отношение к поставленным вопросам не конкретизировала. Однако сам Ельцин увидел в решениях «семерки» некий «потенциал поддержки стабилизации и развития экономики наших государств» и обещал «настаивать на обеспечении реального прогресса в этом направлении».
12 июля в Ереван прилетела наша госделегация во главе с Олеандровым. Ее приняли президент и другие руководители Армении. Она провела интенсивные переговоры с Арменаком Казаряном и членами армянской госделегации по целому ряду вопросов. Наибольшее внимание участники переговоров уделили проектам договора о военной базе и прилагаемых к нему соглашений. 15 июля делегация отбыла на родину. Олеандров заявил журналистам, что доволен результатами переговоров.
18-20 июля в Ереване принимали директора Федеральной миграционной службы Татьяну Михайловну Регент. Она подписала соглашение о защите работников-мигрантов. С Грантом Багратяном и его министрами она обсуждала проблемы беженцев.
14-18 августа в Армении находилась делегация министерства по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, и я познакомился с молодым, но очень деловым министром Сергеем Кожугетовичем Шойгу. 17 августа состоялось подписание соглашения о сотрудничестве в области предупреждения промышленных аварий, стихийных бедствий и ликвидации их последствий. В беседе с вице-президентом Гагиком Арутюняном наш министр высоко оценил армянский опыт действий в чрезвычайных ситуациях, отметив, что этот опыт должен стать предметом широкого изучения в остальных странах СНГ, с которыми у России к тому моменту не было соглашений, подобных подписанному с Арменией. Впрочем и с подавляющим большинством других государств тоже. Армения оказалась в компании с Италией, Германией и Финляндией. В беседах с премьер-министром Грантом Багратяном, вице-премьером Вигеном Читечяном, директорм Госуправления по чрезвычайным ситуациям С.Г. Бадаляном говорилось и о том, что можно сделать для воссоздания единой транспортной системы России, Грузии, Абхазии и Армении, хотя бы для перевозки гуманитарных грузов.
С Шойгу мы совершили поездку и в район Спитакского землетрясения. Он интересовался, что сделано с тех пор, и с грустью констатировал, что до полного восстановления нормальной жизни там еще очень далеко. С ним было приятно общаться и в чисто личном плане. Я проникся к нему симпатией и на прощание подарил ему большую хрустальную бутыль с отличным коньяком из своего личного запаса. К сожалению, в 1999 году он здорово разочаровал меня.
Последним важным визитером из Москвы при мне был Андрей Иванович Николаев, во второй раз прилетевший в Армению в том году. 19 августа он и госминистр Вазген Саркисян подписали соглашение о межгосударственных воинских перевозках в интересах охраны внешних границ государств-членов СНГ. С Левоном Тер-Петросяном он обсуждал вопросы совместной защиты армяно- иранской и армяно-турецкой границ и сотрудничества между погранвойсками России и Армении.
На протяжении последних месяцев я еще помогал «Аэрофлоту», который решил, наконец, открыть свою постоянную авиалинию из Шереметьева в Звартноц и возложил ведение переговоров на своего представителя в Ереване Юрия Герасимовича Мнацаканова. Вот ему-то я и помогал как мог. В конце концов, открытие этой авиалинии состоялось, но уже без меня.
ДВОЙНОЕ ГРАЖДАНСТВО И РУССКАЯ ОБЩИНА
Была и еще одна тема, имевшая определенное значение для наших двусторонних отношений и потому поднимавшаяся во время моих визитов к президенту, премьер-министру и в МИД Армении. Это тема двойного гражданства. С применением новых российских законов оно начало возникать де факто, но об этом не ведали ни сами граждане, ни высокое начальство. Впрочем, невысокое – тем более.
Закон о гражданстве Российской Федерации был принят 28 ноября 1991 года еще в РСФСР. В июне 1993 года в него были внесены небольшие изменения. Наряду с ним действовало Положение о порядке рассмотрения вопросов гражданства, утвержденное указом президента 10 апреля 1993 года во исполнение закона 1991 года, который теперь уже был переименован в закон Российской Федерации.
Закон и Положение служили основой для посольства и его консульского отдела при рассмотрении просьб о предоставлении российского гражданства. По ходу дела Консульский департамент МИД РФ добавлял свои комментарии. Иногда это делала Комиссия по вопросам гражданства при президенте, во главе которой стоял химик по образованию Абдуллах Микитаев, возомнивший себя великим юристом и вносивший в практику не столько ясность, сколько путаницу. На встрече с ним послов в странах СНГ, состоявшейся в январе 1994 года в Москве, многие его высказывания подверглись критике с нашей стороны, что вызвало большое неудовольствие и даже обиду, вылившуюся в хамские замечания. Представитель Консульского департамента МИДа даже вынужден был вмешаться и стать на защиту послов, дав понять кремлевскому чинуше, что послам приходится разбираться в хитросплетениях нового законодательства не в тиши московских кабинетов, а с живыми ходатаями и жалобщиками, вот они и требуют от нас, московских чиновников, предельной ясности.
А ясность действительно достигалась опытным путем. И здесь мне в какой-то мере помогало юридическое образование: я все-таки проучился три года на юрфаке МГИМО, пока все факультеты не слили в один, а потом защитил диссертацию, которая принесла мне ученую степень кандидата юридических наук. Но самое интересное было то, что на втором курсе института я, работая над темой «Советское законодательство о гражданстве», перечитал немало соответствующей литературы, и не только мог отличить юс соли от юс сангвини (право почвы от права крови), но и знал о казусах автоматического приобретения людьми второго и даже нескольких гражданств.
Поэтому, когда я слышал рассуждения о том, что надо-де «ввести» институт двойного гражданства в отношения между странами СНГ, или требования некоторых граждан Армении «предоставить» им двойное гражданство, я в беседах с официальными лицами и через средства массовой информации, а также при обращениях ко мне лично отдельных граждан разъяснял, как все обстоит на самом деле.
Мне пришлось напоминать, что Декларация о независимости Армении от 23 августа 1990 года в своем пункте 4 установила гражданство Республики Армения «для всех граждан», проживающих на ее территории. Именно для всех без исключения и без каких-либо привилегий и дискриминации. Конституционный закон «Об основах независимой государственности» от 25 сентября 1991 года подтвердил этот принцип. Статьей 10-й этого закона, ссылаясь на Всеобщую декларацию прав человека и нормы международного права, Республика Армения возложила на себя обязанность обеспечивать «свободное и равноправное развитие своих граждан – независимо от национальности, расовой принадлежности и вероисповедания», поставила своих граждан под свою защиту и покровительство за пределами национальной территории, а порядок вступления в гражданство и лишения гражданства оставила на усмотрение законодателя. Вот и все, что мы имели как юридическую основу, чтобы рассматривать в качестве граждан Армении всех приходивших к нам армян и русских, имевших на руках советский паспорт с местной пропиской.
Закон о гражданстве Республики Армения мучительно томился в комиссиях Верховного Совета, его обсуждали и откладывали, не зная, что делать с огромной диаспорой. То ли признать право автоматической регистрации как гражданина республики за любым армянином, где бы он ни жил. И тогда, что делать с избирательным законодательством? Ведь выберут-то скорее всего не тех, кто уже у руля. То ли поставить диаспору в равное положение со всеми остальными иностранцами: хотите быть армянскими гражданами, натурализуйтесь в обычном порядке.
Закона не было, и, следовательно, не было порядка утраты гражданства Армении теми, кто получил его автоматически. Поэтому сколько бы ни отказывался от своего изначального гражданства тот, кто хотел получить российское гражданство, это ничего не меняло. Получив штамп о предоставлении ему этого гражданства, он для армянского государства оставался его гражданином и должен был выполнять все свои обязанности, включая воинскую повинность. А по российскому закону наше гражданство могли получить в порядке простейшей регистрации очень многие не только русские, но и армяне Армении, имевшие либо супруга-гражданина России, либо такого же родственника по прямой восходящей линии (отца, мать, деда, бабку, прадеда и т.д.). Другой пункт, облегчавший приобретение российского гражданства, касался «граждан бывшего СССР, проживающих на территориях государств, входивших в состав бывшего СССР». Положение 1993 года разъяснило, что этот пункт не распространяется на лиц, уже оформивших гражданство этих государств.
Одного пункта о родственниках было более, чем достаточно, чтобы у дверей консотдела выстроилась очередь желающих приобрести российское гражданство. Но в Армении и с пунктом о запрете давать его ее гражданам все было далеко не так просто. Дело в том, что в паспортах жителей этой республики не было никаких отметок, свидетельствующих, что они – граждане Армении, поскольку не было ни правовых норм, ни механизмов, регулирующих приобретение гражданства. Потому и госучреждения никаких справок, удостоверяющих наличие или отсутствие армянского фажданства у данного лица, не давали. Получалось, что с точки зрения чистой юриспруденции граждане Армении документально оставались «бывшими гражданами СССР» и никем больше, а потому вполне могли рассчитывать на
