потенциально обеспеченным. А женщина — украшать его жизнь.
Как показывают данные корейских социологов, самоубийства мужчин, работающих в крупных корпорациях, при потере работы, связаны со стыдом и страхом объяснений с женой. Выходит, он не оправдал ее надежды и потерял лицо перед самым близким человеком. В обычной же семье все гораздо проще. Жена, не стесняясь, может сказать мужу все, что о нем думает — и ничего. Отряхнется и пойдет дальше.
В целом же, по европейским понятиям, корейцы довольно лицемерны. Прямота здесь — признак глупости. Что, на само деле, верно. Зато открытый конфликт осуждается как невоспитанность. Корейцы будут с вами соглашаться во всем — а зачем спорить, если вы так полагаете? Но, при этом, они будут делать как считают нужным или выгодным.
И еще, корейцы не смотрят прямо в глаза. Здесь это считается наглостью или вызовом. Но, с другой стороны, они не будут тратить время и силы на плетение именно личных интриг. Сохранять лицо и достоинство — характерные и, на мой взгляд, очень привлекательные черты этой нации.
Кстати, о нациях. Корея — одна из немногих стран мира, где нет национальных меньшинств. И получить паспорт этой страны очень трудно. Иностранцы здесь не имеют права владеть недвижимостью. Более того, кореец, получивший иное гражданство, должен в установленный период продать все свое собственность в стране.
И при этом, в Корее боле ста тысяч нелегальных рабочих, но на них закрывают глаза. Целесообразность иногда важнее буквы закона.
Что касается иностранцев, то в Корее их двести тысяч — с правом на жительство. То есть живущих в стране более трех месяцев. Не корейцу постоянно осесть здесь почти невозможно. Из иностранцев, не считая работников представительств иных стран или корпораций, есть немного китайцев, филиппинцев и тайваньских соотечественников. Иностранец здесь — это, как правило, иностранный рабочий, вкалывающий по двенадцать часов в день там, где кореец уже работать не хочет.
Эта страна разнообразно-единая, где современный мегаполис уживается с древними храмами и тихими уголками старины. А сами жители «Кореей» как на Севере, так и на Юге, ее не называют. Республика Корея для них — Хангу, страна Хан. Так звали племена полуострова на побережье проливов в древние времена. «Корея» же произошла от звучания княжества Когуре и сокращенного названия династии Корё. А Северная Корея, которая Народно-Демократическая, и сегодня зовет себя Чосон — тоже по имени тамошнего древнекорейского государства. Они и поныне живут, так сложилось, в ситуации войны.
Любопытно, но названия корейских городов на самом деле не исконные, а китайские. А все потому, что веками корейцы пользовались китайскими иероглифами и письменностью. Язык и звучание — свое, а написание — китайское.
Своя письменность, однако, была создана давно — еще в пятнадцатом веке, но в корейскую жизнь реально вошла всего сто лет назад. Причем, ее называли «женской». И все-таки, влияние великого соседа настолько велико, что в корейской письменности китайских заимствований было до восьмидесяти процентов. И только в середине прошлого века, после обретения независимости, простой кореец смог научиться читать на родном языке. Корейский алфавит — это не десятки тысяч китайских иероглифов.
Название столицы республики Корея, Сеул, одно из немногих родных названий. И переводится немудрено и просто — «столица». Кстати «Пхеньян», главный город Северной Кореи, означает «плодородная равнина». Эта горная земля и вправду всегда была плодородной и манила захватчиков — то китайцев, то японцев. Весь героический эпос корейцев связан с борьбой за независимость. В основном — от японцев.
Но, как и у воинственных соседей, корейцы берегут понятие о чести и уважают старших. При встрече меня здесь несколько раз ставили в тупик, спрашивая имя и… сколько мне лет. Возраст определяет степень уважения. Чем старше человек, тем больше он видел и знает, и тем более — уважаем. Пришедшая уже из Китая, из конфуцианства, сыновья почтительность осталась и поныне. Долг человека перед своими родителями был даже важнее, чем долг перед государством.
В свое время корейские законы позволяли, кроме жены, иметь наложницу. Причем их количество не ограничивалось — сколько прокормишь. Но полноправной хозяйкой считалась только жена, а продолжение рода шло единственно по мужской линии. В корейском языке нет даже слова «брат» или «сестра» — есть только старший брат или сестра. И они же — младшие. Главным считалось рождение сыновей, потому что именно мужчины проводили жертвоприношения предкам и продолжали род. Девочки рассматривались как «отходы производства». Местные сексуальные древние трактаты связаны с советами как зачать мальчика. О женщинах речи не было.
Но зато корейцы охотно изучают свою историю и с гордостью говорят о культурных памятниках и природных заповедниках. В Сеуле это, прежде всего, царский дворец, а на самом юге, недалеко от Пусана, древняя столица, от которой остались десятки курганов — захоронений царей и князей. Без излишеств. Там же находится и самая древняя в мире сохранившаяся обсерватория. В сущности, это довольно невысокая каменная башня.
В Корее, при этом, реальных исторических памятников относительно мало. А все потому, что дворцы и храмы делались из дерева. Многочисленные захватчики и войны оставляли от них лишь головешки. Каменную основу можно было восстановить, а деревянные строили заново. Поэтому и осталось их в стране всего несколько, да и то — в Сеуле.
На территории дворца обязательно разбит большой парк — место отдыха и развлечений. Причем, традиционных. Как канатоходцы или трюки девочек на качелях. Все это тоже — дань традиции. В старой Корее девушки жили в домах за высоким забором и не могли одни, без братьев или родителей, выходить из дома. Тогда здесь и придумали качели — чтобы выглядывать, подпрыгивая, за стены. Все веселей…
Но и сегодня есть свои причуды. В Корее бюстгальтер на женщине обязателен. Но вплоть до двадцатого века кореянки носили очень короткие кофточки, оставляющие грудь открытой. И, несмотря на такие народные традиции, вы не увидите кореянок, даже молоденьких, в коротких юбочках или с голым животом. С мини-юбками, в разгар этой моды семидесятых годов, боролись радикально и в государственном масштабе. Был принят специальный закон о правонарушениях. Та, кто носила юбку на 20 сантиметров выше колен, должна был заплатить штраф размеров в среднюю месячную зарплату. Сегодня порядки гораздо либеральнее, но кореянки, в массе своей, предпочитают брюки или джинсы.
Что касается застолий, то корейцы отдыхают в многочисленных чайных домиках, которые называются «табан». Это тоже одно из примечательных мест общения и отдыха в этой стране. Правда пью там не чай, а скорее — кофе. И первый национальный «табан» появился в Корее относительно недавно — при гостинице первого российского посланника в Сеуле. Там же русские познакомили корейцев и с кофе. Но его варить не принято — пьют растворимый.
За столом едят с аппетитом и нередко с причмокиванием. Причмокивание — часть местного этикета, чтобы показать хозяину, как вкусно все приготовлено. За едой говорить не принято. Вековой прежний голод приучил есть все разу и быстро. На вопрос: «Как провел выходные?» — кореец обыкновенно ответит: «Ел». Или «Мы посидели с друзьями и ели то-то и то-то». Мясо дорогое. Сало вызывает брезгливость. Как и сыры.
А знаменитая «корейская морковка» на самом деле здесь неизвестна. Её придумали корейцы, живущие в Казахстане. Национальное блюдо здесь — кислая, слегка протухшая капуста — кимчхи. Прежде она считалась главной крестьянской едой. Как и рис. Но, на самом деле, издревле его не знали ни в Корее, ни даже в Китае. Рис привнесли сюда только в первом веке. И он завоевал страну. А все потому, что гектар риса дает больше калорий, чем гектар пшеницы. При недостатке земли, это весьма важный аргумент. Так, из живота, произрастают национальные традиции.
Всего полвека назад, до шестидесятых годов, корейцы не ели хлеба вообще. Но, как не было, так и нет здесь ни сметаны, ни творога. О кефире и говорить нечего. Удивительно, но в Корее отсутствует и культ чая. Зато травяных настоек, особенно с женьшенем, хоть залейся. Кроме специализированных магазинов,
