где-то пропал, и почти целую неделю от него не было никаких известий. А затем ракетоплан неожиданно появился над Луной и при посадке разбился в скалах... Все это его друг сообщил ему по секрету. В сущности, он не был уверен, насколько эта история правдоподобна, однако ее хранят в тайне и ничего не сообщают журналистам.
— Так что, — добавил Гарри, — условимся, что я вам ничего не говорил. И вы ничего не знаете...
Ему никто не ответил. У всех упало настроение. Думая о погибших космонавтах, они долго не могли уснуть.
На следующий день Скрибин, Анна и Асур подъехали на танкетке к серебристой ракете американцев. Те пригласили их в пластмассовый домик.
— Как замечательно вы устроились. У вас так уютно, — сказала Анна.
— Да, что вы? Наша лачужка не идет ни в какое сравнение с вашими хоромами. У вас все так оригинально! — возразил ей Эванс.
— Следуем космической моде! — улыбнулась она.
— О, у вас есть газеты? — обрадовался Скрибин, заметив на столе несколько газет. — С каких пор я ничего не читал! Что нового на Земле? Вы позволите?
— Разумеется, пожалуйста.
Скрибин принялся листать страницы толстой газеты, бегло просматривая их.
Бил заглянул ему через плечо и с легкой иронией заметил, что новости, конечно, есть, но о них не всегда сообщают в прессе.
— Вот как? — удивилась Анна. — А говорят, что в Объединенных западных государствах существует свобода печати.
— Это так!.. — с усмешкой подтвердил Бил. — Но порой газетам приходится молчать.
— Почему?
— В силу разных соображений...
— Должно быть, политического характера?
Бил пожал плечами и обратился к Эвансу:
— Эванс, известно ли вам, в силу каких соображений некоторые господа предпочитают хранить молчание о разбившейся ракете?
— Ты имеешь в виду «Космос»?
— Разумеется...
Анна и Скрибин вздрогнули. Газета выпала у инженера из рук. Он наклонился, но не поднял ее сразу — ему хотелось прикрыть свое волнение. Кровь стучала в висках.
Анна попыталась уловить взгляд отца, но тот отвел глаза.
Асур в это время с интересом наблюдал, как Гарри и Бронсон играют в карты. Услышав слова Эванса, радист взглянул на него и Била и многозначительно кашлянул. Но Бил не обратил на это никакого внимания. Он обратился к Скрибину:
— Мистер Тимофеев, на Луне произошла катастрофа. Вам что-нибудь известно об этом?
— Нет... ничего! — стараясь совладать собой, промолвил инженер.
— Мы, космонавты, как братья... и сестры, — продолжал Бил, бросив взгляд на Анну. — Мы можем говорить между собой откровенно. Итак, ракете не удалось прилуниться и она разбилась. Весь экипаж и пассажиры погибли!
— Пассажиры? — воскликнула Анна.
— Да! Один из них видный ученый, русский, по фамилии Скривин или... Как его звали, Гарри?
Сердитый и хмурый Гарри поднял голову и настороженно посмотрел на Била.
— Не знаю, — буркнул радист и раздраженно бросил карты. Ему хотелось обругать археолога за его болтливость.
— Эванс, ты помнишь его фамилию?
— Кажется, Скрибин, — ответил Эванс. — Я как-то читал в журнале статью о...
— ...об искусственной планете «Жемчужная звезда»! — подхватил Бил. — Да, да. Теперь вспомнил — Скрибин! Так вот, по приглашению наших ученых, Скрибин летел на Луну вместе со своей женой или секретарем — я точно не знаю — но, к сожалению, произошло несчастье...
Скрибин теребил уголок газетной страницы. Руки у него дрожали. Он смотрел на какой-то снимок, но ничего не видел от охватившего его волнения.
После первой встречи с американцами Скрибин предложил Анне ничего не сообщать им о себе. Анне это не понравилось. Ведь оба археолога и их товарищи — такие откровенные люди. Зачем скрывать от них, кем они являются в действительности. Скрибин убедил ее, что надо повременить с разоблачением миссии «Космоса».
Отношения между двумя экспедициями были дружескими. Правда, вначале Асур испытывал неприязнь к американцам. Но под влиянием Анны, которая рассказывала ему о своих беседах с американцами, он успокоился.
У него исчезло настороженное отношение к ним, и на смену ему пришло искреннее чувство симпатии к этим откровенным и улыбающимся людям.
— Анна, я бы хотел выучить их язык, — сказал однажды Асур.
— Тебе это очень легко сделать. Ведь мионяне нам подарили специальный аппарат.
— Да, но мне нужен учитель.
— Я буду твоим учителем!
Асур принялся изучать английский язык и через несколько дней удивил Била и Эванса, заговорив на их родном языке.
— Вот, хитрец! Знал английский, а молчал до сих пор! — шутливо погрозили они ему пальцем.
Анна и Асур весело смеялись, но не выдали своей тайны.
Большую часть времени ученые проводили в подземелье. Американцы взломали железные двери. За ними, оказалось, располагались спальные помещения, кладовые и библиотека. К сожалению, все предметы, которые там находились, превращались в прах при первом же прикосновении к ним. Однако американцам удалось сделать одну очень ценную находку. В одном шкафу они обнаружили несколько сосудов, на которых были изображены животные, растения и фигуры обитателей планеты. По виду марсиане напоминали земных людей, только носы у них были чуть приплюснутыми.
— На этих сосудах, — говорил с восторгом Бил, — записана вся история Марса! Они рассказывают об обитателях планеты, об ее фауне и флоре.
Американцы недоумевали, почему марсиане соорудили свою лабораторию в недрах гор. И часто толковали об этом, теряясь в догадках. Слушая эти разговоры, Эванс, по своему обыкновению, молчал. Но однажды и он заговорил:
— Послушайте, друзья! Вот что произошло, по-моему. Началась война. В лаборатории укрываются избранные. В их распоряжении все необходимое для того, чтобы жить и работать, находясь в полной изоляции от внешнего мира. Катастрофа застает их на рабочих местах. Адский взрыв! Рушатся горы, испаряются озера, вся поверхность Марса покрывается глубокими трещинами и пропастями. Преграды туннеля, который связывает лабораторию с поверхностью Марса, тоже разрушены. В подземный городок проникают радиоактивные лучи, и обитатели его погибают. За несколько секунд цветущая планета превращается в пустыню... — Эванс помолчал немного и добавил: — Мертвая планета! Ее погубили алчность, ненависть, несовершенный общественный строй и эгоизм разумных существ...
Весь день Эванс провел в марсианском убежище. Вернулся усталый и, наскоро поужинав, прилег на койку.
Он уже засыпал, когда кто-то потряс его за плечо, и он услышал взволнованный голос радиста:
— Мистер Эванс! Мистер Эванс! Проснитесь!
Эванс повернулся на другой бок и недовольно пробурчал:
— Оставь меня в покое...
Но Гарри не унимался.
— Мистер Эванс! — и радист энергично встряхнул его за плечо. — Я случайно подслушал разговор по
