Время твари. Том 1

обнаженного человека — обрюзгшее бессильное тело, растянутое на цепях в самом центре круга.

Конструкция начала вращаться. Нет, гигантское колесо, содержащее в себе более мелкие детали, оставалось неподвижным. Закрутились — сначала очень медленно, а потом все быстрее и быстрее — малые колеса, засверкав укрепленными на них лезвиями. Суставчатые рычаги вращали их, цепи двигали стойки с рычагами и колесами по замысловатым траекториям. Гархаллокса так изумила одновременная точность движений, что он не сразу заметил: распятый на цепях человек в центре конструкции не изменил своего положения. И еще кое-что ускользнуло от внимания бывшего архимага: алое сияние на потолке перестало быть однотонным. Оно сгустилось в ровные линии, а линии образовали форму глаза с нечеловеческим, узким, горизонтальным зрачком.

Одно из колес, следуя по своей траектории, спустилось к человеку — взвизгнуло косое лезвие, глубоко разрезав голое плечо. Далеко брызнула кровь, и человек, будто очнувшись от дурманного сна, истошно закричал.

Бывший архимаг сразу узнал голос.

Это смотритель королевского дворца господин Исиах кричал посреди визжащих, оскаленных кривыми клинками колес.

Еще одно колесо, вынырнув снизу, вспороло лезвием ляжку смотрителя — и тут же еще одно оставило длинный кровавый след на груди.

Кривые клинки раз за разом резали тело Исиаха то с одной, то с другой стороны, то сверху, то снизу. Поначалу он кричал, но крик его очень скоро захлебнулся. И смотритель замолчал, запрокинув голову.

А бывший архимаг, первый королевский советник Гархаллокс все смотрел, как лезвия кромсают человеческую плоть. Как струи крови не льются вниз, а возносятся к потолку, теряя по пути капли, и вливаются в кроваво-алое изображение чудовищного глаза. И когда очередное лезвие взрезало наискось горло смотрителя так глубоко, что голова затылком коснулась спины, от изображения глаза на потолке во все стороны рванулись языки пламени.

А кошмарная конструкция остановилась.

Маги в серых балахонах затихли на полу, словно объевшиеся мяса волки. Гархаллокс, стараясь удержаться на ослабевших ногах и не упасть, повернулся к Константину. Того почти не было видно из-за ослепительного сияния голубых молний.

— Что это? — прошептал бывший архимаг. — Что это было?

— Ты узрел Огненное Око Блуждающего Бога, — раздалось из-за трескучей голубой завесы. — И Огненное Око узрело тебя.

— Это же не казнь… Это… жертвоприношение!..

— Это плата за силу, — ответил Константин, король-маг. — Силу, которая спасет все человечество!

ГЛАВА 4

Рыцарь Горной Крепости Порога сэр Эрл покачивался в седле. Вокруг него расстилалась необъятная степь, пожженная недавним зноем. Буро-желтая иссохшая трава хрустела под копытами коня, то и дело прыскали в траве, перебегая дорогу, серые полевые мыши, да изредка яркими рыжими пятнами мелькали недалеко юркие лисицы. Привычная тяжесть меча в поясном кольце не переставала радовать рыцаря. Хотя меч был и дурен, с иззубренным, скверно наточенным клинком, но еще вчера у Эрла не было совсем никакого оружия. А вот круглый шит, который сегодня утром рыцарь повесил себе за спину, оказался совсем неплох.

Сэр Эрл вспомнил, как ему досталось все это оружие, и не удержался от улыбки. Тавернщик со своим слугой славно повеселили его. Конечно, за оскорбительные речи следовало бы хорошенько проучить их, но Эрл ограничился лишь тем, что отсек тавернщику правое ухо отнятым у него же мечом. В назидание. А его слуга незамедлительно после этого бросил булаву и удрал в конюшню. Эрл не стал его преследовать: еще чего не хватало, гоняться за перепуганным мужиком по колено в лошадином дерьме!.. При воспоминании об отрубленном у тавернщика ухе Эрл вдруг подумал: «А брат Кай нипочем не стал бы этого делать…» — и хотел было усмехнуться. Но не усмехнулся. За время пути он часто и подолгу задумывался о болотнике. О том, кто же он такой?.. Нет, скорее, о том, почему он такой? Невероятно тяжелая служба на Болотном Пороге воспитала дух брата Кая. Его наставники — великие воины — сделали из него тоже великого воина. Но тем не менее все это не давало полного ответа на вопрос. Откуда в болотнике несгибаемая сила: каждый раз поступать так, как считает нужным именно он, — зачастую и вопреки всем и всему? Что-то еще таилось в глубине загадочной души рыцаря-болотника, будто когда-то сэр Кай на этих своих Туманных Болотах познал то, что не дано познать никому из обитателей всего остального мира…

Эрлу было важно ответить на этот вопрос. Потому что, как ни крути, а именно болотник, и никто другой, сберег жизнь и честь Литии. Сделал то, чего не смогли ни он, сэр Эрл, ни сэр Оттар.

И кто знает, если бы там, в Дарбионе, горный рыцарь сумел сделать то, что удалось сделать рыцарю-болотнику… нити судеб сплелись бы иначе, и в диковинном их сплетении нить судьбы Эрла обвивала бы теперь нить судьбы ее высочества принцессы Литии?..

Солнце, перевалившее зенит, грело рыцарю спину, а он, хоть и начал сегодня путь ранним утром, даже не думал об отдыхе.

Мысли его текли по совершенно иному руслу.

Еще несколько месяцев назад Эрл нес тяжкую и почетную службу на окраине великого королевства Гаэлон, в своей Крепости, запирающей один из трех Порогов, одно из трех страшных мест, где материя мироздания скалилась черной трещиной, сквозь которую из иных, неведомых и жутких миров ползли Твари. Тот Порог, близ которого провел всю свою жизнь Эрл, называли Горным. Или, иначе, Драконьим Порогом.

Эрл воспитывался в Горной Крепости с тех пор, как ему минуло семь лет. Когда ему исполнилось четырнадцать, он сразил своего первого дракона. На тот момент, когда ему пришлось покинуть Крепость, он давно уже потерял счет уничтоженным им Тварям.

Быть может, Эрл так и прослужил бы в своей Крепости до самой смерти, если б король Гаэлона, его величество Ганелон Милостивый, не решил преподнести своей дочери, принцессе Литии, на день совершеннолетия подарок, который не мог позволить себе ни один из монархов, здравствующих ныне и правивших в давние времена.

Только могущественный Ганелон имел силу и власть распорядиться вызвать во дворец трех лучших рыцарей из трех Крепостей Порога — Горной, Северной и Болотной, — чтобы охраняли те рыцари жизнь ее высочества Литии. И Магистр Ордена Крепости Горного Порога сэр Генри послал в большой мир лучшего из горных рыцарей, своего единственного сына — сэра Эрла. Этот выбор одобрили и поддержали все воины Горной Крепости, ибо выбор был сделан по справедливости.

Эрл хорошо запомнил тот день, когда он после нескольких недель пути въезжал в Золотые ворота Дарбиона…

Клокотало яркое весеннее утро. Обочины дороги, по которой сверкающей железной змеей текла кавалькада всадников, кишели ликующими простолюдинами. По мере того как кавалькада приближалась к городским воротам, восторженные крики мало-помалу стихали: следом за рыцарями, сопровождавшими сэра Эрла, погромыхивали восемь подвод, в которых везли громадные рогатые черепа уничтоженных горным рыцарем драконов. Боевые трофеи сэра Эрла внушали ужас черни — люди, увидев оскаленные черепа, застывали на месте, распахнув рты. Впрочем, это оцепенение продолжалось недолго — как только кавалькада вошла в Золотые ворота, за городские стены начали выкатывать бочки с вином. Тут уж, в предвкушении дармового угощения, народ загорланил пуще прежнего.

Сэр Эрл прибыл в Дарбион первым из троих вызванных в королевский дворец рыцарей Братства Порога. Спустя неделю после его прибытия в столицу Гаэлона пришел отряд рыцарей из Северной Крепости — суровых белобородых воинов-мореходов, чьи родичи издавна и до сих пор наводили ужас на побережные