «агрессия» со стороны Армении. Эту фальшивую ноту изначально взял Эльчибей. Ее подхватил и сменивший его летом 1993 года Алиев. Так им казалось сподручнее пудрить мозги и Европе, и Америке, да и тем в Москве, кто восприимчив к азербайджанской пропаганде.
Незадолго до этого с границы ушли российские наблюдатели, удостоверившиеся, что инициатива стычек чаще всего исходит от азербайджанских аскеров и наемников, не брезгающих наркотиками. Эльчибей тут же убрал с границы своих крестьян в шинелях, которым нечего было делить с такими же крестьянами-армянами, особенно в районе дороги Казах-Иджеван, где люди от века общались семьями и обменивались продуктами своего труда на одних и тех же рынках. На их место этот «демократ» отправил башибузуков без роду и племени, а в воздух поднял самолеты, ведомые русскими наемниками и украинскими «контрактниками». И вновь начались артобстрелы и авиабомбардировки.
Снаряды из установок «Град» и бомбы посыпались на армянские райцентры Ноемберян и Красносельск. Это к северу от Севана. Снова подверглись бомбежкам Кафан и Горис в Зангезуре. Страдало прежде всего гражданское население. А сами эти атаки, как водится, прикрывались дымовой завесой дезинформации о том, будто бы азербайджанские вооруженные силы «отражают агрессию» с армянской стороны. МИД Армении в этой связи предупредил, что речь идет о попытке срыва «хрупкого успеха, наметившегося в переговорном процессе в рамках СБСЕ» по карабахскому вопросу, и что это может спровоцировать полномасштабную войну между Арменией и Азербайджаном. Президент Армении заверил, однако, что не допустит вовлечения армянских вооруженных сил в боевые действия, и обратился к руководству Азербайджана с призывом к возобновлению миротворческого процесса.
Призыв не был услышан, и 22 декабря танки и мотострелковые подразделения Азербайджана при поддержке авиации вторглись на территорию Красносельского района, разрушили село Ваан, поубивали местных жителей и убрались восвояси. МИД Армении заявил протест, а нас уведомили, что от азербайджанских провокаций страдают не только армяне, но и русские, проживающие по обе стороны границы. В молоканских селах Ново-Ивановка и Ново-Саратовка Кедабекского района Азербайджанской Республики, расположенных рядом с захваченным азербайджанцами еще летом армянским анклавом Арцвашен, эльчибеевские провокаторы разместили дальнобойные орудия и минометы и повели оттуда прицельный огонь по населенным пунктам Красносельского района, где живут те же молокане. Расчет был очевидный: армяне побоятся вести ответный огонь по русским селам. Они действительно воздержались от обстрела этих сел, но обратились к руководству России через наше посольство с просьбой «принять экстренные меры по пресечению подобных провокационных действий азербайджанской стороны». Это обращение я получил 25 декабря и тут же отбил депешу в Москву, адресовав ее напрямую в Совет безопасности, в Верховный Совет, в Минобороны и в МИД. А заодно сообщил, что результатом азербайджанских бесчинств уже явился отток русского населения из Красносельского района, все шире распространяется среди русских в Армении настрой на отъезд в Россию, и это будет еще одна головная боль для Федеральной миграционной службы.
Я не преминул воспользоваться случаем и напомнил об угрозе регенерации пантюркизма, которым явно увлекался г-н Эльчибей, и о пособничестве ему и его турецким покровителям наших новоявленных американских друзей.
Интересно, что в Ереване в это время активизировались люди, ориентированные на восстановление и укрепление связей с Россией. В прессе появились статьи, в которых высказывалась надежда на то, что с уходом в отставку Гайдара и Бурбулиса российская внешняя политика перестанет плестись в фарватере американской и будет больше равняться на геополитические интересы самой России (забыли, что в правительстве оставался г-н Козырев, которому эти интересы были до лампочки). Академия наук и союзы писателей, композиторов, кинематографистов, театральных деятелей приняли совместное заявление в поддержку предложения VII-го съезда нардепов России о создании конфедерации бывших республик СССР. Здесь для меня важно не содержание юридически безграмотной идеи – зачем создавать то, что уже есть в лице СНГ, которое, строго говоря, как раз и является конфедеративным образованием, а не государством. Для меня была важна пророссийская тенденция, проявившаяся в реакции армянских ученых и художников, которую поддержали вскоре и некоторые политические партии.
В эти же дни в моем присутствии родилось общество дружбы «Армения – Россия». Произошло это событие в здании АОКС, Ассоциации обществ культурных связей с заграницей, с участием руководителя этой Ассоциации Георгия Законна, его друга Генриха Игитяна, председательницы Республиканского совета армянских женщин Норы Акопян, представителей университетских кругов и ученых, поэтов, музыкантов. Были там и журналисты, а среди них Тигран Лилоян (ИТАР-ТАСС) и Армен Ханбабян («Независимая газета» и «Республика Армения»). Председателем армяно- российского общества избрали профессора В.М.Григоряна, его замом стала поэтесса С.К.Вермишева, ответственным секретарем Тина Михайловна Белоусова. Именно она и собирала затем публику на разные мероприятия Общества. Официально Общество учреждено в ноябре, а 29 декабря состоялась его «презентация».
Утром 30 декабря я отправился на военный аэродром, расположенный рядом с аэропортом «Эребуни», который обслуживает местные линии. Из Красносельска звонили люди в русскую церковь и жаловались на тяжелое положение, сложившееся из-за постоянных обстрелов с азербайджанской стороны. Красносельск находится всего в каких-нибудь четырех-пяти километрах от границы. Стрельбу по нему корректируют наводчики, сидящие на горе, откуда просматривается весь этот довольно крупный райцентр с окрестностями. Надо было лететь туда, чтобы ознакомиться с обстановкой на месте.
По приказу заместителя министра обороны Нората Григорьевича Тер-Григорянца в мое распоряжение был выделен военный вертолет МИ-8 с ракетным вооружением. Вылетели мы не сразу. Штаб армии ждал, когда прекратится или хотя бы утихнет очередной артобстрел. Мы за это время успели даже перекусить в солдатской столовой – попросту, но довольно плотно, хотя и без выпивки. Посла России сопровождали советник посольства Виктор Игоревич Дерега, помощник посла Виктор Васильевич Симаков, тележурналист Дима Писаренко с операторм Рубеном Атояном, они тогда работали на московскую программу «Вести» (позднее Дима перейдет на НТВ), журналист-правозащитник Николай Иванович Калинкин, связанный с «Мемориалом» и писавший для парижской «Русской мысли» и московского «Нового времени», корреспондент «Голоса Армении» Армен Ванескегян. Журналисты сами проявили инициативу, чтобы попасть со мной в вертолет, а не попавшие потом обижались на меня за то, что я их не предупредил. Моя же цель была – не шум поднимать, а собственными глазами посмотреть. Но, конечно, тот факт, что со мною рядом оказались журналисты, я очень высоко оценил, ибо увиденное и прочувствованное стоило того, чтобы об этом хоть что-то узнали не столько в Ереване, сколько в Москве и вообще в России. И в Париже тоже.
Наконец, мы поднялись в воздух, и вертолет взял курс на Севан. С нами был главный погранкомиссар Григор Гарегинович Григорян, очень симпатичный мужчина, хорошо знающий свою страну даже сверху. Благодаря ему мы не залетели в Азербайджан, куда чуть было не попали из-за однообразия белого безмолвия, простиравшегося под нами: что плато, что озеро, что горы, что ущелья – все белым- бело. Григор Гарегинович вовремя углядел, что мы нырнули не в то ущелье, вернул вертолет в пространство над Севаном и стал сам показывать летчикам, между какими скалами и склонами гор надо протиснуться, чтобы попасть в Красносельск. Сели в поле, посреди зениток, настороженно нацелившихся на наш вертолет. Григорян вышел первым, чтобы объясниться с артиллеристами. Оказалось, ждали нас в
