Позвонил из далекой страны. Посетовал на то, что потерял работу, а новую найти трудно. На близлежащих инквизиторов из государственных контор и далекостоящих умников – от политики. На рост цен и «минус» в банке.
– У вас-то хоть не стреляют, – оптимистично закончил он.
– Нет. Но мы живем в другом конце света.
– Один человек мне сказал, что надо верить в лучшее.
– Лучшее – это ты сам, – ответил я и почему-то подумал: «От чего зависит бараноспособность страны?».
ИДЕАЛЬНАЯ ПАРА
Они казались идеальной парой. Успешные в делах, прагматичные, в курсе новостей, моды и распальцованных туристических поездок.
– Везет же… – говорили о них знакомые.
По местным масштабам, он слыл далеко не бедным бизнесменом. Она от скуки вела что-то вроде культурного салона и распоряжалась фитнес-центром.
В свою новую загородную виллу они пригласили меня по поводу домашнего концерта выписанного российского барда. Прогнав сквозь строй гостей к фуршетному столу, хозяева, блистая между, где-то растворились, но вскоре начался концерт.
Я сел с краю на случай «выйти покурить». В элитных домах сегодня не курят: берегут кожу и легкие, чтобы дышать полной грудью. Вокруг было стерильно, правильно и почти торжественно, как в больнице на Рождество.
– Надоел ты мне, ничтожество, – неожиданно кто-то сдавленно выплюнул у меня за спиной.
– Молчи, тварь.
Я рефлекторно посмотрел в сторону, не оглядывась.
Позади, не шевелясь, рука в руке, идеально глядя вперед в едином порыве, сидели хозяева.
Мне не повезло.
Один человек сказал, что у него все «в шоколаде»: и дела, и новая машина, и молодая ногастая подруга.
– Как хочешь, – ответил я, когда он повторил это снова. И подумал: «Видно, не сладко».
ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА
Она казалась спокойной, умеренно болтливой, но умелой. Палец в рот не клади.
«Рукодельница», – мысленно прозвал я ее поначалу, разворачивая свой фронт работ, пока она аккуратно раскладывала инструмент. Слегка пахло коньяком с проседью лимонно-сахарного аромата.
«Крановщик», – наверное, думала она.
Или мне так хотелось. Но, засыпая, как подкошенный, я был согласен и на «дальнобойщик».
Не тут-то было. Началась безжалостная пытка бессоницей. Это уже никуда не шло. Но заходило за все рамки. Инициатива была полностью в ее руках. И мне ничего не оставалось, как искать свет в конце тоннеля. Хотя было ни капельки не жаль.
«Регулировщица», – отчаянно подумал я, соображая, где же наконец выход. Но вокруг был только вход.
Один человек мне сказал, что любовь – это война.
– Открой «второй фронт», – ответил я и подумал: «Чтобы был выбор, кому сдаться…».
МУЖСКОЕ РУКОПОЖАТИЕ
Трекинг по джунглям острова в Тонкинском заливе заканчивался, когда мы наконец вышли к первому жилью. У одинокого дома, в стороне от деревни, где-то внизу, сидел молодой вьетнамец и раскуривал традиционную трубку. Такие трубки довольно часто курят и днем, и вечером. Обычно они представляют собой деревянную палку, полую внутри. С одной стороны она закрыта, и там есть вода. В небольшое отверстие на трубке забивается табак (или что еще покруче), поджигается и затем делается, как правило, один глубокий вдох – «пых». И все. Иногда, но редко, используется металлическая труба, но стандартного диаметра.
Так вот, вьетнамец, одиноко сидящий на окраине джунглей, прикурил свою трубку, и я вместе с парнем из Голландии и китайцем из Малайзии остановились посмотреть и заодно вновь отдышаться. Я снял на видео, как мужчина прикуривает и делает свой «пых», а затем прошел рядом, у него за спиной, чтобы доснять процесс с другой точки. Иногда они забивают второй «косяк».
В этот момент парень, улыбаясь, неожиданно протянул руку, взял меня… снизу за яйца и потрёс легонько пару раз. Ошалев, я по инерции прошел дальше и увидел квадратные глаза голландца. Буквально открыв рот, он смотрел и на сидящего со своей трубкой приветливого вьетнамца, и на меня.
Вскоре, помахав друг другу рукой, мы пошли по тропке вниз, к людям.
– Что это было? – спросил голландец. Я пожал плечами: – Не знаю. Подержался, но отпустил же.
Разъяснил все более опытный китаец, который в Куала-Лумпур разводит бойцовских рыбок, плюет на все на свете, кроме природы, и немало своего времени проводит у родственников в Индонезии.
– Это нормально, – объяснил он. – На Калимантане и на островах Юго-Восточной Азии так, беря аккуратно за яйца, мужчины издревле приветствуют друг друга, выказывают свое уважение. С чужаками – это честь. Он вас зауважал с первого взгляда…
А если бы я так же, не смолчал по-хамски, а ответил ему взаимностью двумя руками?
Мужчины общий язык всегда найдут. Особенно в джунглях…
УТРО ТУМАННОЕ
Автобус на Лаос тормознул рано-рано утром, прямо у великого Меконга. Широкого, мутного и медленного, как и вся окружающая жизнь. А куда спешить? Солнце все равно взойдет. А потом, под вечер, скроется. Еще в полумраке сначала появляются будистские монахи, по несколько человек, в своих оранжевых тогах. Они, молодые, стройные и одухотворенные, бредут вдоль улиц, и выходящие из домов женщины, простоволосые, как дождь, кладут им рис и что-то еще поесть. Чтобы жить. Пока еще здесь. О завтрашнем дне они не думают. И не боятся. Им нечего терять – ничего нет. И нечего ждать – ничего не надо.
Водитель просигналил и подогнал авто прямо к пограничному мосту. Таиланд отпускает легко. Лаос встречает очередью в разные окошки: оплата визы, потом паспорт, затем таможня. Но никто ничего не
