засечин, кое-где виднелись темные пятна огненных и магических ожогов. Ранк явно получил доспехи в арсенале, ему еще не довелось уничтожить свою первую Тварь, чтобы использовать ее для изготовления собственного доспеха.
— Ты говорил, брат Кай, что эти… чернолицые любят золото, — сказал Ранк. — Разве Тварям свойственна жажда золота?
— Дети Ибаса не используют золото на свои нужды, — ответил Кай. — Они вообще не имеют никаких потребностей, кроме одной: служить своему хозяину. Они впустили б себя его силу, а тот человек, кто — вольно или невольно — поддался Твари, уже не может быть человеком. Две чуждые сущности не могут находиться подле друг друга — как не могут соединиться огонь и вода. Более слабый поддается более сильному. Тварь не может стать человеком; по крайней мере, никто нигде и никогда этого не видел. Это вообще невозможно вообразить. А человек способен становиться Тварью… Существование Тварей-оборотней это доказывает. Ведь про оборотня нельзя сказать, что он немного человек, немного Тварь. Да, частица человеческой природы сохранилась в нем, но все равно он — нелюдь, опасный для других людей. Он — Тварь. Из этого всего я сделал вывод…
Кай оглядел рыцарей, задержав взгляд сначала на Скаре, потом на Гербе. И договорил:
— Человека и Тварь могут связывать только одни отношения: жажда взаимного убийства. А если человек и Тварь объединяются… для чего бы то ни было… такой человек — пусть даже внешний вид его не вызывает никаких подозрений — суть поддавшийся воле Твари, а значит, Тварь, и никто иной.
Кое-кто из молодых рыцарей охнул, услышав такое.
— Сэр Кай, — проговорил Магистр Скар, — сама мысль о том, чтобы человек примирился с Тварью рядом с собой, вызывает у меня омерзение… и недоумение. Такого просто не может быть.
— Однако я видел это в Большом Мире, — сказал Кай.
Герб ухватил в кулак свою аккуратно подстриженную белую бороду. Он смотрел в землю, напряженно двигая седыми бровями: очевидно, размышлял о чем-то.
— Расскажи нам о том, что ты видел, — потребовал Скар.
— В городе, называемом Лиан, я сражался с Серыми — магами Константина, коим он даровал часть своей великой силы, — продолжал юный болотник. — Серые, не вступая поначалу в прямую схватку, призвали Тварей Темного мира. Я сразил Тварей. И затем я уничтожил всех, кто напал на нас вместе с Тварями. Серых магов. И гвардейцев Константина, которые пришли с магами.
— Ты уничтожил людей? — спросил Скар.
— Я уничтожил Тварей…
Несколько ударов сердца никто ничего не говорил. Затем тишину нарушил приглушенный и охрипший голос Кая.
— Братья! — произнес он. — Я говорил вам, что нарушил правила Кодекса, но я… сейчас не знаю, прав я в этом или же нет. Я прошу у вас помощи, братья: разобраться и сказать мне — кто же я теперь? Клятвопреступник или рыцарь Ордена Болотной Крепости Порога…
И снова довольно долго рыцари Ордена Болотной Крепости Порога молчали. Молодые болотники уставились на Магистра, ожидая его реакции на слова Кая. Долго молчали рыцари. Потом Скар пошевелился и заговорил:
— Рыцарь нашего Ордена сэр Кай отправился в Большой Мир по воле и велению его величества короля Гаэлона Ганелона Милостивого. Сэр Кай должен был нести службу в Дарбионском королевском дворце, охраняя жизнь дочери короля ее высочества принцессы Литии. Являясь рыцарем-болотником, сэр Кай был обязан неукоснительно соблюдать все правила Кодекса болотников. Каждый из вас знает эти правила. И каждый из вас знает, что только следуя Кодексу, возможно выжить за Стеной — выжить для того, чтобы выполнить свой Долг. Но в Кодексе есть и правила, созданные для болотников, которые по какой-либо причине оказываются в Большом Мире. Рыцарь Ордена должен выполнять волю своего короля; рыцарь Ордена не может вмешиваться в дела людей; рыцарь Ордена не сражается с людьми и не убивает людей — вот эти правила. Все слышали речь сэра Кая… Никто из вас не будет спорить с тем, что — формально — сэр Кай нарушил все эти правила. Но… я не могу сказать, что сэр Кай не исполнил своего Долга. Он пошел вопреки воле короля, но отстоял принцессу перед Тварями. Он вмешался в дела людей, но избавил от позора принцессу и спас из застенка друзей-рыцарей. Он сражался с людьми, но, убивая их, уничтожал Тварей…
— Брат Кай выполнил свой Долг, — негромко проговорил Герб. — Большой Мир, братья, — это не Туманные Болота. Помните это. И говорите, если кто-то имеет что сказать.
Подал голос Ранк. Возможно, потому, что взгляд старого Герба случайно остановился на нем.
— Брат Кай нарушил правила, но он… получается, что он не нарушал их, — высказался Ранк. — Я… не знаю, братья. Одно и то же, оказывается, можно видеть по-разному.
— Крестьянин, глядя на кусок дерева, видит в нем ковш или миску, воин в той же деревяшке разглядит рукоять для ножа или топора; а бродяга и лентяй увидит никчемный мусор, — сказал Гар. — Но деревяшка-то, она деревяшкой и остается…
— Самое страшное, что может случиться с болотником, — отступление от Долга, — твердо произнес Магистр. — Что такое по сравнению с этим увечье или смерть? Совершенное ничто. Мы, болотники, осознаем себя для того, чтобы исполнять свой Долг. Не будь нас, человечество погибло бы под когтями Тварей. Рыцарь, отступивший от исполнения Долга, не имеет права называться рыцарем. А Долг невозможно исполнить, не соблюдая правила Кодекса, которые складывались веками.
Эта страшная речь кинжалом вонзилась в грудь Кая — ему даже трудно стало дышать. Он бы отдал сейчас все, что угодно, лишь бы не слышать этого — лишь бы вместо слов Магистра в грудь болотника вонзился настоящий клинок.
— А как складываются правила? — вдруг спросил у собравшихся Герб. — Год от года попадая в одни и те же ситуации, люди вырабатывают порядок действий, ведущих к тому, чтобы наилучшим образом с этими ситуациями справляться… Те ситуации, в которые попадал брат Кай, не ведомы никому из болотников.
Рыжий Гар шумно выдохнул и ударил себя ладонями по коленям.
— Ты прав, брат Герб, — сказал он. — Ежели так-то глянуть… Большой Мир — он потому и называется Большим, что в нем столько всякого понапихано: и хорошего, и дурного. А уж перемешано! Так что и не разберешь, где дурное, где хорошее, а где ни то ни се…
— Я никогда не был в Большом Мире, — проговорил, хмурясь, Магистр, — я родился на Туманных Болотах и, видимо, встречу свою смерть здесь… где судьбой уготовано мне место для несения Долга… Дело, в котором ты просишь нас помочь разобраться, чрезвычайно сложно, сэр Кай. Сегодня я не могу помочь тебе. Может, у кого-то из вас, сэры, есть что сказать сэру Каю?
Молчание было ответом Магистру. Только Герб тихо проговорил, обращаясь вроде бы к самому себе:
— Нужно поразмыслить… Твари Большого Мира хитры. Они прячутся за людьми и в людях… Мне необходимо время, — громче сказал он.
— Я бы тоже пару-тройку деньков покумекал, — добавил и Гар.
— Итак, решено, — сказал Скар, поднимаясь. — Суд переносится на то время, когда мы будем готовы помочь тебе, сэр Кай.
Кай ошарашенно глянул на Магистра.
— Что же мне делать сейчас?! — спросил он.
— Исполнять свой Долг, — ответил Скар.
— Я ж говорил тебе, брат Кай, — сказал Гар. — В гарнизоне каждый рыцарь на счету. А близ Порога рыщут Твари. Пусть сейчас сезон, когда их немного и они не так свирепы, но… еще один опытный рыцарь нам не помешает.
— К заходу солнца брат Равар ведет в дальний дозор отряд из пяти человек, — сказал Герб. — Если на то будет разрешение Магистра и твое желание, ты заменишь брата Равара, поскольку он еще не вполне оправился от ранений и не сможет сражаться в полную силу.
— Я позволяю сэру Каю отправляться в дальний дозор, — сказал Скар.
— Я иду в том отряде, — подал голос Ранк, — и буду счастлив, брат Кай, сражаться с Тварями рядом с тобой.
